Владислав Крапивин - Рыжее знамя упрямства

• Название: Рыжее знамя упрямства
• Автор: Владислав Крапивин
• Жанр: Детские приключения
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-14752-7

В романе "Рыжее знамя упрямства" у юных и взрослых героев немало проблем. Здесь рассказывается о судьбе отряда "Эспада", с которым читатель мог познакомиться в двух предыдущих романах "Мальчик со шпагой" и "Бронзовый мальчик". Действие разворачивается в наше время, а оно не стало более простым и легким, чем семидесятые и девяностые годы прошлого века. Выстоять, не спустить флаг помогают капитанам и барабанщикам "Эспады" прочная дружба и верность давним традициям, своему знамени, своим парусам.

---

Правда, шестиугольный вензель над якорем был по-прежнему из узенькой ленты, матросский, поскольку официальных прав капитан Словутский еще не имел (редкое, кстати, явление – без корочек рулевого, а уже капитан!). Но Кинтель сказал верно: корочки – дело недалекого будущего…

Теперь, на улице, Словко смотрел на солнечную щель, заново ощущая радость своего капитанства. Но… долго смотреть – это как бы хвалиться перед собой. Тем более, что на взгорке, на фоне солнечного проблеска и подсвеченных облаков, возник силуэт мелкого пацаненка. (Догадается еще, что хвастаюсь перед собой! Господи, а как догадается? Но все равно, пора домой…)

Словко сделал пару торопливы шагов и услышал:

– Эй!..

2

В этом "эй" не было ни дерзости, ни нахальства. Наоборот, нерешительность. Наверно, окликнвший просто не знал, как обратиться к длинноногому мальчишке в берете набекрень. Тому, небось, уже лет двенадцать, и говорить такому "мальчик" или "пацан" как-то не с руки, если сам выглядишь первоклассником. А именно так и выглядел тот, кто позвал Словко.

Позвал и… попятился, когда Словко сделал к нему несколько шагов и спросил: "Чего тебе, человек?" "Человек", наверно, звал без особой надежды и ждал, что скорее всего большой мальчишка скажет: "Пошел ты на фиг…"

И вот попятился. И замер.

Словко подошел. Нет, пацаненок был не первоклассник, чуть постарше. Теперь он уже не казался силуэтом. В желтом свете заката искрилась его голова – светлые волосы были короткие и на темени торчали жесткими гребешками. Он был в обвисшем рыжем свитере, из-под которого торчали короткие мятые штаны и ноги в широких резиновых сапожках мутно-апельсинового, как и свитер, цвета. Приоткрытый рот, нос – кукольный валенок, желтые точки в немигающих глазах. А смотрел он… нет, не со страхом. Просто с ожиданием.

– Ну, чего ты хотел? – спросил Словко осторожно, чтобы пацаненок не включил опять задний ход. – Что-то случилось?

– Нет… – выдохнул пацаненок. – То есть да… Помоги мне… пожалуйста.

"Кажется, влипаем в историю", сказали Словко его чуткие нервы. А сам он сказал небрежным тоном:

– Ну, объясняй.

– Там колесо… – мальчишка быстро глянул через плечо. – Тяжеленное такое. Его надо поднять и укатить. Я один не могу…

"Всего-то…", – подумал Словко. Мысль о том, чтобы послать наивного малька подальше не появилась даже в виде легкой тени. Тем более, что на душе все еще теплым зайчиком копошилась "капитанская радость". "А без нее ты прошел бы мимо?" – сунулся сквозь пространство невидимый, но все видящий, слышащий и понимающий Жек. Словко мысленно показал ему язык. И вздохнул:

– Ну, веди…

И они пошли. По Гаванскому переулку. Хозяин колеса торопился впереди (сапожки обрадованно хлопали его по ногам). Переулок был древний, с домишками и перекошенными заборами. Через квартал мальчик остановился и выдохнул:

– Вот… Тут…

У забора возвышалась мусорная куча. Видимо, тоже древняя, поскольку поросла (вернее, проросла насквозь) мелкими кленами и репейником. ("И крапивой, черт возьми", – отметил одетый в шорты Словко).

– Да где колесо-то?

– С той стороны… – Пацаненок быстро обошел "заросший курган". Словко – следом. На внутреннем склоне кучи, напротив забора, подмяв сорняки, лежало…

– Ну, ничего себе колесико!

Словко-то думал, что оно будет от грузовика или телеги. Поднатужиться, поднять – и поехали! А это было… даже и не колесо в прямом смысле. Скорее всего – ворот от старинного колодца. Ростом со Словко. Обод – как согнутая в кольцо балка. Вместо спиц – могучие брусья. Они расходились от ступицы (размером с ведро) не лучами, а двойным крестом. Два бруса шли параллельно, а еще два были наложены на них поперек. А концы их вреза лись в обод с внутренней стороны. От колеса пахло древесной плесенью. И ржавчиной – поскольку к ободу сбоку было прибито плоское железное кольцо, а из ступицы торчала трубчатая ось.

– Где ты раскопал этот экспонат? – сумрачно поинтересовался Словко.

– Он тут и лежал… – прошептал пацаненок.

