Хью Пентикост - Чума насилия

• Название: Чума насилия
• Автор: Хью Пентикост
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Классический детектив
• Год: 2000

---

Хью Пентикост ЧУМА НАСИЛИЯ

Часть первая

Глава 1

Он приучил себя засыпать мгновенно, как только подворачивался подходящий случай, — нужно было просто закрыть глаза и расслабить мускулы. Двадцать лет назад у него не было времени выспаться как следует, спать приходилось урывками. Он научился просыпаться от малейшего шороха — хрустнет ли ветка, или послышится постороннее дыхание. В джунглях Кореи, где он командовал ротой морских пехотинцев, о нем говорили, что он чувствует приближение опасности, даже когда она подкрадывается бесшумно.

С тех пор прошло уже больше двадцати лет, и вот этой невероятной августовской ночью он проснулся при свете полной луны, укрытый простыней, наброшенной на голое тело, и ясно почувствовал, что на краю его постели кто-то сидит. Ни одним движением не выдав своего пробуждения, он заметил про себя, что чуткость его личной системы тревоги опасно притупилась.

Мускулы напряглись, он повернулся и сел в постели, будто проснулся только сию минуту. Настоящий гигант — при росте шесть футов четыре дюйма — он весил добрых двести сорок фунтов. В лунном свете ярко-рыжая борода приобрела странный лиловый оттенок.

На краю постели сидела женщина, одетая в прозрачную ночную сорочку, едва доходящую до середины бедер. Взгляд ее был устремлен в открытое французское окно, за которым виднелись лужайка и озеро, серебряное при свете луны. На его внезапное пробуждение женщина не отреагировала. Курила и стряхивала пепел в подставленную чашечкой ладонь.

Сегодня вечером он уже видел ее, и она поразила его своей отрешенностью. За столом шла оживленная беседа, но сидевшая во главе стола хозяйка, казалось, ничего не слышала, словно пребывала на другой планете. Она курила сигареты одну за другой, а возле нее стояла бутылка скотча, который она пила безо льда и содовой. Она почти не двигалась, если не считать жеста правой руки, когда женщина подносила к губам то стакан, то сигарету. Такое же впечатление она производила и сейчас — недвижима, словно изваяние, лишь время от времени стряхивает пепел в ладонь. Казалось, ее мысли далеко отсюда, и ей нет дела до мужчины в постели.

Однако ведь зачем-то она пришла к нему в комнату в два часа ночи.

Он подумал, что ее нельзя назвать красивой, но она притягивала взгляд. Светлые волосы уложены в незамысловатую прическу — просто стянуты лентой на затылке, как у школьницы. Никаких украшений, только гладкое золотое обручальное кольцо, хотя она явно могла позволить себе все, что захотела бы. Стройное, крепкое тело с маленькой грудью покрывал золотистый загар — все тело, каждый его сантиметр. Мелкие предательские морщинки в уголках глаз и кожа на шее выдавали возраст женщины: ей, видимо, уже около сорока. Бледно-голубые глаза с расширенными зрачками казались затуманенными. Еще вчера, когда он увидел ее в первый раз, ему пришла в голову мысль о наркотиках. Она как раз закончила конную прогулку и спешивалась с лошади, верхом на которой выглядела как настоящий кентавр. Женщина тогда бросила на него отсутствующий взгляд и вроде бы вообще его не заметила.

Вместе с ней с прогулки вернулся мальчик лет двенадцати; он остался в седле. Лошади были подобраны по масти — золотистые, со светлыми гривами.

— Это Джон Джерико, — сказал ее муж, высокий, сурового вида мужчина в твидовом костюме с деланной белозубой улыбкой, которая наводила на мысль, что за ней он пытается скрыть лютую ненависть. — В какой комнате ты решила его поместить, Лиз?

Лиз Бауман продолжала смотреть сквозь него.

— В золотой спальне, — коротко ответила она и направилась в дом.

Мальчик теперь тоже спешился и взял обеих лошадей под уздцы. Он был похож на мать, но оказался разговорчивее:

— Меня зовут Томми Бауман, сэр, — сообщил он.

— Привет, — отозвался Джерико.

— Где этот чертов Нельсон? — поинтересовался муж.

— Я сам отведу лошадей, отец, — сказал мальчик.

— Если увидишь Нельсона, спроси, почему его нет там, где положено, — произнес Алекс Бауман. — Багаж мистера Джерико вон в том красном «мерседесе». Скажи Нельсону, чтобы отнес его в золотую спальню.

— Там нечего нести, — вмешался Джерико, — у меня с собой только кое-какие мелочи, ведь я не собираюсь гостить у вас все лето.

— Не зарекайтесь, — сказал Бауман, — в золотой спальне вам будет отлично. Там стоит двуспальная кровать королевских размеров, так что ноги у вас свисать не будут.

