Джей Уильямс - Пламя грядущего

• Название: Пламя грядущего
• Автор: Джей Уильямс
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1999
• ISBN: 5‑04‑003605-1

Роман английского писателя Джея Уильямса, известного знатока Средневековья, переносит читателя в бурные годы Третьего крестового похода Легендарный король Ричард Львиное Сердце, великий и беспощадный воитель, ведет крестоносцев в Палестину, чтобы освободить Святой Город Иерусалим от власти неверных. Рыцари, давшие клятву верности своему королю, становятся участниками кровопролитных сражений, изнурительных осад и коварных интриг, разыгравшихся вокруг дележа богатств Востока. Что важнее: честь или справедливость – этот мучительный вопрос не дает покоя героям романа, попавшим в водоворот грандиозных событий конца XII века.

Джей Уильямс (1914 – 1978) – британский писатель, снискавший большую популярность детскими книгами. Однако его «взрослые» произведения также по достоинству оценены критиками и читателями. «Пламя грядущего» признан его лучшим романом.

---

Ал-Амин усмехнулся. Они быстрыми шагами прошли сквозь крошечную деревушку на вершине и остановились на краю, устремив взгляд за пределы долины, на красновато-коричневый холм, где высились светлые стены Иерусалима, увенчанного сверкающими куполами.

– Расскажи мне о нем, – попросил Дени, когда они начали спускаться. – Некогда, в другой стране, я встречал одного человека, похожего на него. Он немного сумасшедший, не правда ли?

– Мне кажется, да. Но тогда каждый, кто предпочитает жить, противопоставляя себя всем остальным людям, должен быть сумасшедшим. Если верить моему отцу, он еретик и вольнодумец. Однако лично мне больше по душе его сумасшествие, чем здравомыслие многих, кого я знаю.

– Что означает «суфий»? Отшельник?

– Одни становятся отшельниками. Другие живут в миру. Ты уже знаешь слово «суф» – шерсть; те, кто избирает путь тасаввуф, обычно носят простые, грубые шерстяные плащи. Это благочестивые люди, которые верят, что надлежит отринуть суетность мира и искать Бога, погрузившись в размышления. Но многие правоверные мусульмане ненавидят их потому, что их вероучение утверждает, что все люди – братья. Видишь ли, это значило бы, что мы не должны уничтожать неверных. Без сомнения, и среди твоих соплеменников наверняка есть святые люди, которые проповедуют любовь и простоту. Ты знаешь, какова их судьба. Ни теологи, ни светские власти не любят их.

– Эти сумасшедшие перевернули бы все устои общества, если бы их идеи распространились.

Они обменялись улыбками, прекрасно поняв друг друга.

– Именно так. Только в прошлом году султан Салах ад-Дин, да сохранит его Бог, приказал задушить и распять молодого суфия по имени Сухраверди за вольнодумство и за то, что он слишком открыто рассуждал о мистической природе Бога.

– А твой суфий?..

– Ал-Акхрас? Ну, понимаешь, он лишь сидит здесь в горах и размышляет. Тем из нас, кто приходит к нему, он дарует несколько слов утешения. Но у него нет последователей – ни одного ученика, – и потому его не считают опасным, по крайней мере в настоящее время.

– Следовательно, ты не хотел бы назвать себя его учеником?

– Я? – Ал-Амин громко рассмеялся. – Мой дорогой друг, я воин, мусульманин знатного рода, который принимает участие в Священной войне и занимается управлением своего хозяйства. У меня нет времени, чтобы быть чьим-либо учеником, и в любом случае я ничего не понимаю в теологии. Мне вполне достаточно повторять: «Нет Бога, кроме самого Бога; Мохаммед посланник Бога».

Дени бросил на него быстрый взгляд.

– Ты обманщик, – сказал он.

– Вполне возможно, – добродушно согласился ал-Амин. – Я еще и человек, который ценит блага жизни. Гораздо удобнее быть таким, каким тебя ожидают видеть, не так ли? Про себя я могу думать, что угодно. Я позволяю себе откровенно говорить с тобой потому, что ты чужестранец, неверный и враг. И если все остальное пойдет прахом, я могу писать стихи. – Он посмотрел на солнце. – Почти полдень. Поспешим. Я предпочитаю молиться в своем собственном доме, если это возможно, а после того, как мы подкрепимся, я хочу показать тебе новую поэтическую форму, тархи-банд. Она великолепна и сложна.

Широко шагая, он двинулся дальше. Дени вновь попытался осознать смысл видения, открывшегося ему, истину, к которой он, казалось, приблизился на миг, но безуспешно. Он помнил только, как сидел подле суфия и ему пригрезилось нечто неясное, фантастически странное.

– Ты идешь? – окликнул его ал-Амин.

Дени оглянулся на холмы, а затем бегом бросился догонять принца.

И все же времени на поэзию не осталось. Ибо, когда они уже заканчивали трапезу, прибыл гонец от отца ал-Амина, правившего городом от имени султана. Принц извинился и ушел; он отсутствовал несколько часов и, вернувшись, выглядел очень мрачным. Дени проводил время на скамейке в саду, пощипывая струны лютни и подбирая какую-то мелодию. Ал-Амин присел рядом с ним.

