Терри Биссон - Святой Лейбовиц и Дикая Лошадь

• Название: Святой Лейбовиц и Дикая Лошадь
• Автор: Терри Биссон
• Издательство: АСТ, Terra Fantastica
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2001
• ISBN: 5-17-010453-7, 5-7921-0443-3

Вторая книга серии – знаменитый роман Уолтера Миллера – младшего, в форме антиутопии, повествующий о социальных, философских корнях тотального сознания, о глубине власти невежества и эгоизма над обществом и в том, к чему это может привести человечество.

---

– Что-то спешное, брат Сент-Джордж? Мы тут с нашими достопочтенными собратьями обсуждали политику. Что же до Эдрии…

– Не об Эдрии. Кого вы тут видите, рядом со своими достопочтенными собратьями?

– Ну как же – несчастного монаха и троих членов моей личной охраны.

– Почему их не четверо, Святой Отец?

– Вот в чем дело. Я и не знал, что ты был так близок с Гай-Си. Печальное событие.

– Мы вообще не были близки с ним, а ваше предательство – это куда хуже, чем просто печальное событие.

Коричневый Пони нахмурился, словно не в силах был поверить своим ушам.

– Я вижу, что и папа способен творить зло.

Когда в адрес хозяина прозвучали эти оскорбительные слова, мечи вылетели из ножен.

Нимми отвернулся от папы и оказался лицом к лицу со своими спутниками.

– Если ваш хозяин потребовал моей смерти, так чего же вы медлите, трусы? Бейте! – он снова повернулся к Коричневому Пони: – Неужели вы не понимаете, что творите? Тут, прямо перед вами, они готовы сделать то, что сделал Гай-Си. Если не считать, что Гай-Си понимал свою правоту, а они знают, что не правы. И ваше святейшество с чистым сердцем поощряет такую верность?

Коричневый Пони с нескрываемым изумлением наблюдал за своим бывшим секретарем по делам Кочевников. Чернозуб услышал, как один из мечей скользнул в ножны. Скорее всего, это старшина Джинг, предположил он. Вушин убил бы его, не дожидаясь кивка папы, если бы решил, что это убийство послужит вящим интересам папы.

– Чернозуб, ты всегда быстро все усваивал, но сейчас ты предстал в какой-то новой роли, не так ли?

– Святой Отец, как католик, я обязан верить, что все ваши деяния на земле продиктованы небесами; я должен верить, что, когда вы говорите о вере и морали, Святой Дух предостерегает вас от ошибок.

– Ты должен верить. Но веришь ли?

– У меня есть вопрос. Служит ли объявление войны утверждению морали и веры? Всегда ли? Даже когда вы называете ее святой войной? Отец Суарес в колледже у августинцев учил, что война во имя обращения язычников никогда не может быть таковой. Может ли быть святой война против христиан-еретиков, если несправедлива даже война против язычников?

– Эта война не против язычников, не против еретиков. Она ведется против тирана, который узурпировал апостольскую власть и угнетает весь мир.

– Но пока тиран живет и пользуется властью, гибнут и христиане, и язычники.

Показалось, что Коричневый Пони выругался сквозь зубы, но взял себя в руки.

– Нимми, ты написал мне, что убил человека в бою. Поэтому ты так изменился?

Нимми кивнул и заговорил медленнее:

– Человек этот был в тексаркской форме. Он был из «Детей Папы», ваше святейшество, уродец из долины. Я хотел, чтобы пуля прошла мимо него. Но плохо прицелился и поразил его в живот. Он ждал, чтобы я выстрелил ему в голову, но вместо этого я перерезал ему горло, потому что за мной наблюдал сержант. Да, думаю, это и изменило меня, Святой Отец. Потому что я уже был в бою и убивал, Элтур Брам хотел сделать меня воином-Кочевником даже без обряда посвящения. Тогда меня перестанут звать Нимми, сказал он, и не будут смеяться по этому поводу. Я ничего не имею против этого имени и даже против насмешек. Я больше не хочу убивать. Никогда. Но я не хочу видеть, как наказывают Гай-Си. Он узнал, что Хадала готов изменить вам. Он не мог арестовать ни его, ни Гливера и сделал то, что посчитал справедливым.

– Он не получал от меня такого права.

– Он служил вам как воин, и вы приняли его. Вы в самом деле хотите лишить его права, которое он считал своим?

Папа Амен нахмурился и попросил всех, кроме Чернозуба и одного телохранителя, оставить помещение. Стражником оказался тот, кто получил удар в живот; после того как все вышли, он прикрыл двери.

– Продолжай. Изложи все, что ты считаешь нужным сказать.

Чернозуб огляделся, дабы убедиться, что кардинал Линконо тоже вышел.

– С одной стороны, Гай-Си член религиозного ордена и…

– Понимаю, – прервал его Коричневый Пони. – Я потребовал права решать дело Эдрии. Почему оно не относится к Гай-Си? Потому что никто из пап еще не признал того ордена, к которому, по их словам, принадлежат воины Ри. Вот почему. Рано или поздно я займусь этим, но пока я не могу взять и освободить Гай-Си. Это слишком понятно. Но продолжай, если тебе еще есть что сказать.

