Грег Бир - Божий молот

• Название: Божий молот
• Автор: Грег Бир
• Жанр: Космическая фантастика

---

Обычный город, обычные дома, очень крепкие и основательные.

Неужели всё это может исчезнуть?

Если планете суждено погибнуть, не спасёт даже крепчайшая геологическая структура…

На следующее утро, отлично выспавшись, не отягощённый воспоминаниями о ночных кошмарах, Эдвард Шоу начал новую жизнь.

24 декабря

Полковник Роджерс сидел в вагончике, ожидая вестей от маленького франтоватого человечка из Управления национальной безопасности по имени Таккер. Таккер играл важную роль в заговоре — иного слова не подберёшь, — он обеспечивал оружием.

Воскресный номер «Нью-Йорк Таймс» лежал раскрытый на столике с мониторами. На первой странице выделялись три заголовка почти одинаковой величины.

«ВЫСТРЕЛ В ЕГО ПРЕПОДОБИЕ ОРМАНДИ. Наперсник президента убит в Новом Орлеане».«КРОКЕРМЕН НАКЛАДЫВАЕТ ВЕТО НА ЗАКОН О МЕРАХ ПРОТИВ ИНОПЛАНЕТЯН».«ЧЛЕНЫ СЕКТЫ „КУЗНИЦА ГОСПОДА“ ГОТОВЫ „ЗАЩИЩАТЬ“ КОРАБЛЬ КОСМИЧЕСКИХ ПРИШЕЛЬЦЕВ. Последователи культа, основанного в Англии, стекаются в Калифорнию».

Весь мир сходит с ума, и Роджерс вместе с ним. За последнюю неделю он трижды нарушил присягу. Он участвует в заговоре, цель которого прямопротивоположна приказам Главнокомандующего вооружёнными силами Соединённых Штатов. Через две недели, а может раньше, если всё пойдёт по плану, он попытается разрушить то, что собираются защищать сектанты, окружившие Территорию.

Но больше всего его беспокоило полное отсутствие тревоги в душе. Он никогда не считал себя радикалом, но на самом деле всегда был приверженцем решительных действий; теперь же Роджерс тем более не представлял иных способов разрешения проблемы, кроме по-настоящему радикальных. Он помнил только, что нация в опасности, а правительство растерялось. Чрезвычайные обстоятельства, чрезвычайные меры.

Зазвонил телефон. Он ответил, а оператор командного пункта сообщил, что его спрашивают из штаба главнокомандующего тихоокеанским флотом.

В трубке послышался голос Таккера. Очевидно, он звонил с борта авианосца «Сарагота», находящегося в ста милях к западу от острова Сан-Клементе. Очевидно, Таккер только что переговорил с адмиралом Луисом Кеймероном.

— Полковник Роджерс, у нас есть стрела и необходимое оперение.

— Да.

— Вы меня поняли?

— Я понял.

— В следующий раз с вами свяжется Грин.

— Спасибо.

Роджерс повесил трубку. Грин — это, в действительности, Джулио Джилмон, демократ из Калифорнии, председатель подкомитета Сената по защите от инопланетян. Приблизительно через десять дней он явится сюда в большом лимузине, преодолевая кордон сектантов.

В кузове лимузина будет спрятана «стрела» — трехкилотонная боеголовка, первоначально предназначенная для противолодочных ракет «Сарагосы».

Положив боеголовку в рюкзак, Роджерс отправится внутрь Фантома.

Он свернул газету и встал, чтобы произвести дневной обход.

«Си-Би-Эс дейлайт ньюс», 1 января 1997 года. Беседуют Трисия Ревер и Алан Хак.

Ревер: Вы были на Таймс-сквер или смотрели телевизор?

Хак: Телевизор. Я дорожу своей жизнью.

Ревер: Я никогда не видела ничего подобного. Настоящее безумие.

Хак: Они думают, что настал наш последний год на Земле. (Качает головой, реагирую на комментарии, звучащие за кадром). К чёрту! Давайте будем реалистами: они предвидят будущее и спешат веселиться.

3 января 1997 года

Удивительно, но Артур по-прежнему чувствовал себя независимой личностью. Лил дождь. Он отвёз Марти в школу, хотя и не стоило — комфортабельный школьный автобус останавливался меньше чем в пятидесяти ярдах от дома. Возвратившись на стоянку, Артур услышал отдалённые голоса, английскую и другую речь. Он сидел в машине с закрытыми глазами, словно искал какую-то станцию или радиосигналы со спутника, но голоса стихли. Артур старался вновь уловить их, и от напряжения голова слегка гудела.

Он вошёл в дом, сбросил пальто. Франсин встретила его с чашкой горячего какао на столе. Его глаза затуманились, он взял какао и выпил его одним глотком. Потом поставил чашку на буфет и обнял жену. Та страстно прижалась к нему, крепче и крепче, словно в отчаянии, и Артур повёл её в спальню, и они любили друг друга.

