Гарольд Роббинс - Прощай, Жаннет

• Название: Прощай, Жаннет
• Автор: Гарольд Роббинс
• Издательство: Изд-во «Новости»
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-7020-0811-1

Судьба была жестока к Жаннет де ла Бовиль: война, концлагерь, смерть матери, любовь-ненависть к отчиму – садисту и извращенцу… даже огромное состояние не может заставить ее забыть боль и ужас детства. Но жизнь сделала характер Жаннет твердым и решительным, и она буквально врывается в мир „высокой моды» Франции, поставив перед собой одну-единственную цель – стать первой, стать лучше всех, известнее всех, получить все – иначе существование не имеет смысла.

---

Когда доктор вошел в свой небольшой кабинет, Таня сидела, удобно устроившись в кресле, перед его столом. Он аккуратно закрыл дверь и сел за стол лицом к ней.

– У вас очень озабоченный вид, доктор Пьер, – сказала она.

Врач кивнул.

– Вы беременны.

Она улыбнулась в ответ.

– И все? А я было начала беспокоиться. Эта проблема легко решается…

Он отрицательно покачал головой.

– Не на этот раз.

– Почему нет? – удивилась Таня. – Мне не впервой.

– Вы очень затянули. Зародыш уже полностью развился – около пятнадцати недель.

– Черт, – пробормотала Таня.

– Почему вы не пришли раньше? Вы ведь опытная женщина. Пять, шесть, семь недель – и никаких проблем.

– Была занята, – объяснила она. – Кроме того, не обращала внимания. У меня ведь бывали задержки, но все обходилось.

– Жаль.

– Я знаю, что аборты делают и на таких сроках, – заметила она.

– Верно. Но это очень опасно. Кроме того, есть некоторые обстоятельства, осложняющие ситуацию. Первое: за семь лет я сделал вам три аборта, и они не улучшили ваше здоровье. Второе: вы далеко не девочка. Вам тридцать восемь, и с физиологической точки зрения ваш организм, ваша матка уже не так сильны, чтобы выдержать подобный удар. Может произойти разрыв, и тогда вы просто истечете кровью. Мы не успеем вам помочь.

Таня глубоко вздохнула.

– Дайте мне сигарету.

Он подвинул пачку поближе к ней и дал прикурить. Они помолчали.

– Маркиз будет доволен. Она коротко рассмеялась.

– Доктор Пьер, вы же все знаете. Весь мир знает – какой он. Да Париж умрет со смеху.

– У вас нет выбора, – ответил врач. – Разве что вы предпочтете умереть.

Она медленно покачала головой.

– Вы можете уехать на время. Родите, и никто ничего не будет знать.

– На сколько я должна уехать? – спросила Таня. Врач внимательно оглядел ее, прикидывая.

– Пока ничего не заметно. Если сядете на диету и подберете подходящую одежду, никто не догадается. Так что на последние три месяца.

Она ужаснулась.

– Немыслимо! У меня уйма дел. Я не могу так надолго все бросить. Слишком много возникнет проблем.

– Тогда поговорите с маркизом и попробуйте как-нибудь договориться. Я уверен, что вдвоем вы придумаете, как обмануть свет.

Она засмеялась.

– Свет – возможно. Но не своих.

– Ваша жизнь важнее людской молвы. Она кивнула.

– Это верно.

– Вы знаете, кто отец? Таня взглянула на него.

– Почему вы спрашиваете?

– Не помешало бы знать его группу крови и резус. Ведь прошло семнадцать лет с тех пор, как родилась ваша дочь, организм уже не тот.

Таня немного подумала. В том месяце она спала с двумя мужчинами. Но по логике вещей это скорее американец. Перед первой задержкой она регулярно спала с ним в течение трех недель.

– Да, знаю, – ответила она.

– И можете узнать группу крови? Таня пожала плечами.

– Кто знает? Он вернулся в Америку к жене и детям. Я не могу ему писать, это неудобно. Позвоню.

– Это стоит сделать, – сказал доктор Пьер. Она медленно кивнула и встала.

– Я позвоню.

Он тоже поднялся.

– Сестра даст вам письменную инструкцию по диете. Придерживайтесь ее, и у вас не будет проблем с весом. Возьмите у нее список витаминов и солей, которые вам придется принимать каждый день, чтобы сохранить силы. Ко мне приходите через месяц.

Таня взглянула на доктора.

– Вы уверены, что нельзя сделать аборт?

– Сделать можно, но я бы не советовал, – ответил Пьер, глядя ей прямо в глаза. – И не вздумайте делать глупостей: вы почти наверняка погибнете.

– Я и не собираюсь, доктор Пьер, – сказала она. – Обещаю.

– Вот и хорошо, – улыбнулся врач. – И сообщите мне группу крови, как только узнаете. – Он обошел стол, подошел к ней и поцеловал в щеку. – Не волнуйтесь, Таня. Нам приходилось и потруднее.

Она кивнула. Во время войны он сидел в концентрационном лагере. До сих пор на руке татуировка – его номер. Повинуясь минутному порыву, она тоже поцеловала его.

– Что правда, то правда, Пьер. Спасибо вам.

Жаннет аккуратно сложила блузку, положила ее в саквояж и отступила назад. Все вещи были собраны. Она внимательно оглядела комнату. Убедившись, что ничего не забыла, она захлопнула саквояж и закрыла его на ключ. Потом поставила на пол рядом с другим. Завтра, в половине восьмого утра, она уже будет в поезде, везущем ее в Швейцарию, в школу.

