Роман Буревой - Все дороги ведут в Рим

• Название: Все дороги ведут в Рим
• Автор: Роман Буревой
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-032465-0, 5-9725-0110-4

Император Постум вырос. Скоро ему исполнится двадцать лет. По закону диктатор Бенит должен сложить с себя полномочия и вернуть власть императору.

Но диктатору плевать на закон…

А тем временем на востоке Чингисхан вновь собирает свои армии в поход. Что может противопоставить Бенит громадной, великолепно вооружённой армии Чингисхана? Несколько жалких легионов? Зато он может отправить в бой юного императора, чтобы тот погиб вместе с армией… Никто не сможет спасти Рим от поражения. Разве что всемогущие боги…

---

– Разве это сколько-нибудь умаляет Декларацию? Это только умаляет исполнителей, Август.

– Ненавижу идеалистов, – прошептал Постум. – И знаешь за что? За то, что они обожают свои идиотские идеи куда больше, чем людей, которые страдают от бредовых идей. Ты ведь любишь всякие дурацкие теории, которые сам и выдумываешь?

– А кого любишь ты, император?

– Я всех ненавижу, – последовал мгновенный ответ.

С разбегу Постум запрыгнул на сиденье «триремы». Фонарь светил ему в спину, и лицо императора оказалось в тени, так что было не видно, как он то скалится, то кусает до крови губы.

ГЛАВА III Игры Постума против Александра

«Замечательный сын подрастает у нашего ВОЖДЯ. Юный Пизон Александр мечтает стать военным и прославить себя на полях сражений. Но пока он изучает науки и весьма в этом преуспел. Да здравствует ВОЖДЬ!»

«Вчера начались Мегализийские игры. Когда-то гладиатор Юний Вер, дважды выигравший Аполлоновы игры и трижды Римские игры, так и не смог стать победителем Мегализий. Но кто теперь помнит это имя?»

«Вышел новый библион Неофрона „Пустыня 32“. Книга высоко оценена диктатором Бенитом».

«Акта диурна», канун Нон июля[8]

I

Весело и непринуждённо вела себя публика в просторных залах игорного дома. Безумие почти ощутимое, материальное; лица, отсвечивающие голубизною; запах табака и дорогих вин; слепящий свет и ослеплённые азартом глаза; дрожащие руки; возгласы отчаяния, почти театральные; и уж вовсе театральный, ненастоящий смех. Здесь ничему никогда не удивляются. Сюда можно войти в роскошных нарядах, а выйти нагишом. Здесь проигрывают, выигрывают, уединяются в крытой галерее для Венериных забав, но никогда не влюбляются. Здесь можно все потерять, но нельзя ничего достигнуть. Наполненность и пустота соединяются в ошеломляющую пьянящую смесь. Как ночь лишь кажется непроницаемой из-за своей черноты, так этот дом мнит себя всемогущим дарителем счастья, но вместе с рассветом каждый может убедиться в обмане, покидая душные прокуренные залы; и неважно, выиграл он или проиграл.

Август появился в алеаториуме как желанный гость. Он махнул рукой, никого особенно не отличая. Его приветствовали так же непринуждённо. Две девушки в сверкающих туниках тут же подбежали к императору – одна блондинка с нежным румянцем, другая стройная эбеновая кошечка в серебристом полупрозрачном наряде. Философ с трудом узнал в этой парочке двух «кобылок», которых Август оставил безутешными в «Медведе». Две другие, видимо, императора не дождались.

– Я выиграла сто сестерциев, – промурлыкала эбеновая красавица. – Могу заказать за свой счёт бокал фалерна для тебя.

Август подтолкнул к столу смущённого Авреола. Зачем-то сенатор, отправляясь в алеаториум, надел тогу с пурпурной полосой. Ему было жарко, и он постоянно стирал пот со лба.

– Наш друг будет играть! – громко возвестил Август. – Давай, сиятельный! Я на тебя надеюсь! Если выиграешь, угостишь фалерном.

Авреол покорно занял место за столом, не смея возразить. Он уже смирился с потерей десяти тысяч. Август встал рядом, готовясь насладиться потехой. Но ему помешали. Полноватый молодой человек с тёмными, близко посаженными глазами и пухлыми розовыми губами протиснулся к нему и дёрнул за тунику. Молодой человек пребывал здесь давно – на тунике меж лопаток проступила тёмная полоса, да и волосы на лбу взмокли и слиплись.

– Меня не пускают играть. Август, они не пускают меня! – одновременно жалобно и зло прошептал юноша, оглядываясь. Перед Августом он явно заискивал, но в то же время старался держаться дерзко.

– А, это ты Александр… – Постум произнёс это имя громко и не поставил голосом точку. Будто хотел добавить ещё какой-то титул, но в последнюю секунду вспомнил, что у юноши нет титула, и умолк.

– Я хочу играть! – заявил юноша, капризно выпячивая полную нижнюю губу.

Он был лишь на полтора года младше Постума, но выглядел рядом с императором беспомощным ребёнком.

– Так играй!

– Меня не пускают!

Август улыбнулся краешком рта, но тут же подавил улыбку, лицо его приняло напускное серьёзное выражение. Но Александр ничего не заметил. Он вообще ничего не замечал – его интересовали только деньги и зеленое сукно стола, на котором мерещилось недостижимое состояние. Плечи его нервно дёргались, руки дрожали.