Джерико подумал, что свалял дурака, приняв это приглашение. Нужно было настоять на том, чтобы остановиться в мотеле или какой-нибудь местной гостинице. Но Боб Уилсон настоял, чтобы он поселился здесь.

— Если тебе удастся произвести впечатление на Бауманов, полдела будет сделано. Они снизошли до приглашения, и отвергать его было бы неразумно. Не забывай, Джонни, что Лиз Бауман богаче самого Господа Бога. Компания подбирается занятная: актер Эрик Трейл, балерина Таня Жаркова и Мартин Ломекс.

— Кто такой Мартин Ломекс?

— Дорогой мой Джонни, Мартин Ломекс — величайший кинорежиссер наших дней.

— Он снимает одетых или голых?

— Не будь ханжой, Джонни.

— Я нарисовал такое количество голых женщин, сколько ты за всю свою жизнь не видел. Но меня возмущает, когда человеческое тело используют в качестве пробивного инструмента. Дешевка твой Ломекс.

— Смотри не ляпни ему такое. Его согласие означает для нас несколько тысяч из фельдмановского фонда.

— Не беспокойся, Роберт, я буду вести себя прилично, — ответил Джерико.

Добродушный толстяк Боб Уилсон пытался сделать карьеру, трудясь на ниве Фонда изящных искусств Новой Англии, где занимал должность исполнительного директора. Почти невозможно было угадать в нем сурового худощавого десантника, сражавшегося бок о бок с Джерико в Корее двадцать лет назад. Теперь Джерико хотел вернуть ему долг. Он не забыл ту ночь, когда имел все шансы отправиться к праотцам, если бы Боб не услышал, как хрустнула веточка. Этот эпизод и был той ниточкой, которая связала его с усадьбой Бауманов вопреки его собственному желанию.

Джерико сел в постели повыше, открыв мускулистые плечи и грудь. На столике возле кровати он нашарил пепельницу и протянул ее женщине. Казалось, она ее не заметила. Светлые глаза оставались устремленными в серебряную ночь.

— Что-нибудь случилось, миссис Бауман?

— Да, кое-что случилось, — произнесла она низким хрипловатым голосом. — Мне захотелось заняться любовью с настоящим мужчиной.

— Наверное, это нетрудно устроить, — холодно ответил Джерико, — по-моему, вы окружены вполне мужественными личностями.

Она продолжала смотреть в окно, не отрывая глаз от озера.

— Мой муж — изощренный садист, — сказала она, — он предпочитает забавляться с нимфетками вроде Лолиты. Эрик Трейл отчаянно старается доказать свою мужественность, однако преуспевает скорее в количестве, чем в качестве, а я не хочу стать еще одним его трофеем. Мартин Ломекс — откровенный гомик, потому он и снимает все эти сексуальные картины.

— Чего ради?

— Чтобы показать, что его интересует то, что на самом деле его вовсе не интересует, — пояснила Лиз Бауман. Она по-прежнему не смотрела на Джона. — В последнее время я не встречала мужчин, кроме вас, которые способны заниматься любовью просто для удовольствия. Вам ничего не нужно доказывать.

— Вы угадали, — ответил Джерико. — Именно поэтому я, к сожалению, вынужден ответить отказом.

Она так и не повернулась к нему, но золотисто-коричневое тело под белой рубашкой слегка напряглось.

— Вы не находите меня привлекательной?

— Вы произнесли это как реплику из роли.

Она наконец обернулась. Светлые глаза на секунду встретились с его глазами, и он вздрогнул — такой страх он прочитал в них. Она снова отвела взгляд.

— Вы правы, я занимаюсь любовью просто для удовольствия, и именно поэтому я не хочу служить инструментом для разрешения чьих бы то ни было проблем. Какие проблемы у вас, миссис Бауман?

Сигарета уже догорела почти до ее ногтей, покрытых розовым лаком. Она встала, ее смуглые босые ноги утонули в пушистом ворсе ковра.

— Извините за беспокойство, — произнесла она.

— Никакого беспокойства. Мне бы очень хотелось оказать вам какую-нибудь разумную услугу.

— Мы живем в неразумном мире, — ответила она, — я слышала, как вы говорили об этом за ужином. Спокойной ночи, Джерико. Надеюсь, вам удастся снова заснуть.

Она ушла.

Заснуть ему не удалось.

Он безуспешно пытался убедить себя, что ничего не случилось. В конце концов он встал, накинул махровый халат и подошел к комоду, где лежали его трубка и клеенчатый кисет с табаком. Год назад он отказался от сигарет и превратился в заядлого любителя трубки. Он подошел к окну и взглянул на бледную лужайку. «Должно быть, нужна целая армия прислуги, чтобы содержать усадьбу в порядке», — подумал он.