– Я услышал кое-какие новости, которые покажутся тебе интересными, – сказал он. – Маркиз Монферратский умер.

Дени резко выпрямился.

– Умер? Стало быть, одной из главных забот Ричарда больше не существует. Как это случилось?

– Он был зарезан двумя молодыми людьми, когда возвращался домой с какой-то пирушки. Весьма любопытная история. Человек, который принес весть моему отцу, говорит, будто французы утверждают, что убийц нанял король Ричард. Однако король отрицает свою причастность к этому делу. Поговаривали, что молодые люди были из ассасинов – ты знаешь, что такое культ Хасана?[188]

– Я слышал о нем. Старец Горы, как его называют. Он нанимает убийц, чтобы те расправлялись с его врагами.

– Все не так просто. Это религиозная секта. Сторонники Ричарда упорно настаивают, что ассасины ненавидели маркиза и уже давно замышляли убить его. Как бы то ни было, очень подозрительно, что это произошло именно теперь. Во-первых, маркиз пытался заключить с султаном, да прославится его имя, сепаратный договор о мире, а во-вторых, его только что избрали королем Иерусалима.

– Что? – изумленно воскликнул Дени. – Но по вердикту совета армии королем стал Ги де Лузиньян.

– О да, нам об этом хорошо известно. Но вот что случилось. Вскоре после вашего праздника Пасхи в Сирию прибыл настоятель аббатства Херефорд с письмами, извещавшими короля Ричарда, что его брат, эмир Джон, устранил канцлера, вынудил эмиров Англии отдать королевские замки и принести ему клятву верности. И что хуже всего, прибрал к рукам королевскую казну. Приор убеждал Ричарда возвратиться домой, ибо в противном случае, по словам настоятеля, он может потерять королевство. Ричард созвал совет и изложил суть дела. Члены свиты тотчас сказали, что необходимо избрать нового короля, достаточно могущественного, чтобы он мог возглавить ваше войско. Когда им предложили выбирать между Ги Лузиньянским и Конрадом Монферратским, большинство членов совета отдало предпочтение маркизу. Ричарду это, видимо, совсем не понравилось, однако он отправил группу посланников во главе с графом Анри Шампанским, дабы призвать маркиза для принятия короны Иерусалима. Моего достойного отца особенно позабавило, как твои соплеменники делят между собой и передают из рук в руки этот город, который находится в его власти и в котором, как ты знаешь, соберутся в Судный день все души мусульман, – сухо закончил он.

– Да, понимаю. Итак, прежде чем маркиз успел покинуть Тир, чтобы сделаться королем, его весьма своевременно убили, – промолвил Дени. – И теперь, я полагаю, корону имеет Ги де Лузиньян.

– Отнюдь нет. Вместо маркиза был избран граф Анри Шампанский. Он получил Тир, должен жениться на вдове маркиза и через нее унаследует королевство.

– Анри Шампанский – ну конечно! Весьма удобное решение. Я припоминаю, что когда в Акре король Франции отказался дать ему взаймы денег на содержание войска, Ричард щедро одарил его деньгами и продовольствием. С тех самых пор граф Анри служил под английским знаменем. А какова участь бедного Ги?

– Не такого уж бедного. Говорят, будто Ричард намерен сделать его правителем богатого острова Кипра.

Дени подскочил на месте, невольно ударив по струнам лютни.

– Великолепно! – вскричал он. – О, ему еще не было равных! Как он это делает? Монферрат, его враг и друг французского короля, мертв. Совет избрал королем графа Анри, племянника и союзника Ричарда. Ги Лузиньянского успокоили весьма действенным способом. Все послужило во благо Ричарду. Как сказали бы вы, неверные: «Так предопределил Бог».

Ал-Амин смотрел на него с тенью улыбки на губах.

– Следовательно, ты думаешь, что Ричард повелел убить маркиза?

– Никаких сомнений. Он вполне способен на что угодно, лишь бы добиться своей цели. Он – чудовище! Змея! Э… да, Господь свидетель, он король, не так ли?

– Разумеется, мы все восхищаемся им. Сам султан назвал его достойнейшим и сильнейшим из наших врагов, и среди нас нет ни одного эмира, который не трепетал бы перед ним.

– И теперь? Что будет теперь? – спросил Дени. – Ричард возвращается в Англию?

– Пока ничто не свидетельствует об этом. Напротив, он собирает свои войска и недавно двинулся в поход на нашу цитадель, крепость Эд-Дарун, которая стоит на пути к Иерусалиму. Мой отец считает, что ныне он поспешит закончить войну, перейдя в решительное наступление, или же, прилагая все усилия, заключит мирный договор. В общем, использует обе возможности. Салах ад-Дин начал созывать своих военачальников и готовиться к сражению. Мой отец приказал мне возглавить наших воинов и привести их в лагерь султана, поскольку сам он, как правитель, должен остаться здесь, в городе. – Он поднялся со скамьи. – Я вынужден идти, друг мой. Не знаю, когда вернусь. В мире нет ничего определенного… кроме, конечно, воли Бога.

Дени уставился на него. Ему никогда не приходило в голову, что такое может произойти. Он совершенно упустил из виду, что ал-Амину придется возвратиться на поле брани.