Владимир Михайлов - Может быть, найдется там десять?

• Название: Может быть, найдется там десять?
• Автор: Владимир Михайлов
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-14500-1

Экипаж капитана Ульдемира снова в деле! Нынешняя миссия великолепной шестерки на планете Альмезот предполагает ни много ни мало – спасение этого мира для человечества и Мироздания. А для этого необходимо отыскать тех десятерых из его жителей, по заслугам которых Альмезоту будет дарован еще один шанс. Удастся ли Ульдемиру и членам его команды, когда-то пронзившим время и ставшим братьями по судьбе, обойти поставленные ею препоны? Враги сильны и не станут сидеть сложа руки, а точнее – сложив оружие…

---

Владимир Михайлов Может быть, найдется там десять?

Пролог

1

Далеко на юге, где пролегал невидимый в этот ночной час горизонт, небо золотило зарево большого города, свет домов и улиц отражался от низких облаков. Шум мегаполиса оттуда не долетал, хотя, конечно, существовал: такие города никогда не умолкают. А здесь, в лесу, было темно и тихо, лишь временами шумел в верхушках деревьев северный ветер, приносивший с собой холодную сырость далекого моря, да сучья потрескивали в костре, вокруг которого сидело несколько человек. Если точнее, их было семеро. Кто-то устроился прямо на земле, иные сидели на тощих дорожных мешках. Четверо мужчин и три женщины. Каждый смотрел в огонь и, наверное, видел там что-то свое, настолько свое, что говорить об этом остальным не имело смысла, и они молчали. Лишь изредка кто-нибудь из них поднимал голову и глядел в темноту: Мона и Лит, обе луны Альмезота, освещали сейчас другое полушарие. Но вот в отдалении ухнул филин  – и неожиданный звук этот заставил всех пошевелиться, обменяться быстрыми взглядами, а одного из сидящих – даже сказать:

– Ну, наконец-то.

Видимо, то был сигнал, которого ждали, судя по тому, что люди начали подниматься, отряхивать со своих пальто или плащей налипший мусор, кто-то задвигал руками, словно делая зарядку, кто-то уже продевал руки в лямки походного мешка – не рюкзака, а просто торбы с привязанными веревками. Судя по ним, люди эти не принадлежали к племени туристов и в лесу оказались случайно, собравшись кое-как, в спешке. И, хотя никто не командовал, встали шеренгой так, что костер оказался между ними и тем незримым, в чью сторону они сейчас глядели. Там не было видно ничего, но вот птичий возглас повторился уже совсем близко, стало можно, напрягая слух, уловить звуки шагов, а спустя еще минуту сперва угадать, а затем и точно увидеть какое-то движение во мгле. Наконец в пятно света от костра вступил высокий, слегка сутулящийся человек в длинном, почти до пят, черном, кажется, плаще. Человек тяжело дышал. Когда пламя костра позволило разглядеть его получше, стало ясно, что он очень спешил, но двигаться быстрее вряд ли был способен: возраст не позволял, человека смело можно было назвать стариком по понятиям этого мира, где люди отвыкли жить подолгу. Впрочем, его годы ни для кого не были новостью: человека этого знали все семеро, хотя друг с другом многие из них не были знакомы и встретились тут впервые.

Старик подошел, остановился, кивком поздоровался с ожидавшими. Ответом ему были вопросительные взгляды. Он заговорил, переводя дыхание:

– Слава Богу, успел. Они идут широким фронтом. Собаки, тепловидео – все как полагается. Вот-вот возьмут след. Костер уже наверняка запеленгован. Будут здесь минут самое большее через сорок. Отдохнули? Хотя – какая разница. Надо уходить как можно быстрее.

Но никто не сдвинулся с места. А один спросил:

– Есть ли смысл? Все равно укрыться нам негде. Догонят – и убьют. Не лучше ли вместо беготни спокойно обратиться к Господу, чтобы перейти в Его мир достойно, без суеты?

– Обратимся непременно, – отмахнулся старик. – Оказавшись в безопасности.

– Ты думаешь, это возможно?

– Выход есть. Я ведь обещал. Сколько нас здесь? Восемь. Значит, все. Идемте.

– Подождите. А профессор Зегарин?

– Он присоединится позже. До города доберется на ползуне. Так мы с ним условились.

– А десятый?

Старик покачал головой:

– Он, видимо, то ли передумал, решил по-своему, или ему не удалось уйти. Ждать мы больше не можем. Теряем время!

– Костер гасить?

– Нет. Пусть думают, что мы еще тут, греемся.

– Куда мы теперь?

– Я же сказал: в город. Сейчас спастись мы можем только в обители.

– Абсурд! – сказал кто-то. – Прямо им в лапы.

– Безусловно, там они сильны. Но только так и можно ускользнуть. В обители нас не найдут.

– Туда надо еще попасть! То есть вам-то просто, но всем нам?

– Этим мы и займемся.

Костер остался в одиночестве. Наверное, ему стало грустно, и пламя его начало потихоньку опадать.

2

В начале, как и всегда, было Слово.

За ним последовали просто слова – потому что разговаривали двое.

– Он прав, как всегда, – сказал Фермер. – Это уже не просто тревожное положение. Их всего несколько человек, меньше десяти, и сейчас им грозит гибель. Это катастрофа.