– Понятно…

Мальчишка сказал все тем же грустным шепотом:

– Я его пробовал поднять. И даже чуть-чуть получилось, но потом оно упало на меня. Еле выбрался…

– Хорошо, что жив остался…

– Ага, – согласился пацаненок и вытер ладони о свитер.

Словко взялся за могучий обод, поднапрягся. Ого!.. И как этот цыпленок ухитрился приподнять такую тяжесть? У Словко "затрещали в брюхе на риф-сезнях все узлы". И тут же появилось понимание: "Я сделал все, что мог". С чистой совестью можно было сказать: "Извини, дорогой мой, это работа для слона. Собирай где-нибудь бригаду, а у меня куча других дел…"

Мальчишка посапывал рядом и смотрел с печальным пониманием. Что-то такое он и ожидал услышать.

Словко выпрямился, потрогал (несколько картинно) поясницу, задрал ветровку и отцепил от пояса мобильник. Та-ак… Кто тут живет ближе всех?

Для начала он вывел на дисплей позывной "Несс". Близнецы откликнулись сразу (Ксеня или Игорь, не поймешь – голоса одинаковые).

– Нессоновы, это Словко! Я в Гаванском переулке, на пути к реке. В квартале от Кочегаров. Ребята, "Мэйдей"…

– Ага, – сказал Нессонов (или Нессонова). – Жмем…

Затем Словко вызвал Кирилла Инакова. Сообщил то же самое. Кирилл оказался многословнее Нессоновых, он спросил:

– Сколько их там? – Видимо, вообразил несчастного Словко, окруженного злодеями.

– Да не то! Просто надо выручить одного человека!

Было слышно, как Инаков завопил в пространство: "Ма-а, мне некогда, вызывают по срочному!.."

Оставалось ждать.

– Это недолго, – снисходительно объяснил Словко притихшему рядом "цыпленку". Тот смотрел с недоверчивой надеждой. Что-то, видимо, уже понял, но, конечно, не все.

Словко спросил:

– А зачем тебе это колесо?

Мальчишка, видимо, ждал такого вопроса. Ответил со вздохом:

– Я и сам не знаю. Только очень надо, чтобы оно вертелось…

– Ну, понятно, – кивнул Словко. Было вовсе не понятно, где и как должна вертеться эта махина, однако уточнять Словко не стал. Иначе получилось бы, что он выпытывает тайну в обмен на обещанную помощь… Чтобы встретить ребят, он вышел из-за кучи.

Примчались взмыленные Нессоновы. Смуглые, белозубые, в одинаковых спортивных костюмах – не поймешь, где брат, где сестра.

– Вот мы… А где "Мэйдей"?

Словко не успел ответить: вспарывая велосипедом лужи подлетел Кирилл.

– Что случилось-то? "СОС" по всем морям!

– Пошли… – Словко завел Кирилла и близнецов за "курган". – Вот человек. Вот его колесо. Оно для него совершенно неподъемное. А надо его куда-то откатить. Он скажет куда…

Кирилл запыхтел. Повертел шеей в вороте просторного (как у пацаненка ) свитера.

– Мальчик спятил… Я про тебя, Словко! "Мэйдей" сигналится, когда реальная угроза для жизни людей, а ты… Шуточки…

Словко был готов к таким упрекам. И сказал, что не шуточки.

– Этот человек пытался управиться с колесом один. И будет продолжать, если не помочь. А его один раз уже придавило. По-вашему, не угроза?

Кирилл попыхтел еще, но больше не возражал. Судя по всему, пересмотрел свою точку зрения.

– Чего спорить-то? – рассудил Игорь. – Взяли да покатили, поскорее. Мы голодные. А дома пирог с горбушей…

И они "взяли". То есть уцепились за обод. Колесо осознало, что спорить с пятью дружными работниками нет смысла. Оно как бы вздохнуло, посильней запахло плесенью и нехотя встало на ребро. Посыпались крошки и сухие листики.

На колесо налегли – кто уперся в обод, кто в торчащую с двух сторон ось-трубу, кто в спицы-брусья. Выкатили из-за кучи. Действовали слаженно.. Только хозяин колеса тыкался то туда, то сюда, не умея найти себе место.

– Ты… – начал Кирилл и, кажется, чуть не сказал "не путайся под ногами", но вовремя перестроился: – Ты лучше топай впереди с велосипедом и показывай, куда катить… это чудовище…

– Это недалеко! – Пацаненок ухватил велосипед за руль и обрадованно зашагал в сторону реки (сапожки хлоп-хлоп). И все время оглядывался. Наверно, он еще не совсем поверил в случившееся. В эту чудом явившуюся подмогу! Ни о чем таком он, конечно, в своей жизни не слыхал, ничего подобного не видел. (Разве что в фильме про Тимура, но едва ли он смотрел это старинное кино.)

Еще раз оглянувшись, мальчик свернул в проход между заборами. Там тянулась в чаще сорняков тропинка. С заметным подъемом, между прочим. Пришлось подналечь. Кривой дощатый коридор наполнился сопеньем, кряхтеньем и треском сухих стеблей. И поминанием всякой морской нечисти. Но длилось это недолго. Слева в заборе обнаружилась широкая дыра, в которую, по словам проводника, и требовалось протащить колесо. Протащили. Правда, Кирилл сказал, что это "колесо моей несчастной судьбы, у меня сместились позвонки и я навеки буду инвалидом".