Иэн Бэнкс - Инверсии

• Название: Инверсии
• Автор: Иэн Бэнкс
• Жанр: Научная Фантастика

Со средним инициалом, как Иэн М. Бэнкс, знаменитый автор «Осиной фабрики», «Вороньей дороги», «Бизнеса», «Улицы отчаяния» и других полюбившихся отечественному читателю романов не для слабонервных публикует свою научную фантастику.

«Инверсии» – это новый вариант «Трудно быть богом», по-бэнксовски и со стереоэффектом. Действие разворачивается на планете, пережившей катастрофический метеорный дождь; в двух соперничающих государствах на стыке Средневековья и Возрождения, причем фокусами парадоксально перекрещивающихся сюжетных линий, с кровавыми заговорами и коварными интригами, служат придворный лекарь одного властителя и личный телохранитель другого.

Впервые на русском языке!

---

Герцог Ормин засиял, глаза его почти исчезли в складках лица, залоснившегося в улыбке.

Вистер помедлил, потом направился к двери.

– Немедленно, ваше величество.

– Вистер!

– Да, ваше величество? ~ Я пошутил.

– А! Ха-ха, – рассмеялся камердинер.

Доктор поставила свой саквояж на стул рядом с дверью.

– Слушаю вас, доктор? – сказал король. Доктор моргнула.

– Вы просили меня прийти к вам сегодня утром, государь.

– Просил? – недоумевающе посмотрел на нее король.

– Да, вчера вечером. (Это было истинной правдой.)

– Так значит, просил. – У короля был удивленный вид. Он стоял с поднятыми руками, судейская мантия, отороченная безупречно белым мехом, была накинута ему на плечи и застегнута. Он принялся переминаться с одной одетой в чулок ноги на другую, сжал кулаки и стал производить вращательные движения плечами и головой. Наконец он заявил: – Видите, Ормин, я в свои старческие годы становлюсь забывчивым.

– О чем вы говорите, государь, вы едва вышли из юношеских лет, – сказал ему герцог. – Если вы будете называть себя стариком, словно постановляя это указом, то что же делать нам, тем, кто гораздо старше вас, но продолжает лелеять мысль, что до старости еще далеко? Помилосердствуйте, ваше величество.

– Хорошо, – согласился король, величественно поведя рукой. – Я снова объявляю себя молодым. И вот еще, – добавил он; удивленное выражение вернулось на его лицо, когда он посмотрел на доктора и на меня. – Сегодня утром куда-то подевались все мои немочи и болячки, доктор, оставив вас без дела.

– Вот как? – Доктор пожала плечами. – Хорошая новость, – сказала она, поднимая свой саквояж и поворачиваясь к двери. – Желаю вам хорошего дня, государь.

– Постойте, – внезапно сказал король. Мы с доктором снова повернулись.

– Государь?

На несколько мгновений лицо короля стало крайне задумчивым, потом он покачал головой.

– Нет, доктор, ничего не приходит в голову, чтобы вас задержать. Можете идти. Я вас вызову, когда вы мне понадобитесь.

– Непременно, государь.

Вистер распахнул перед нами дверь.

– Доктор? – сказал король, когда мы были уже в дверях. – Мы с герцогом Ормином сегодня днем отправляемся на охоту. Я обычно падаю из седла или царапаюсь о колючий кустарник, поэтому для вас может найтись дело.

Герцог Ормин вежливо рассмеялся и покачал головой.

– Тогда я начну готовить снадобья, которые могут пригодиться, – сказала доктор. – Ваше величество.

– Спаси нас от этого, Провидение.

8. ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ

– Неужели мне теперь настолько доверяют? – Или мне. Возможно, потому, что я ни у кого не стою на пути, не считая разве что самых отчаянных сорвиголов. Или потому, что протектор больше не собирается посещать меня и значит…

– Берегись!

ДеВар схватил за руку Перрунд – она чуть было не шагнула на дорогу, по которой несся десяток животных, впряженных в военную колесницу. Он притянул Перрунд к себе; мимо них пронеслись сначала тяжело дышащие, все в поту, животные, а потом – огромная пушечная колесница, сотрясая булыжники под их ногами. Их обдал запах пота и масла. ДеВар почувствовал, как Перрунд всем телом подалась назад, прижимаясь спиной к его груди. А его спина упиралась в каменный прилавок лавки мясника. Грохот колес высотой в человеческий рост раздавался между неровными, в трещинах, стенами двух– и трехэтажных домов, которыми была застроена улица.

На вершине огромного черного пушечного лафета стоял бомбардир, одетый в цвета герцога Ралбута, и изо всех сил нахлестывал скакунов. За колесницей следовали две повозки поменьше с людьми и деревянными ящиками. А уже за ними бежала стайка оборванных орущих детишек. Колесница прогрохотала через открытые ворота в стене внутреннего города и исчезла из вида. Люди на улице, разбежавшиеся при приближении повозок, вернулись на улицу, ругаясь и тряся головами.

ДеВар отпустил Перрунд, и она повернулась к нему. Он понял (и волна смущения окатила его), что, невольно откликаясь на опасность, схватил Перрунд за больную руку. Прикосновение к этой руке через рукав платья, повязку и складки накидки отпечаталось в его пальцах воспоминанием о чем-то хрупком, тонком, детском.