– Ваше святейшество, я не могу говорить с наместником Христа на земле так же свободно, как со своим бывшим хозяином, секретарем по делам необычных духовных явлений. Я не знаю наместника Христа.

– Сдается мне, что ты и так говоришь достаточно свободно. Но предположим, что я снимаю свою красную шапку и говорю тебе, что наместник Христа свой рабочий день закончил. И я снова Элия Коричневый Пони, незаконнорожденный сын Кочевницы-лесбиянки и тексаркского насильника. Так что, Нуйинден, фермерский мальчик из бывших Кочевников, порой монах, порой любовник, говори все, что у тебя на уме. Я могу выкинуть тебя, но кидать в подвал я тебя не буду.

– В таком случае освободите из подвала Гай-Си.

– Не я его сажал. А кардинал Линконо.

– Без вашего разрешения?

– Ты не понимаешь местную ситуацию, Чернозуб. В этом городе мы гости. Не буду утверждать, что мы на положении пленников… разве что я решу вернуться в Валану и проверю, отпустят ли меня. Кардинал Линконо сообщил мне об аресте Гай-Си. Чунтар Хадала исполнял тут роль епископа, ибо был епископом долины, откуда они явились. Слоджон и все остальные знают, что я посылал людей арестовать Хадалу, ну и…

– Ага. Так что, когда Гай-Си убил его, они решили, что казнь была совершена по вашему приказу.

– Пока еще до этого не дошло, но они обязательно начнут меня подозревать, если я прикажу освободить его. Он убил епископа, князя Церкви. Кардинал Хадала пользовался популярностью в этих местах.

– Я был там, когда это случилось, Святой Отец. Все время Гливер и его офицеры расстреливали тех из нас, у кого больше не было сил держаться. Поэтому понятно, что, защищаясь и спасая всех нас, Гай-Си и выстрелил. Но сначала он под огнем подполз ко мне. Он спросил, правда ли, что кардинал Хадала не исполняет ваши приказы и предает вас. Я сказал ему, что так оно и есть. Говоря это, я понимал, что он может сделать, и надеялся, что он так и поступит. Так что это я приговорил кардинала к смерти. Прикажите им арестовать и меня тоже, Святой Отец.

– Посмотрим, что я смогу сделать, – мрачно сказал Коричневый Пони, кивком подозвал к себе стражника и что-то тихо шепнул ему.

Стражник, все еще кривясь от боли в животе, взял Чернозуба за руку, отвел его прямо в тюрьму и втолкнул в камеру Гай-Си. Они обнялись. Пока они обнимались, стражник просунул сквозь решетку древко алебарды и сильно ударил Чернозуба по почкам.

– Скоро я вернусь за тобой, – пообещал он со сладкой улыбкой.

В тюрьме Гай-Си был не один. Здесь же сидели два человека, которые объявили себя политическими беженцами из империи и попросили убежища в Новом Иерусалиме – им предстояло ждать, когда их прошения будут тщательно рассмотрены. Одним из них оказался Урик Тон Иордин из ордена святого Игнация, который к тому же был профессором истории светского университета Тексарка и которого Коричневый Пони подозревал в том, что именно он нанял бандитов, пытавшихся убить его в пасхальные дни перед последним конклавом. В каком отчаянии должен был пребывать этот человек, покидая Тексарк, если явился сюда в поисках убежища! Он бросил взгляд на Чернозуба, но не узнал его.

Вторым был Торрильдо.

– Господи, Чернозуб! Ты не можешь себе представить, как это чудовище Бенефез поступил со мной!

Чернозуб сел на лежанку Гай-Си и стал расспрашивать его. Он старался не обращать внимания на признания Торрильдо о греховно-жестоком обращении архиепископа Тексарка, которому тот подвергал его.

По словам Гай-Си, и Иордин, и Торрильдо в самом деле бежали, но не от жестокого императора, а от разъярившегося архиепископа, которому внезапно довелось понять, что он никогда не будет папой, пусть даже племянник одолеет всех его врагов. В университете Иордин сделал ошибку, сказав, что сейчас архиепископ находится в статусе «non papibilis»[39], а Торрильдо оказался одной из проблем архиепископа, в силу которой ему никогда не носить тиару. У каждого из беглецов, как правило, был свой исповедник, который, как бы прислушавшись к голосу с горних высот, советовал кающемуся грешнику нести епитимью в каких-нибудь землях подальше от империи и от архиепископата. Но пока они сидели в тюрьме Нового Иерусалима, надеясь, что представят какой-нибудь интерес для папы, у которого была возможность их освободить. Чернозуб счел эти ситуацию довольно интересной и полной иронии, но решил не вмешиваться в их судьбы.

Спустя какое-то время за Чернозубом пришел стражник, и они вернулись в тронный зал. Он шепотом спросил Вушина, известно ли ему о Иордине и Торрильдо, но Топор не обратил на него внимания.