– Почти, – поправил Мастер.

– Формально – да, согласен. Но реально – наш эмиссар вряд ли улучшит положение. Он вдруг оказался на самом виду у того. А без его помощи что мы сможем сделать за оставшуюся неделю?

Одна неделя независимого времени. За этот срок иссякнет струйка Тепла, какую все еще дает Альмезот. Такова динамика затухания. Судя по нынешней мощности, там оставалась самая малость людей высокого духа. Тех, кто и порождает Тепло. Хорошо, если десяток. А еще недавно их были тысячи, потом остались сотни… Их искореняли очень быстро и, видимо, жестоко, не понимая, что сами себе роют могилу – всему этому миру. Искореняли не столько люди, сколько сам образ жизни, постепенно воцарившийся там. Ну а последних уничтожат: вряд ли им удастся найти надежное убежище. И мир перестанет быть источником хоть какого-то Тепла. Тогда произойдет обрушение. Стремительное, необратимое. Сразу же вся эта часть Мироздания превратится в область Холода и Мрака.

– То, что должны: сохранить тех, кто есть, и найти других. Чтобы их стало хотя бы десять.

– Если бы мы могли сделать это сами!

– Если бы.

– А тот – может. У него руки развязаны.

– Как и всегда. Для нас – много правил. Для них правил нет.

– Да. Мы не можем послать людей на гибель.

– Только если они сами того не хотят.

– Разве есть кто-то желающий?

– Есть.

Они сидели на веранде все того же дома Фермы, где обитали всегда и всегда с радостью, никогда не покидавшей их, любовались открывающимися видами, по желанию сменявшими друг друга, и вдыхали душистый воздух, не испорченный «продуктами» цивилизации и прогресса.

Всегда, но не теперь. Потому что даже это надежно защищенное от всяких неурядиц место за последнее время заметно изменилось к худшему, хотя и непросто было бы рассказать об этих изменениях понятными словами. Ферма как-то потускнела – не таким уже был свет, и другим воздух, иначе дышалось, даже думалось и ощущалось не так. И все это было лишь малыми последствиями того, что Холод и Мрак наступали. А если исчезнет Альмезот – сопротивляться атаке Холода станет невозможно.

– Я вызываю Ульдемира, – сказал Мастер.

– Думаешь, он сможет в таком состоянии духа? Боюсь, что они уже исчерпали себя.

– Не знаю. Увидим.

3

Хотя начинать следовало, наверное, не с этого разговора. А вот с чего.

«Господи, я, Ульдемир, обращаюсь к Тебе в мою тяжкую минуту».

Плохо, когда дел наваливается столько, что не успеваешь восстановиться и с каждым днем все яснее чувствуешь, как усталость оседает в мускулах, в костях, крови и хуже всего – в сознании. Но совсем скверно, когда ощутимо устает душа и жизнь во плоти, с ее неизбежной суетой, начинает казаться тягостью, а переход в космическое состояние, с уходом из тленного физического тела, становится чем-то желанным. Вожделенным отдыхом.

Начинаешь думать: а что есть такого в этой жизни, чтобы продлевать ее?

Удовольствия? Они приедаются. Становишься к ним равнодушен.

Власть? Самое низкое из желаний. Подлинная власть в Мироздании лишь одна, и она – не от людей. Стремиться к власти – значит выдавать себя за того, кем не являешься. Власть – всегда насилие. Может ли нормальный человек стремиться к насилию? Я – нет.

Забота о потомстве? Мое – давно уже заботится о себе само.

Творчество? Но мой творческий инстинкт всегда проявлялся в действиях. Действие может быть только устремленным к достижению цели. А если цели нет?

Любовь?

Да. Она – единственное, что имеет в этой жизни смысл и ценность.

Но любить Тебя, Господи, можно и в жизни последующей. Там это даже легче. А любить Женщину…

Господи, зачем Ты отобрал Ее у меня? Ты ведь знал, что, отнимая Ее, лишаешь мое существование здесь всякого смысла. Прости меня, но я устал. И мои друзья, кажется, тоже: уже довольно давно не слышал о них ничего.

Каждый из нас однажды уже покидал планетарный уровень бытия – и не один раз, а самое малое дважды. Твои Силы возвращали нас сюда; значит, мы были нужны. И нам казалось: в том и состоит смысл нашей жизни, чтобы выполнять то, что поручали нам люди Твоих Сил.

Но вот и это ушло.

Значит, пора уходить и нам.

Я прав, Господи? Подай знак!»

С этой просьбой я обратился к Нему не вдруг.

К этому подходишь постепенно. Перестаешь ощущать ход времени и свое место в нем. Жизнь идет без твоего участия. Иными словами, ты есть – но тебя как бы уже и не существует. Казалось бы, вот прекрасная возможность привести в порядок свою физику и психику, подпитаться энергией из космоса, почувствовать себя заново родившимся – и снова сделаться значительным фактором бытия, с которым всем приходится считаться. Но не тут-то было. Нет, сперва все именно так и происходит, но такой отдых сродни алкоголю: у каждого есть своя норма, и если перебрать – дела выйдут из-под твоего контроля и никто не сможет предсказать дальнейшего.