Она вернулась к письменному столу у окна, сняла телефонную Трубку и набрала номер своей подруги, Мари-Терезы. Как всегда, было такое впечатление, что та бежала к телефону.

– Алло?

– Я уложилась, – сообщила Жаннет.

– Боже мой! – воскликнула Мари-Тереза. – А я даже не начинала.

– Хочешь, приду и помогу, – предложила Жаннет.

– Очень хочу, – хихикнула та. – Но в этом случае мы никогда не закончим. Как вчера. Помнишь?

Жаннет помнила. Днем они пошли смотреть американский фильм в кинотеатр на Елисейских полях. Это был „Восставший без повода» с Джеймсом Дином, восходящей американской звездой в главной роли. Они уже в четвертый раз смотрели эту картину про американских подростков, таких, как они сами. Родители тоже их не понимали. В Джеймсе Дине было что-то такое, что задевало сокровенные струны в душе. Стоило закрыть глаза, и каждая из них превращалась в Натали Вуд в мужественных объятиях Джеймса Дина.

На этот раз по дороге из кино Мари-Тереза купила плакат с портретом Джеймса Дина. Он был сфотографирован в полный рост, в «облегающих потертых джинсах, худые бедра, кривоватые ноги, лицо надменное и злое, глаза воинственно смотрят из-под упавших на лоб русых волос. Она собиралась повесить плакат над кроватью в школе.

Когда они пришли домой, Мари-Тереза вытащила саквояж и положила его на кровать. Открыла и сунула все еще свернутый плакат внутрь.

– Пора бы начать укладываться, – заметила она.

– Я уже начала, – сказала Жаннет. – Один саквояж уже уложила, осталось собрать второй.

Мари-Тереза с завистью взглянула на подругу.

– Я так не умею, ты такая собранная, а я все делаю в последнюю минуту.

Жаннет рассмеялась.

– И все равно успеваешь. Мари-Тереза хихикнула.

– Верно. Даже не знаю, каким образом. – Она выдвинула ящик комода, достала оттуда ворох белья и бросила все на постель рядом с саквояжем. Потом начала раскладывать белье на кучки: лифчики, трусики, нижние юбки. Взглянула на них с отвращением. – Правда, уродство?

Жаннет пожала плечами. Белый и голубой хлопок.

– Правила такие, – сказала она. – Школа настаивает. У нас нет выбора.

– Ненавижу, – сказала Мари-Тереза. – Полагаю, Джимми Дину они тоже не пришлись бы по вкусу, как ты думаешь?

Жаннет рассмеялась.

– Откуда мне знать, что ему нравится? Мари-Тереза внезапно развеселилась.

– А давай покажем ему и узнаем, что он думает. – Она достала плакат, развернула его и приколола к стене двумя кнопками. Артист сердито смотрел на них со стены. Мари-Тереза взяла лифчик и трусики и приложила к себе поверх платья.

– Тебе нравится, Джимми? – спросила она. Потом повернулась к Жаннет.

– Видишь? Я же говорила, ему не понравится. Теперь попробуй ты.

Жаннет взяла белье и сделала то же, что Мари-Тереза. Та посмотрела на нее, потом на плакат и покачала головой.

– Не пойдет. – Она швырнула трусики и лифчик на постель. – Дурацкая школа.

Жаннет аккуратно сложила вещи, которые держала в руках, и положила их назад в стопки. Затем потянулась, чтобы снять со стены плакат.

– Подожди, – поспешно остановила ее Мари-Тереза. – Может, ему не нравится, потому что мы не сняли платья? – Одним махом она стянула через голову платье и осталась в лифчике и нижней юбке. Еще секунда – и юбка присоединилась к платью на полу. Она встала в позу перед плакатом. Лифчик был явно тесен для ее пышного бюста.

– Так лучше, Джимми?

Жаннет почувствовала, что у нее забилось сердце, лицо залил румянец.

– Это глупо.

– Вовсе нет, – запротестовала Мари-Тереза. – Как иначе он может прийти к какому-нибудь мнению? И потом, я со школы тебя не видела. Покажи, у тебя грудь выросла?

Жаннет взглянула на Мари-Терезу. У нее-то точно выросла. По меньшей мере на размер. Она смотрела на подружку, чувствуя, что вся горит. Медленно сняла платье.

– Шелк! – изумленно воскликнула Мари-Тереза. – Настоящий шелк! Ах ты, хитрюга, и молчала. А ну, снимай нижнюю юбку, покажи трусики.

Жаннет молча сняла юбку и осталась стоять перед плакатом, не поднимая глаз на подружку. Жар, охвативший ее, достиг уже самых интимных мест.

– И трусики шелковые! – воскликнула Мари-Тереза. – Где ты все это взяла? Такие красивые и сексуальные.

Жаннет упорно смотрела в пол.

– Отчим подарил. Сказал, что ненавидит те вещи из хлопка, что я ношу.

– Да где же он тебя видел?

– Летом, когда очень жарко, я оставляю дверь открытой – для сквозняка. Он видел, когда проходил мимо. Потом как-то вошел ко мне и швырнул на стол коробку с бельем. „Отныне, когда ты здесь, носи это. Твое белье омерзительно». – И вышел.