– Ты сильно задолжал? – с озабоченным видом спросил Постум, хотя и так знал, что мальчишка должен всем помногу, в том числе и ему. Кажется, Александр задолжал всему Риму.

– Если играешь – всегда так.

– Так плати.

– Не могу!

– А я ничем не могу помочь. Все платят по долговым обязательствам. Нищие, бедняки, солдаты и сенаторы в Календы несут свои денежки ростовщикам. Даже я плачу. И Бенит платит. Сам посуди, что станет с Римом, если мы перестанем отдавать друг другу долги? Рим погибнет. Ты можешь нюхать кокаин, пить беспробудно, трахать по десять красоток в день, но при этом платить по счетам. Это главный закон Рима.

– Говори со мной нормально… нормально говори! – повысил голос Александр, наконец расслышав издёвку в словах Августа.

– Разве я как-то не так говорю?

– Постум, тысячу сестерциев, – взмолился юноша и согнулся, будто хотел поцеловать императору руку.

– У меня нет. – Август намеренно заложил руки за спину. – Видишь, я и сам не играю. А так хочется. К тому же, кажется, ты мне должен пятьдесят тысяч.

– Нет, ну ты нормально со мной говори… Так нельзя! Говори нормально… – Александр чуть не плакал. – Я отдам.

– Нету, нету, ничего нету, – сокрушённо покачал головой Август, не забывая при этом наблюдать за игрой Авреола.

Тот уже проигрывал шестую тысячу. Развлечение оказалось куда более скоротечным, чем предполагал император.

– Что же мне делать? – пробормотал Александр.

– Продай что-нибудь. Разве тебе нечего продать? Хотя бы бюст Бенита. Подойди к Авреолу и скажи: «Слышал, ты хочешь купить бюст ВОЖДЯ. Изволь, я привезу тебе мраморную голову завтра». Только скажи это громко. Сенатор Авреол непременно купит.

– Но мне нужны деньги сейчас! – не унимался Александр. Он то плакал, то смеялся, совершенно собой не владея. – Сейчас!

– Ну так потребуй деньги вперёд. За ВОЖДЯ надо платить вперёд. И ВОЖДЮ надо платить вперёд. Надеюсь, ты умеешь произносить слово «ВОЖДЬ» большими буквами?

– Благодарю, Август! Благодарю! – На щеках Александра выступили красные пятна. – Ты возвращаешь мне жизнь.

Он жадно облизнул губы, наклонил голову, готовясь к атаке, и направился к сенатору. Жалкий хищник, воспрянувший при виде лёгкой добычи. Александр подкрался сзади к Авреолу и заорал:

– Завтра бюст ВОЖДЯ твой. А сейчас тысячу немедленно! Мне! – Авреол так испугался, что уронил тессеры на пол.

– Тысячу немедленно. И бюст, самый лучший бюст Бенита – твой. Или ты отказываешься покупать бюст ВОЖДЯ?

– Да… то есть нет… – лепетал Авреол.

Дрожащими руками он протянул Александру деньги. Тот схватил пачку и помчался покупать тессеры. Тысячи ему хватило ровно на пять минут.

– Кто этот юноша? – спросил Философ у своего друга Меченого.

– Сын Бенита и Сервилии. Так что Постум приходится Александру племянником. Представляешь, как забавно?

Философ покачал головой и отвернулся. Тут он заметил стоящего у выхода на галерею человека с длинными чёрными волосами и чёрной бородкой. И длинные волосы, и борода делали его похожим на прорицателя. Сходство усиливала чёрная повязка на глазах. Ткань была не особенно плотной. И потому являлось подозрение, что человек следит за посетителями сквозь тёмную ткань. Одежда его тоже была примечательна: густо затканная золотом туника, поверх – белая тога.

– Неужели? – прошептал Философ, чувствуя, как неприятный холодок пробегает меж лопатками. Гимп, бывший гений Империи. Он получил, что хотел, – Бенит заплатил ему за службу. Что ж, теперь он может укрыться за своей слепотой, как за стеной, – это так удобно.

Впрочем, Гимпа разглядывал не только Философ. Высокая девушка в чёрном обтягивающем платье стояла возле стола с напитками и время от времени поглядывала на Гимпа. Она привлекала внимание многих мужских глаз – цветом кожи, похожим на благородную слоновую кость, каскадом чёрных вьющихся волос. Губы её были ярко накрашены. Помада была как некий условный знак. Сотрётся – и вульгарность исчезнет, А вот странный блеск в глубине глаз ничем не стереть, его даже не скрыть под длинными густыми ресницами. Гимп тоже заметил её и всмотрелся. Но сквозь чёрную повязку трудно различать лицо, и Гимп усомнился – она? Не она? Но повязку снять не посмел. Девушка, почуяв опасность, повернулась и неспешно двинулась через зал, покачивая стройными бёдрами при каждом шаге. Возле Александра она остановилась, взяла юношу за Руку.

– Сыграем, дружочек? – Её улыбка обещала все удовольствия мира. Лгала, конечно. Ибо разговор шёл всего лишь об игре в кости.