Иэн Бэнкс - Инверсии

• Название: Инверсии
• Автор: Иэн Бэнкс
• Жанр: Научная Фантастика

Со средним инициалом, как Иэн М. Бэнкс, знаменитый автор «Осиной фабрики», «Вороньей дороги», «Бизнеса», «Улицы отчаяния» и других полюбившихся отечественному читателю романов не для слабонервных публикует свою научную фантастику.

«Инверсии» – это новый вариант «Трудно быть богом», по-бэнксовски и со стереоэффектом. Действие разворачивается на планете, пережившей катастрофический метеорный дождь; в двух соперничающих государствах на стыке Средневековья и Возрождения, причем фокусами парадоксально перекрещивающихся сюжетных линий, с кровавыми заговорами и коварными интригами, служат придворный лекарь одного властителя и личный телохранитель другого.

Впервые на русском языке!

---

– Ах, какой ты баловник, господин Латтенс, – слизывать у дамы слезы с руки! Отпусти мою руку. Я должна… Вот так. Вот так лучше. А теперь поспи. Скоро приедет твой отец, вот увидишь. Я пришлю няньку, пусть проверит, не дует ли тебе. Тебе это нужно? Тебя это утешает?

– Да. Спасибо, Перрунд. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Дворцовая наложница Йалде принесла фрукты и вино в бассейн, где в беловатой, пенистой воде плавали ЙетАмидус, РуЛойн и ЗеСпиоле. Терим и Герае (еще две наложницы того же ранга, что и Йалде) сидели рядом с бассейном в чем мать родила – Терим болтала в воде длинными ногами, а Герае расчесывала длинные черные волосы.

Йалде поставила поднос с фруктами и графином поближе к ЙетАмидусу, потом выскользнула из свободного платья, которое надела, отправляясь к слугам за десертом, и скользнула в воду. Двое других мужчин следили за каждым ее движением, но Йалде притворялась, что не замечает этого. Она подплыла к ЙетАмидусу и налила ему вина.

– Значит, не исключено, что наше правление неожиданно и преждевременно подходит к концу, – сказал ЗеСпиоле.

Он вытащил из воды руку и погладил смуглую ляжку Терим. Та посмотрела на него и улыбнулась, хотя он этого и не видел. Терим и Герае были из Унгриана и говорили только на имперском да на своем языке. Мужчины беседовали по-тассасенски.

– Может быть, все не так уж и плохо, – сказал Ру-Лойн. – Протектор на время своего отсутствия приказал БиЛету делать доклады мне, а я уже устал выслушивать глупости этого идиота насчет тонкостей дипломатии. Одна моя половина надеется, что УрЛейн все же вернется.

– Вы думаете, вернется? – спросил ЙетАмидус, переводя взгляд с РуЛойна на ЗеСпиоле. Он взял кубок у Йалде и пригубил вина, пролив несколько капель в прозрачную воду вокруг его широкой груди.

– Боюсь, что вернется, – сказал ЗеСпиоле.

– Боитесь? – переспросил РуЛойн. – Но ведь…

– Нет-нет, не потому, что я так держусь за эту треть призрачной власти, – сказал ЗеСпиоле. – А потому, что я считаю – это не пойдет на благо Тассасену.

– Войска пойдут дальше без него, по крайней мере большая часть. Разве нет? – сказал РуЛойн.

– Лучше бы он привел часть их с собой, – сказал ЙетАмидус начальнику стражи. – Может, его власть мы и делим на троих, но у нас слишком мало войск, а когда все вежливые слова сказаны, погоду делают солдаты и мечи. А у меня солдат не хватает даже для того, чтобы городские стены казались обитаемыми.

– Протектор всегда говорил, что населению, которое в целом согласно с образом правления – и с правителями, – нужно мало судей и совсем не нужно солдат, – сказал ЗеСпиоле.

– Это легко говорить, когда у тебя полным-полно солдат в казармах, готовых с тобой согласиться, – возразил ЙетАмидус. – Но вы видите, честь проверить на практике теорию нашего хозяина предоставлена нам – он этим не занимается.

– Ну, народ-то вполне доволен, – заметил ЗеСпиоле. – По крайней мере пока.

РуЛойн посмотрел на него.

– Ваши шпионы уверены?

– Нельзя шпионить за собственным народом, – сообщил ему ЗеСпиоле. – Нужно просто иметь каналы связи с простыми людьми. Мои стражники общаются с самыми разными жителями города. Они живут с ними в одних домах, ходят по тем же улицам, посещают те же таверны, разделяют их взгляды.

– И им неизвестно о каком-либо недовольстве? – скептически спросил ЙетАмидус, подталкивая свой кубок к Йалде, чтобы та наполнила его.

– Недовольство – вещь постоянная. И если мне перестанут докладывать о нем, то, значит, мятеж уже созрел. Но чем недовольны люди? Налогами, или тем, что у протектора такой большой гарем, тогда как честный работяга не может найти себе и одной жены, или тем, что некоторые из генералов купаются в роскоши? – сказал ЗеСпиоле, с широкой улыбкой принимая дольку фрукта от Терим.

РуЛойн тоже улыбнулся.

ЙетАмидус жадно приложился к кубку.

– Значит, мы можем быть уверены, что непосредственной опасности мятежа сейчас нет, – сказал он. – Но как насчет границ? Число войск там сокращено до предела, а то и дальше. Где брать пополнение, если кто-нибудь еще объявит нам войну?

– Трудности в Ладенсионе не вечны, – сказал РуЛойн, хотя вид у него при этом был обеспокоенный. – Войска вернутся домой. Поскольку новые солдаты и техника сейчас находятся в Ниардже, Сималг и Ралбут смогут быстро довести войну до победного конца.