За ним никто не «следил».

Кроме тех часов, когда приходилось выполнять задания роботов, Артур так же свободно распоряжался собой, как и любой другой человек. Он и не думал покидать «свою» зону — северо-запад Соединённых Штатов. Если бы учёный отважился перебраться в другое место, ему бы вряд ли позволили. Здесь он не сидел сложа руки, а впереди ещё столько работы…

Он пристроил голову на мягком животе жены, рукой обнимая её грудь, и дремал. Она обернула локон его волос вокруг своего пальца и смотрела на мужа с тем выражением спокойствия, которое свойственно только женщинам и которое не раз восхищало Артура. Только что здесь царила страсть, даже одержимость, а сейчас Франсин холодна и безмятежна, как мраморное изваяние мадонны.

Он мог бы рассказать ей о пауке. Ничто не помешает ему. Артур поднял голову и чуть было не начал говорить, но остановился. На ком лежит ответственность? Не на мне ли, погрязшем в сомнениях? Франсин и так достаётся, к чему ей знать, что её муж — Подневольный? Это слово забавляло и раздражало его, но вполне отражало действительность.

Почему же они не взяли Франсин? Не завладели её волей?

Потому что не нуждались в ней, потому что их возможности не безграничны. Вдруг Артур выпрямился, вытянул шею. Только одна или две тысячи… Что если никто из его семьи не попадёт в число избранных? Никто из его друзей, коллег, знакомых? Что если и ему самому не будет позволено спастись?

— Что-то случилось, Арт? — спросила Франсин.

Он покачал головой и погладил её соски.

— Ты заставляешь меня забыть, что я мать семейства, — сказала жена. — Тебе должно быть стыдно.

— Ты права, — ответил Артур. — Ужасно стыдно.

Дождь забарабанил в окно, холодный ветер свистел у стен дома. Зловещий, по-настоящему зловещий звук, но, тем не менее, он усиливал ощущение безопасности и уюта. Можно лежать обнажённым возле любимой женщины в тёплой мягкой постели и чувствовать себя властелином бесконечности.

Информационная Сеть уже почти сформирована. До него дошли отрывочные сведения, что в Нью-Йорке, Вашингтоне — да, собственно, везде — Подневольные особенно много работали в библиотеках. Зачем? Неужели неведомые благодетели соберут фрески Сикстинской капеллы, творения Баха, Парфенон и Ангкор на борту корабля и поднимут все это в космос вместе с самыми талантливыми людьми Земли? Затея представлялась Артуру слишком очевидной и наивной.

Он множество раз прослушивал плёнку, подаренную Файнманом. Артур постоянно обдумывал идеи друга, сравнивая их с данными, поступившими по Сети, которая ширилась день ото дня.

В его голове крутилось одно слово — «грамматика», — но за ним скрывалось множество понятий.

И множество смысловых оттенков: грамматика планетной экосистемы, включая суть генетического кода и способ, при помощи которого различные виды связаны друг с другом, (так фразы объединяются в книгу), и особенности эволюционной схемы, и неизбежность конца…

Грамматика общества — анализ взаимодействия человеческих групп как составных частей всеобщей экосистемы…

Плоды, половые железы, репродуктивная система планеты, огромный гриб, поднимающийся над Землёй в космос вместе с молитвой…

Чтобы овладеть миром вакуума, гравитации и воздушных потоков, экосистеме Земли потребовалось изобрести и развить орган или инструмент, способный к восприятию и логике, так же как жизнь когда-то приспособилась к суше, разработав определённый тип глаз, конечностей и нервной системы. Книга земного существования строится на синтаксисе движения по суше и движения в космосе; и то и другое используется грамматикой экосистемы, и то и другое — её неотъемлемые доли. И так же устроены тысячи иных миров с подобными грамматическими схемами жизни. Люди — один из органов Земли, с помощью которого планета перемещается от звезды к звезде.

Люди изъясняются на языке Жизни. Они знают, что предпринять, чтобы сохранить сущность, основное значение первозданности.

Вот что говорила Сеть…

Вот что он слышал на плёнке Харри:

«Я посвятил биологии двадцать лет. Ты, Артур, рассказывал мне о научных открытиях в своей области; пятнадцать лет назад ты дал мне пищу для размышлений, когда предложил книгу Лавлока, посвящённую Гее. События последних месяцев заставили меня вспомнить мои давние теории и предположения, к которым я пришёл, прочитав Лавлока и Маргулиса. Я не раз делился с тобой гипотезами, но никогда не был настолько уверен в себе, чтобы перенести мысли на бумагу. Сегодня я убеждён в своей правоте, но слишком слаб, чтобы писать, поэтому… вот… это.