Михаил Пыляев - Замечательные чудаки и оригиналы

• Название: Замечательные чудаки и оригиналы
• Автор: Михаил Пыляев
• Жанр: История
• Год: 2001
• ISBN: 5-93453-030-5

 Известная книга М.И.Пыляева "Замечательные чудаки и оригиналы" до последнего времени оставалась только собранием курьезных рассказов о характерах россиян и причудах быта русской аристократии в XVIII и первой половине XIX столетия. Новое издание впервые раскрывает для читателя подлинные имена персонажей, сообщает о них краткие биографические сведения и дает их портреты.

Эта книга станет подлинным открытием для всех, кто интересуется историей культуры и быта императорской России.

---

ГЛАВА XII

Замечательные скряги, неряхи и вруны. Московские Кусовниковы. Доктор-скупец. Богач-раскольник и его странности. Княгиня В. и её скупость. Чудачества князя П.Г. Гагарина. Краснобай князь Ш-в. Рассказы князя Д.Е. Цицианова и графа В.И. Красинского. М.И. Веревкин.

Русские скупые люди по общности своей страсти мало отличаются от скупых других стран, все их действия более или менее одинаковы. Скряга меряет все на вес золота. Кроме денег, для него не существует ничего, и страсть к ним с годами не только не слабеет, но, напротив, усиливается все более и более. Скряга вечно трепещет за свое богатство и старается как можно искуснее скрыть его от посторонних взоров. Один прячет свои деньги в подвалы, другой опускает капиталы свои под пол, третий никогда с ними не расстается, четвертый беспрестанно перекладывает с одного места на другое, и так далее до бесконечности.

В Москве лет сорок тому назад на Мясницкой улице жили в своем пустынном доме муж и жена Ку[совнико]вы[123], страшные богачи: помимо дома, они имели большое подмосковное имение и несколько десятков тысяч десятин земли в великорусских губерниях. Старики Ку[совнико]вы были именно тем и замечательны, что не знали, куда бы им спрятать свои деньги. Мысль эта терзала их постоянно, она мучила их днем и бросала в жар и холод ночью, когда не спят воры. Ку[совнико]вы ежечасно перемещали свою шкатулку. Они относили её в коровник, зарывали в саду перед окнами, и сами стояли на карауле день и ночь. Раз они схоронили свои капиталы на городском кладбище; в другой раз они более месяца каждую ночь развозили свои деньги по городу в карете и только утром, когда рассветало, возвращались домой.

Однажды летом, собираясь в деревню, они как на беду, перед самым отъездом получили много банковых билетов. Чтобы спрятать их, они придумали зарыть билеты в золу под лежанку, на которой десятки лет лежала слепая, разбитая параличом жена их дворника.

Возвратясь домой, - представьте себе весь их ужас, - они вдруг видят, что дворник развел под лежанкой огонь, чтобы согреть больную свою старуху. Быстрее птицы бросаются они к месту преступления, хватают воду, заливают огонь и руками разбрасывают горящие головешки, в отчаянии крича: «Нас разорили, разорили, сожгли наши деньги!» Бранясь и плача, им кое-как удалось, наконец, высвободить большую часть денег, до половины истребленных огнем. Много хлопот наделали им эти деньги: старик так и умер, ходя к министру и по банкам, прося их разменять или переменить.

Много в Москве ходило рассказов про их скупость. Вечером их комнаты никогда не были освещены. Когда единственный их слуга-дворник докладывал им о приезде кого-нибудь, то он или она, смотря по приезжему, т.е. его ли это гость или её, выходили из внутренней комнаты со свечкою в руке. Когда же гость был общий, то муж и жена, встречаясь в противоположных дверях и завидев друг друга, спешили задуть свечу, так что гость оставался совершенно впотьмах.

Рассказывая про стариков Ку[совнико]вых, которые не знали, куда прятать деньги, нельзя не вспомнить другого богача-скрягу, бывшего доктора Б-го, который, чтобы напугать воров, украсил свои комнаты разными предметами ужаса. Он расписал стены своей квартиры картинами, которые изображали ужасные или отвратительные сцены и возбуждали страх или отвращение зрителя. У входной двери в его квартиру стоял скелет женщины, убившей своего отца. Этот скелет заменял ему вешалку. У кровати красовался колоссальный скелет бывшего солдата, казненного за убийство. Третий скелет повесившейся старухи помещался у стола: между его ребрами он помещал салфетки, ножи, ложки и вилки. Сахарница его состояла из распиленного наполовину черепа детоубийцы, а должность щипцов исправляла большая бедренная кость. Трубка его была выдолблена из локтевой кости отравленного ребенка, а разные небольшие кости употреблялись для чистки трубки, вместо зубочисток и т.д.