– Это же нам говорили и в самом начале, – напомнил собеседникам ИетАмидус. – Тогда уж всем нужно было уехать туда и раздавить баронов, используя все наличные силы. – Генерал сложил руку в кулак и стукнул им по поверхности воды, подняв брызги. Йалде отерла пенистую воду с лица. ИетАмидус выпил вина, но тут же выплюнул его. – Тут вода! – сказал он Йалде и выплеснул содержимое ей в лицо. Он рассмеялся, то же самое сделали и двое других. Вино немного жгло ей глаза, но Йалде согласно наклонила голову. ИетАмидус затолкал ее голову под воду, потом отпустил, позволив подняться на поверхность. – Держи! – Он сунул кубок ей в руку. Йалде вытерла кубок салфеткой и наполнила вином из графина.

– Сейчас это для нас, может, и очевидно, – сказал ЗеСпиоле. – Но тогда мы думали иначе. Мы все сошлись на том, что люди Сималга и Ралбута на высоте поставленных задач.

– А между тем мы ошибались, – сказал ИетАмидус и попробовал вино, пополоскав им рот. – Протектор не должен был доверять такое важное дело этим ослам. Уж эти аристократы! Они ничуть не лучше нас с вами. Знатное происхождение застилает им глаза. Они воюют как дети или женщины. Слишком много времени тратят на разговоры с этими баронами, тогда как с ними нужно не разговаривать – их нужно бить. Но даже если аристократы и сражаются, то делают это так, будто боятся крови. Слишком много всяких ухищрений, слишком мало мускулов. Сплошные уловки да хитрости. У меня нет времени на эти глупости. Баронов лучше встречать с открытым забралом.

– Ваша прямота всегда была самым привлекательным в вас, ИетАмидус, – сказал РуЛойн. – Я думаю, если ваша полководческая тактика и вызывала у моего брата кое-какие нарекания, то лишь потому, что ваши атаки много стоили ему в живой силе.

– Ерунда, – отмахнулся от обвинения ИетАмидус. – Многие из них просто никудышные бездельники, которых так или иначе ждала ранняя смерть. Они рассчитывают вернуться, разбогатев. Но обычно единственное, что они приносят домой, это болезни, подхваченные у шлюх. Смерть в сражении, место в истории, память о тебе, сохраненная в песне победы… эта шваль даже не заслуживает такого. Они – грубый инструмент, и обходиться с ними нужно грубо, без всяких этих нежностей и экивоков. Лучше атаковать в лоб и сразу решать дело. А эти благородные щеголи только бесчестят военное ремесло. – ИетАмидус посмотрел на двух девушек, сидящих на краю бассейна, потом бросил взгляд на Йалде. – Я иногда спрашиваю себя, – сказал он вполголоса, обращаясь к двум мужчинам, – не кроется ли чего-нибудь другого за неспособностью герцогов закончить эту войну.

– Чего? – спросил РуЛойн, нахмурившись.

– Мы с протектором полагали, что они стараются изо всех сил, – сказал ЗеСпиоле. – Вы что этим хотите сказать, генерал?

– Я хочу сказать, что нас всех держат за дураков, сударь. Этим герцогам, Ралбуту и Сималгу, ладенсионские бароны ближе, чем мы.

– Ну, если не в физическом смысле, то это очевидно, – с улыбкой сказал РуЛойн, явно при этом смущенный.

– Ну да. Они слишком близки с баронами. Неужели вы не понимаете? – спросил ИетАмидус, отталкиваясь от края бассейна. – Они отправляются на войну, требуют все новых и новых пополнений, тянут и тянут, не торопятся, теряют людей и технику, отвлекают войска от столицы и других наших границ, оставляя их открытыми для любого негодяя, которому заблагорассудится пожаловать к нам. Кто знает, какие козни у них на уме и что они сделают с протектором, окажись он среди них? Этот умирающий мальчонка, возможно, спасет жизнь отца, если только протектор и в самом деле его отец.

– Генерал, – сказал РуЛойн, – поостерегитесь. Может, мальчик вовсе и не умирающий. И у меня нет никаких сомнений в том, что я его кровный дядя по отцу, а генералы Ралбут и Сималг всегда демонстрировали свою преданность протекторату. Они присоединились к нашему делу задолго до того, как мы обрели уверенность в победе, и, можно сказать, поддерживая протектора, рисковали больше, чем любой из нас, потому что им было что терять – власть и престиж. – РуЛойн посмотрел на ЗеСпиоле, ища одобрения.

ЗеСпиоле демонстративно погрузился в поедание дольки фрукта, зарывшись в него всей челюстью. Он поднял глаза на собеседников с выражением крайнего изумления.

ЙетАмидус отмахнулся от слов РуЛойна.

– Все это очень хорошо, но факт остается фактом: генералы не сделали того, что должны были сделать в Ладенсионе. Они говорили, что вернутся триумфаторами через несколько лун. УрЛейн тоже так думал. Даже я полагал, что эта задача им по плечу, если только они как следует возьмутся за дело и бросят войска в пекло. Однако они ничего не добились. И пока что терпят поражения. Не взят ни один город, потеряно много осадных орудий и боеприпасов. Любая речушка, любая горка, любая ограда или цветок становятся для них непреодолимым препятствием. И я попросту задаю вопрос: почему? Почему у них ничего не получается? Разве есть другие разумные объяснения, кроме злого умысла? Разве это не заговор? Разве не естественно предположить, что стороны заключили между собой сделку, чтобы мы увязли в этой войне, чтобы протектор сам возглавил войска, а они смогли бы его убить?