Лео Мале - Километры саванов

• Название: Километры саванов
• Автор: Лео Мале
• Издательство: АСТ-ПРЕСС
• Жанр: Крутой детектив
• Год: 1993
• ISBN: 5-7158-0152-4

Звезда французского авангарда, знаменитый писатель-сюрреалист Лео Мале был другом Ж. Бреля и С. Гинзбурга, Ж. Брассенса и М. Карема и многих других крупных писателей и поэтов. Он напряженно искал новые пути развития литературы, охотно устраивал литературные скандалы, но при всем том был фанатически предан жанру детектива. Его грандиозный цикл детективных романов "Новые тайны Парижа" приобрел всемирную популярность – не в последнюю очередь благодаря обаятельному образу его главного героя, частного сыщика Нестора Бурма, знакомого российской публике пока только по телевизионным фильмам.

---

Он пытался более или менее убедительно объяснить свой отказ от расследования в мою пользу:

– Мой друг Нестор Бурма... очень известен, очень опытен, ... вы ничего не потеряете...

– Не слишком мне это нравится, – заметил в трубку лже-Барт. – Потеряем время. Ну что же. Наверное, мне надо связаться с этим господином?

– Да. Вы сами ему объясните, в чем дело. Прислать его к вам?

– Нет, нет, бесполезно. Дайте мне его адрес.

– Сейчас он в моем кабинете.

– Тем лучше, еду. Ришар положил трубку.

– Исчезайте, – сказал я Ребулю и Заваттеру. – Совсем ни к чему, чтобы он застал вас здесь. Его это может испугать.

Они улизнули. Я остался наедине с Ришаром. Вскоре к нам примкнул Мэро-Барт. Именно его фотография и была помещена в специальном номере "Благовещения". Он был одет с изысканностью и достоинством, продиктованными его положением и возрастом, его накладные волосы были уложены искусным парикмахером, а тонкие, ухоженные и белые руки перебирали, с одной стороны, перчатки из кожи пекари, а с другой – шапку из крота от хорошего мастера. Из-за своих иллюминаторов он с симпатией посмотрел на меня, и я понял, что моя физиономия ему понравилась больше, чем Ришара. После обмена обычными любезностями он сказал:

– Несомненно, господин Ришар вас уже ввел в курс дела?

– Более или менее. Но я хотел бы, чтобы вы сами изложили мне суть.

– Хорошо. Так вот. Виктор Марселлен, журналист, гостиница "Масе", улица Клюшки. Он работал в еженедельнике "Сегодня". Мы хотели бы, чтобы вы его нашли. Необходимо его присутствие, чтобы один из моих клиентов смог получить довольно крупное наследство.

– Он исчез?

– Что-то в этом роде.

– Давно?

– Позавчера.

– Подозреваете ли вы... гм... трагическое исчезновение? Извините, но в нашем ремесле...

Он с сомнением скривил губы:

– Ох! Причин нет никаких. Лично я этого не думаю. Нет, просто эти молодые люди столь безрассудны, не так ли, и...

– Да. Блондиночка или брюнеточка...

Это предположение ему очень понравилось.

– Вероятно...

А может, он отправился по заданию своего листка? Это случается даже с репортерами. Но вслух я этого не произнес.

– Помимо имени и адреса этого молодого человека, не могли бы вы сообщить еще какие-нибудь сведения?

– Ну что же, – сказал он. – Нам известно, что он покинул гостиницу позавчера, не сказав, куда направляется, и забрав одну дорожную сумку. Он не попрощался. За номер он платит помесячно и занимает его в этом заведении уже давно. Его он оставил за собой. Мы также справились в редакции газеты "Сегодня"...

– В его газете?

– Да. Вот уже полтора месяца, как он уволен.

– Это все?

– Все, что нам известно.

– У вас, случайно, нет его фотографии?

– Виктора Марселлена?

– Да.

– Нет. Мне жаль...

– Не имеет значения. Я раздобуду снимок в его бывшей газете или в другом месте. А пока не могли бы вы его описать?

– Я встречался с ним только раз и набросать его портрет, даже в самых общих чертах, мне было бы трудно. Я уже объяснялся по этому поводу с господином Ришаром. Понимаете, ему около двадцати пяти лет, А в наше время, не знаю, обратили ли вы на это внимание – все молодые люди похожи друг на друга!

– Влияние молодежных изданий, – вздохнул я. – Они пытаются походить на изображения с цветных обложек. Воображают, что это их украшает.

– Ну, не он! – улыбнулся господин Барт – Ему бы понадобилось для этого пластическая операция. Теперь припоминаю. У него нос слегка кривоват.

– Превосходно, – сказал я, вставая. – Пожалуй, возьмусь за дело сразу же.

Он поднялся в свою очередь:

– Весьма удовлетворен, господин Нестор Бурма...

Я дал ему свой настоящий адрес, он вручил мне свой фальшивый, настаивая на том, чтобы я всегда уточнял имя – Жером – если буду ему звонить, и ушел. Я подождал, чтобы дать ему возможность отойти подальше, а затем вышел в свою очередь. Антуан Ришар просил меня заходить снова, если мне опять понадобятся столь выгодные для него сделки.