Посреди такой угрюмой обстановки жил скряга-доктор. Этот образцовый скупец занемог с горя и досады на возрастающую за последние годы дороговизну съестных припасов, которых он, впрочем, и не был большим потребителем. Его единственная старуха-кухарка утверждала, что он давно бы повесился, если б ему не жаль было денег на верёвку. Наконец, его болезнь приняла опасный оборот и свела его в могилу. За несколько минут до смерти он с трудом приподнялся на постели и последним вздохом своим задул свечу, стоявшую подле него на столе: вероятно, он думал в эту минуту, что умирать можно и впотьмах.

На той же петербургской улице, где жил доктор-скряга, проживал другой богач, проводивший дни свои в уединении, окруженный одними деньгами всех сортов. Это был купец-раскольник N. Вместо того, чтобы прятать свои деньги, он раскладывал их по полу своей комнаты. В его комнате, куда никто не входил, потому что нечего было в ней убирать, лежало несколько сот тысяч рублей. Однажды в эту комнату забежала со двора собака, толкнула нечаянно стол, у которого недоставало ножки, стол упал, и деньги рассыпались по полу. В продолжении двух десятков лет, которые суждено было ещё прожить этому чудаку, он не поднял ни стола, ни денег, а удовольствовался только тем, что раздвинул их ногами и проложил таким образом тропинку от постели к двери и окошку.

После его смерти потребовалось несколько дней, чтобы собрать все его деньги. Большая часть его богатств была найдена за шкафом, часть за половиком и много золота в проеденных молью валенках. Странная судьба постигла эти богатства. Никто не мог сказать, когда умер старик: его труп был найден чуть ли ни на второй неделе после смерти. Родственников у него в Петербурге не оказалось, и приводить в порядок наследство стал местный квартальный надзиратель с понятыми. История передает, что одних золотых монет ими было собрано пять мешков, а серебра и бумажек целых два сундука. Но наследники вряд ли получили и один сундук с серебром: деньги куда-то испарились.

В числе лиц, обуреваемых большою скупостью, была известная княгиня В., жена высокопоставленного сановника. Она одевалась более чем скаредно, в какие-то лохмотья. Из экономических видов она не имела никогда при себе горничной и все её обязанности исправлял при ней старый лакей.

В жизни она была скупа до смешного, до крайности. Так, являясь в гости к своим знакомым, она имела обыкновение прятать в свои карманы сахар, сухари, булки. Путешествуя заграницей, она приехала к своему старому знакомому, у которого и поселилась в его палаццо. Он уступил ей лучшую комнату с тем, что она будет заботиться об её отоплении.

Княгиня часто ходила гулять одна по городу и раз, когда она возвращалась с прогулки, он встретил её сам в передней, хотел снять с нее бурнус, но она, не допустив этого, поспешила в свою комнату. Но, увы! посреди этих церемоний ротонда распахнулась и из-под неё к ногам хозяина выпало большое полено. Княгиня, заручившись им во время своей прогулки, несла его для своей печки. Можно представить себе последовавшую комическую сцену. При всей своей скупости княгиня, однако, не была глуха к бедным и благотворила истинно нуждающимся щедрою рукою.

В тридцатых годах нынешнего столетия вечером или рано утром на Миллионной улице можно было встретить прогуливающегося старика невысокого роста, с умною добродушною физиономией, летом всегда без шляпы, с ермолкой на лысой голове и в халате, подвязанном красным фуляром вместо пояса.

Старику этому всегда сопутствовал одетый в ливрею лакей. Эта оригинальная личность в свое время пользовалась большою известностью в столице. Дом его на Миллионной был самый богатый аристократический, а владелец его, князь Г[агари]н[124], служил генерал-адъютантом у двух императоров - Павла I и Александра I. Смерть красавицы-жены подействовала на него вначале так сильно, что он заперся, никуда не выходил, никого не принимал, даже родных; не было друга, который мог бы ободрить, успокоить, утешить его.

Гагарин Павел Гаврилович (1777-1850)

Он сделался философом, отшельником и, разочаровавшись в людях, возлюбил одних птиц и собак. О своей наружности, прежде очень красивой, князь не помышлял более и ходил таким неряхой, какого другого не найти. В первое время единственным его развлечением была прогулка по саду, устроенному на дворе над конюшнями и сараями, в котором посредине стоял мраморный бюст усопшей. Князь жил в третьем этаже, куда вела круглая лестница. Первая зала была освещена сплошными окнами, упирающимися в пол. Все стены этой комнаты были заставлены полками с книгами; за неимением места на полках множество книг валялось на полу.

Петербургские книгопродавцы обязаны были все вновь вышедшие или полученные из-за границы книги немедленно доставлять князю. По прочтении или просмотре книжка бросалась в библиотечную кучу. Следующая затем комната была бильярдная. По стенам её висели прекрасные картины, из которых многие подарены были императором Павлом, с его печатью сзади. В этой комнате по всем углам и около бильярда поставлены были сосновые и еловые большие ветви, на которых сидели, порхали, чирикали сотни чижей, снегирей, синиц и других птичек.