– Извини, – сказал он, сконфузившись.

Перрунд по-прежнему стояла почти вплотную к нему, потом сделала шаг в сторону, рассеянно улыбаясь. Капюшон упал с ее головы, открыв лицо под вуалью и золотистые волосы, собранные в черную сеточку. Она накинула капюшон на голову.

– Ах, ДеВар, – распевно сказала она. – Ты спасаешь человеку жизнь, а потом извиняешься. Ты и в самом деле… я даже не знаю, – сказала она, поправляя капюшон. У ДеВара было достаточно времени, чтобы удивиться. Госпожа Перрунд впервые на его памяти не нашла слов. Капюшон, с которым она сражалась, снова слетел с ее головы, сорванный порывом ветра. – Проклятая штука! – сказала она, поправляя капюшон здоровой рукой. ДеВар начал было поднимать руку, чтобы помочь Перрунд справиться с капюшоном, но безвольно уронил ее. – Ну вот, – сказала она. – Так-то лучше. Дай-ка я возьму тебя под руку. Идем.

ДеВар окинул взглядом улицу, после чего они пересекли ее, тщательно обходя горки оставленного скакунами навоза. Между домов дул теплый ветерок, и на улице кружились вихри поднятой с мостовой соломы. Перрунд шла с ДеВаром под руку, легонько опираясь о него здоровой рукой. В другой руке ДеВар держал тростниковую корзинку – ее вручила телохранителю Перрунд, когда они вышли из дворца.

– Я определенно не гожусь для того, чтобы ходить по городу в одиночестве, – сказала она. – Слишком много времени провела я в комнатах и дворах, на террасах и лужайках, там, где нет уличного движения, а самое опасное, с чем ты можешь столкнуться, это евнух, который несет срочно понадобившийся тебе поднос с благовониями.

– Я не сделал тебе больно? – спросил ДеВар, скользнув по ней взглядом.

– Нет. Но даже если бы и сделал, это лучше, чем оказаться под железными колесами осадного орудия, несущегося по улице. Как по-твоему, куда они так спешат?

– Ну, на такой скорости далеко они не уедут. У скакунов уже был усталый вид, а они еще из города не успели выехать. Я думаю, это какая-нибудь демонстрация для местных. Но вообще-то я думаю, что они направляются в Ладенсион.

– Что, война уже началась?

– Какая война, моя госпожа?

– Война против мятежных баронов Ладенсиона, ДеВар. Я же не идиотка.

ДеВар вздохнул и оглянулся – не проявляет ли к ним кто-нибудь повышенного интереса.

– Официально она еще не началась, – сказал он, приближая губы к капюшону ее накидки. Наложница повернулась к нему, и он ощутил запах ее духов – сладковатый и пряный. – Но я думаю, можно не сомневаться в ее неизбежности.

– А далеко ли до Ладенсиона? – спросила она. Оба чуть наклонились, проходя под вывешенными у лавки зеленщика фруктами.

– До пограничных холмов дней двадцать езды.

– Протектору придется ехать туда самому?

– Не знаю.

– ДеВар, – тихо сказала она, в голосе ее послышалась нотка разочарования.

Он вздохнул и снова оглянулся.

– Не думаю, – сказал он. – У него много дел здесь, а генералов для этого вполне хватает. Эта… война не должна продлиться долго.

– Твоему голосу не хватает убедительности.

– Правда? – Они остановились на пересечении с узкой улочкой, пропуская небольшое стадо хавлов, направлявшееся к месту торгов. – Похоже, я нахожусь в меньшинстве, а точнее в одиночестве, полагая, что эта война… подозрительна.

– Подозрительна? – В голосе Перрунд слышалось недоумение.

– Жалобы баронов, их упрямство, нежелание вести переговоры – все это кажется слишком нарочитым.

– Ты думаешь, они хотят развязать войну из желания повоевать?

– Да. Нет, не только из желания повоевать. Так ведут себя только сумасшедшие. Но у них есть и более глубокая причина, чем желание отстоять свою независимость от Тассасена.

– Я не вижу никаких других мотивов.

– Дело вовсе не в их мотивах.

– А в чьих?

– За ними кто-то стоит.

– Их подстрекают к войне?

– Мне так кажется. Но я всего лишь телохранитель. Протектор окружен генералами, он теперь считает, что ему не требуется ни мое присутствие, ни мое мнение.

– А я благодарна тебе за компанию. Но у меня такое впечатление, что протектор ценит твои советы.

– Он их ценит, когда они совпадают с его точкой зрения.

– ДеВар, ты случайно не ревнуешь? – Она остановилась и повернулась к нему. Он заглянул ей в лицо, затененное, полускрытое капюшоном накидки и тонкой вуалью. Ее кожа будто светилась в темноте, как золотой клад в сумерках пещеры.

– Может, и ревную, – сказал он со смущенной улыбкой. – А может, в выполнении своих обязанностей снова вышел за очерченные для меня пределы.

– Как, например, в нашей игре?

– Как, например, в нашей игре.

Оба повернулись. Перрунд опять взяла его под руку, и они продолжили путь.