Редакция газеты "Сегодня" находилась в том же здании по улице Реомюра, что и газета "Сумерки", и я решил сначала побывать у Марка Кове. Журналиста-выпивоху я обнаружил на верхнем этаже, там, где по пузырькам разлиты отнюдь не чернила.

– Значит, из бара не вылезаем? – сказал я.

– Отсюда открывается такая панорама Парижа, – сказал он в оправдание.

Решительно повернувшись спиной к пейзажу, он устроился в углу крошечного зала так, чтобы не упустить из виду великолепных линий корпуса стоящей за стойкой бара женщины. Несомненно, жестокосердной, ибо мой друг выглядел мрачным. Присев рядом, я и сам уставился на блондиночку. Между двумя букетами цветов – настоящих и искусственных – она выглядела такой же нерешительной, как буриданов осел, чьи уши немного походили на нее.

– Вы знакомы с коллегой по имени Виктор Марселлен? – спросил я.

– Немного. Что он натворил?

– Он из предприимчивых?

– Хотел бы быть из их числа. Но смотрит на всех так свысока, что в конце концов лишь наступает на мозоли приятелям. Если его послушать, он нас всех вскоре просто заткнет за пояс. Недоумеваю, как. Он работал в "Сегодня". Но всем досадил и его выгнали. Прошло уже с месяц, и с тех пор я его не видел.

– Я его разыскиваю. Дело о наследстве.

– Наследство? Значит, он не трепался, говоря, что нас ошеломит? И крупное?

– Довольно значительное. Вы не могли бы мне что-нибудь о нем сообщить?

– Вряд ли, мы не были близки. Я даже не знаю, где он обитает.

– Адрес-то мне известен, но в гостинице его уже нет.

– Вышвырнули?

– Исчез.

– Одним выскочкой меньше!

Не похоже, чтобы Марка Кове чрезмерно волновала судьба Виктора Марселлена. Его явно поглощали иные заботы. Личные, сердечные или другие... В этот момент явился Гус, рисовальщик с добродушной физиономией курчавого юмориста. Он пожал нам руку и, прежде чем отправиться на обследование террасы, спросил у моего соседа с лукавой улыбочкой:

– Ну как бомба?

– Не беспокойся о бомбе, – сказал Кове. Гус отошел.

– Да здравствует анархия! – воскликнул я. – Вы изготовили бомбу?

– Э-э-э... да... ох! скромную вечеринку... Если так будет продолжаться, много людей не соберу. Не знаю, что произошло с Виктором Марселленом, но его преемственность обеспечена.

Я пододвинул к нему свой пустой стакан, чтобы он не забыл за него заплатить, когда будет расплачиваться за собственную выпивку:

– Пойду порасспрошаю собратьев из "Сегодня".

– Сейчас не время. Они все в суматохе у талера, готовят недельный номер.

– Мне всего-то нужен снимок, один снимок. А у вас его нет?

– Что бы я стал делать с фото Марселлена? Не такой он красавчик, чтобы таскать его снимок с собой.

– А на кого он похож?

– На юнца двадцати пяти лет, вообразившего, что чего-то добился. Манеры журналиста из кинофильмов. Белокур и худощав, угловат, с чуть кривым носом. Раз уж он так любит кино, как я предполагаю, то, когда доберется до упомянутого наследства, сможет исправить свой рубильник у доктора Клауе. Для него это будет не лишним.

Я поднялся:

– И все-таки мне бы хотелось получить его фотографию.

– Тогда обратитесь к Руди. Это заместитель главного редактора "Сегодня". Сошлитесь на меня.

В газете швейцар (они их расставили повсюду), у которого я спросил, где найти Руди, направил меня, как я и ожидал, к талеру, Я не сделал и трех шагов по просторному цеху, пахнущему металлом и краской, с энергично постукивающими клавишами линотипов, как раздались пронзительные свистки, умело модулированные опытными губами. Это были предвестники настоящего концерта, который превратился в бушующую бурю. Я сохранил на голове свою шапку, совершенно забыв, что в этом месте строго соблюдаемый обряд требует, чтобы голову обнажали. Симпатичные революционеры из профсоюза печатников с этикетом не шутят. Стоило взять шляпу в руки, и свист прекратился. Руди я нашел над верстками и корректурами, беседующим с метранпажем. Представился и изложил цель посещения. Он скорчил клоунскую гримасу страшного огорчения:

– Значит, этот придурок смылся? Прикажете плакать?

– Подождите, когда будете резать лук. Он развеселился:

– Очень забавно. Хорошо. Но что касается фото... у меня его нет, господин Бурма. Знаете, в нашей справочной предпочитают кинозвезду Мартину Кароль. У каждого свой вкус, а?

– Пока что не знаю, что бы я делал со снимком Мартины Кароль. Предпочел бы оригинал. У каждого свой вкус, а?

И я удалился.

Проходя по оживленной и многолюдной улице Монторгей, я почувствовал легкий укол в сердце. В только что купленной газете я поискал сообщения об убийстве Марион. Сто строк пустопорожней болтовни, заканчивающихся обычным "следствие продолжается".

Свернув на улицу Клери, я пошел по улице Клюшки. Гостиница "Масе". На углу улицы Вид-Гуссе, на площади Малых Отцов, прямо напротив лавки с рисунками духовного содержания. Чистенькая, скромная, тихая, темная, как близлежащая церковь. Только что не пахнущая ладаном.