Эдвард Бульвер-Литтон - Последний римский трибун

• Название: Последний римский трибун
• Автор: Эдвард Бульвер-Литтон
• Издательство: «Советская Кубань»
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1994
• ISBN: 5-7221-0028-5

Действие романа происходит в Италии XIV века. Кола ди Риенцо, заботясь об укреплении Рима и о благе народа, становится трибуном. И этим создает повод для множества интриг против себя, против тех, кого он любит и кто любит его... Переплетаясь, судьбы героев этой книги поражают прежде всего своей необычностью.

---

– Святая дева, – отвечал Адриан, – опасность, которой вы не боитесь, не страшит и меня; я ищу ту, чья жизнь дороже для меня моей собственной.

Монахиня несколько минут помолчала. Потом, пристально посмотрев на здоровое лицо и на крепкий стан Адриана, тяжело вздохнула и сказала:

– Искать одно живое существо в этом городе – значит искать загроможденные склепы и гнилую заразу от мертвых тел.

– Сестра, невеста Божественного Искупителя! – отвечал римлянин. – Умоляю тебя, скажи мне одно слово. Ты, кажется, одна из монахинь этого монастыря, лишенного своей ограды. Скажи мне, не знаешь ли ты, жива ли Ирена Габрини[25], гостья бывшей настоятельницы, сестра падшего римского трибуна?

– Ты брат ее? – спросила монахиня. – Ты этот падший сын Рима?

– Я ее жених, – отвечал Адриан грустно. – Говори.

– О плоть, плоть! Ты остаешься победительницей до конца, даже среди торжества заразы и в больницах ее! – воскликнула монахиня. – Суетный человек! Не думай о таких плотских узах; примирись с небом, потому что дни твои сочтены!

– Женщина! – вскричал с нетерпением Адриан. – Не говори обо мне, не вооружайся против уз, святости которых ты не можешь понимать. Заклинаю тебя всем святым, скажи, жива ли Ирена?

Монахиня была испугана энергией молодою влюбленного и после минутной паузы, показавшейся ему целым веком мучительного ожидания, отвечала:

– Девушка, о которой ты говоришь, не умерла вместе с другими. Когда немногие оставшиеся в живых разошлись в разные стороны, то и она оставила монастырь. Куда она удалилась – не знаю, но у нее были друзья во Флоренции; имена их мне неизвестны.

– Да благословит тебя Бог, святая сестра! Да благословит тебя Бог! Как давно она оставила монастырь?

– Четыре дня прошло с тех пор, как разбойник и блудница завладели домом св. Марии, – отвечала монахиня со стоном, – а они явились вслед за уходом из монастыря сестер.

– Четыре дня! И ты не можешь дать мне никаких указаний?

– Никаких. Впрочем постой, молодой человек! – и монахиня, приблизясь к Адриану, понизила голос до шепота. – Спроси у беккини[26].

Адриан отскочил в сторону, торопливо перекрестился и вышел из монастыря без ответа. Он сел на лошадь и поехал обратно в середину безмолвного города. Трактиров и гостиниц там уже не было, но дворцы умерших вельмож были открыты для всех гостей, оставшихся в живых.

Обширная зала, увешанная оружием и знаменами, широкая мраморная лестница, стены которой были разрисованы вычурно и цветисто по моде того времени, вели к большим комнатам, обитым бархатом и золотой парчой, но безмолвным как могила.

Было сразу ясно, что он остановился в доме одного из местных вельмож; блеск всего его окружавшего затмевал варварское и грубое великолепие менее цивилизованных и богатых римлян. Здесь лежала лютня, на которой играли до последнего времени, позолоченная и иллюстрированная книга, читанная недавно; там стояли стулья вместе, как будто бы дама и ее поклонник здесь только что обменивались влюбленным шепотом.

– Теперь, – сказал он, – опять за работу! Я иду на поиски!

Вдруг он услышал тяжелые шаги в оставленных им комнатах. Они приблизились, и Адриан увидел две огромные зловещие фигуры, которые вошли в комнату. Они были закутаны в черную грубую одежду, руки их были голы, лица покрыты большими безобразными масками, которые доходили до груди и имели только по три малых круглых отверстия для дыхания и зрения. Адриан наполовину обнажил меч, потому что вид этих посетителей не предвещал ничего доброго.

– О! – сказал один из них. – В палаццо новый гость сегодня. Не бойся нас, незнакомец; здесь довольно места и богатства для всех людей, оставшихся теперь во Флоренции! Per Bacco! Здесь остался еще один серебряный кубок – как это случилось? – С этими словами он схватил кубок, только что опорожненный Адрианом, и сунул его за пазуху. Потом обратился к Адриану, рука которого все еще лежала на рукоятке меча, и сказал со смехом, выходившим глухо и тяжело из-под маски:

– О, мы не режем людей, синьор, невидимое существо избавляет нас от этого труда. Мы люди честные, должностные, и пришли посмотреть, не нужна ли будет здесь телега ночью.

– Так вы...

– Беккини!

Кровь Адриана застыла в жилах. Беккини продолжал:

– Вы будете жить в этом доме, покуда останетесь во Флоренции, синьор?

– Да, пока его не потребует законный владелец.

– Ха! Ха! Законный владелец! Теперь чума владеет всем! Да, я видел три блестящие компании, которые жили в этом дворце последнюю неделю, и похоронил их всех – всех! Это довольно веселый дом и дает нам хорошую работу. Вы один?

– В настоящее время один.

– Покажите нам, где вы спите, чтобы мы могли знать, куда прийти за вами. Я вижу, что в эти три дня вы не будете иметь в нас нужды.

– Ваши приветствия забавны! – сказал Адриан. – Но послушайте. Не можете ли вы отыскивать живых, так же как вы хороните мертвых? Я ищу в этом городе одну особу: если вы найдете ее, то получите столько, сколько за целый год похорон.

– Нет, нет! Это не по нашей части. Отыскивать живых среди этих запертых домов и зияющих склепов все равно, что отыскивать упавшую песчинку на морском берегу. Но если вы заплатите бедным могильщикам вперед, то, я обещаю вам, вы первый будете положены в новый склеп для мертвых; он будет окончен как раз к вашему времени.

– Вот! – сказал Адриан, бросая этим несчастным несколько золотых монет. – Вот! И если вы хотите оказать мне добрую услугу, то оставьте меня, по крайней мере, до тех пор, пока я жив; впрочем, я могу избавить вас от этого беспокойства. – И он вышел из комнаты.

Говоривший с ним беккини пошел за ним.

– Вы щедры, синьор, погодите. Вы нуждаетесь в более свежей пище, чем эти гадкие объедки. Я буду доставлять вам самую лучшую провизию, пока – пока она вам будет нужна. Послушайте, кого вам надо отыскать?

Этот вопрос остановил Адриана. Он назвал имя и все подробности, какие мог, об Ирене; с болью в сердце он описал волосы, черты и рост этой милой и обожаемой девушки, которые могли бы послужить темой для поэта, а теперь служили указанием для гробокопателя.

Когда Адриан кончил, беккини покачал головой.

– Я слышал пятьсот таких описаний в первые дни чумы, когда еще были во Флоренции влюбленные; но это лакомое описание, синьор, и для бедного беккини будет гордостью открыть или даже похоронить столько прелестей! Я сделаю, что только могу; а между тем, чтоб ваше время не пропадало даром, я могу рекомендовать вас многим хорошеньким личикам, и...

– Прочь, дьявол! – пробормотал Адриан. – Я глупец, что трачу время с таким, как ты! – И он ушел, сопровождаемый смехом могильщика.

Весь этот день Адриан бродил по городу, но поиски и расспросы его были одинаково бесполезны. Все, кого он встречал и спрашивал, казалось, смотрели на него, как на сумасшедшего; да и в самом деле не было вероятности, чтобы эти люди могли помочь ему. Дикие толпы беспутных, пьяных гуляк, кое-где процессии монахов, и люди, которые, спеша, удалялись от всякого и избегали всяких разговоров, были единственными прохожими на этих печальных улицах. Наконец, солнце, желтое и подернутое мглой, скрылось за холмами, и тьма окружила беззвучный путь моровой язвы.

III ЦВЕТЫ СРЕДИ МОГИЛ

Возвратясь домой, Адриан увидел, что беккини позаботились о том, чтобы голод не опередил чумы. Кушанья, оставленные умершими, были убраны, свежие яства и вина всякого рода, которых и тогда было много во Флоренции, украшали стол. Он закусил, хотя умеренно и, содрогаясь при мысли об отдыхе на какой-нибудь постели, на простынях которой так недавно работала смерть, тщательно запер дверь и окно, завернулся в свой плащ и лег на подушках комнаты, где ужинал. Усталость навеяла на него беспокойный сон, но он вдруг проснулся от стука телеги на улице и звона колоколов. Он стал прислушиваться: телега медленно двигалась от одной двери к другой, и наконец стук ее замер в отдалении. Адриан уже не спал в эту ночь более!

С восходом солнца он возобновил свои поиски; и было еще рано, когда в то самое время, как он проходил мимо церкви, две богато одетые дамы вышли из портика и, казалось, с напряженным вниманием смотрели сквозь свои маски на молодого кавалера. Этот пристальный взгляд остановил его, и одна из двух женщин сказала:

– Прекрасный господин, вы чересчур смелы: вы не носите маски и не нюхаете цветов.

– Синьора, я не ношу маски потому, что хочу, чтобы меня видели: я пришел в эти несчастные места искать одну особу, которую потерять для меня значит то же, что расстаться с жизнью.

– Он молод, красив, очевидно благородного происхождения, и чума не коснулась его: он хорошо послужит для нашей цели, – прошептала одна из дам другой.

– Ваши слова отголосок моих собственных мыслей, – отвечала ее спутница и, обращаясь к Адриану, сказала: – Если вы ищете с таким жаром, то значит вы ищете не жену.