Иосиф Сталин - Полное собрание сочинений. Том 10

• Название: Полное собрание сочинений. Том 10
• Автор: Иосиф Сталин
• Жанр: История

---

А какие получились от этого результаты? Слушайте дальше:

“Опыт совместной работы с Троцким, — смею сказать, опыт искренне мной проделанный, о чём только и свидетельствуют эксплуатируемые ныне Троцким мои письма и частные разговоры, — показал, что примиренчество неудержимо скатывается к защите ликвидаторства, решительно становится на сторону последнего”. (Л. Каменев, “Две партии”.)

И далее:

“О, если бы “троцкизм” победил, как настроение в партии, — какое раздолье было бы для ликвидаторства, для отзовизма, для всех противоборствующих партии течений” (там же).

Вот вам, товарищи, опыт совместной работы с Троцким. (Голос: “Поучительный опыт”.) Результаты этого опыта изобразил тогда Каменев в специальной брошюре, вышедшей в 1911 году под названием “Две партии”. Я не сомневаюсь, что брошюра эта принесла большую пользу всем тем товарищам, которые еще имели иллюзии насчёт сотрудничества с Троцким.

И вот у меня такой вопрос: не попытался ли бы Каменев написать еще одну брошюру, тоже под названием “Две партии”, насчет нынешнего его опыта сотрудничества с Троцким? (Общий хохот. Аплодисменты). Может быть, это было бы небесполезно. Конечно, я не могу дать Каменеву гарантии, что теперь Троцкий, так же как и тогда, не использует против него его писем и интимных разговоров. (Общий смех.) Но едва ли стоит этого бояться. Во всяком случае, тут надо выбирать: либо боязнь того, что Троцкий использует письма Каменева и разгласит его тайные разговоры с Троцким, и тогда опасность остаться вне партии, либо отбросить всякую боязнь и остаться в партии.

Так стоит теперь вопрос, товарищи: либо одно, либо другое.

Говорят, что оппозиция имеет в виду подать съезду некое заявление насчёт того, что она, оппозиция, подчиняется и будет подчиняться всем решениям партии (голос: “Так же, как в октябре 1926 года?”), распустит свою фракцию (голос: “Мы слышали это два раза!”) и будет отстаивать свои взгляды, от которых она не отказывается (голоса: “О-о”. “Нет, мы уж лучше их сами распустим!”), в рамках партийного устава. (Голоса: “С оговор очками”. “У нас рамки не резиновые”.)

Я думаю, товарищи, что ничего из этой штуки не выйдет. (Голоса: “Правильно]”. Продолжительные аплодисменты.) У нас тоже имеется, товарищи, некий опыт заявлений (аплодисменты), некий опыт двух заявлений (голоса: “Правильно!”), от 16 октября 1926 года и от 8 августа 1927 года. К чему этот опыт привёл? Хотя я не собираюсь писать брошюру “Две партии”, однако смею заявить, что опыт этот привёл к самым отрицательным результатам (голоса: “Правильно!”), к обману партии дважды, к ослаблению партийной дисциплины. Какие имеет теперь оппозиция основания требовать от нас, чтобы мы, съезд великой партии, съезд партии Ленина, после такого опыта могли поверить им на слово? (Голоса: “Это была бы глупость”. “Кто поверит, тому влетит”.)

Говорят, что они ставят также вопрос о возвращении в партию исключенных. (Голоса: “Не пройдёт”. “Пусть идут в меньшевистское болото”.) Я думаю, товарищи, что это тоже не выйдет. (Продолжительные аплодисменты.)

Почему партия исключила Троцкого и Зиновьева? Потому, что они являются организаторами всего дела антипартийной оппозиции (голоса: “Правильно!”), потому, что они поставили себе целью ломать законы партии, потому, что они возомнили, что их не осмелятся тронуть, потому, что они захотели создать себе в партии дворянское положение.

Но разве мы хотим иметь в партии дворян, пользующихся привилегиями, и крестьян, лишённых этих привилегий? Неужели мы, большевики, выкорчевавшие с корнями дворянское сословие, будем теперь восстанавливать его в нашей партии? (Аплодисменты.)

Вы спрашиваете: почему мы исключили Троцкого и Зиновьева из партии? Потому, что мы не хотим иметь в партии дворян. Потому, что закон у нас в партии один, и все члены партии равны в своих правах. (Возгласы: “Правильно!”. Продолжительные аплодисменты.)

Если оппозиция желает жить в партии, пусть она подчиняется воле партии, её законам, её указаниям без оговорок, без экивоков. Не хочет она этого, — пусть уходит туда, где ей привольнее будет. (Голоса: “Правильно!”. Аплодисменты.) Новых законов, льготных для оппозиции, мы не хотим и не будем создавать. (Аплодисменты.)

Спрашивают об условиях. Условие у нас одно: оппозиция должна разоружиться целиком и полностью и в идейном и в организационном отношении. (Возгласы: “Правильно!”. Продолжительные аплодисменты.)

Она должна отказаться от своих антибольшевистских взглядов открыто и честно, перед всем миром. (Возгласы: “Правильно!”. Продолжительные аплодисменты.)

Она должна заклеймить ошибки, ею совершенные, ошибки, превратившиеся в преступление против партии, открыто и честно, перед всем миром.

Она должна передать нам свои ячейки для того, чтобы партия имела возможность распустить их без остатка. (Возгласы: “Правильно!”. Продолжительные аплодисменты.)

Либо так, либо пусть уходят из партии. А не уйдут – вышибем. (Возгласы: “Правильно!”. Продолжительные аплодисменты.)

Так обстоит дело, товарищи, с оппозицией.

IV ОБЩИЙ ИТОГ

Я кончаю, товарищи.

Каков общий итог за отчётный период? Итог следующий:

1) мы отстояли мир с окружающими государствами, несмотря на величайшие трудности, несмотря на провокационные выпады буржуазии “великих держав”;

2) мы укрепили смычку рабочего класса СССР с рабочими империалистических стран и колоний, несмотря на уйму препятствий, несмотря на море клеветы подкупной стоустой буржуазной прессы;

3) мы подняли авторитет пролетарской диктатуры среди миллионов трудящихся масс во всех частях света;

4) мы, как партия, помогли Коминтерну и его секциям укрепить своё влияние во всех странах мира;

б) мы сделали всё, что только может сделать одна партия, для развития и ускорения мирового революционного движения;

6) мы подняли нашу социалистическую индустрию, установив для её развития рекордный темп и утвердив её гегемонию во всём народном хозяйстве;

7) мы установили смычку социалистической индустрии с крестьянским хозяйством;

8) мы укрепили союз рабочего класса с середняком, при опоре на бедноту;

9) мы укрепили диктатуру пролетариата в нашей стране, несмотря на враждебное международное окружение, показав рабочим всех стран, что пролетариат умеет не только разрушать капитализм, но и строить социализм;

10) мы укрепили партию, отстояли ленинизм и разбили наголову оппозицию.

Таков общий итог.

Вывод какой? Вывод один: мы стоим на правильном пути, политика нашей партии правильна. (Голоса: “Правильно!”. Аплодисменты.)

А из этого следует, что, двигаясь по этому пути, мы придём наверняка к победе социализма в нашей стране, к победе социализма во всех странах. (Продолжительные аплодисменты.)

Это еще не значит, что у нас не будет трудностей на нашем пути. Трудности будут. Но мы их не боимся, ибо мы — большевики, закалённые в огне революции.

Трудности будут. Но мы их преодолеем, как преодолевали до сих пор, ибо мы — большевики, выкованные железной партией Ленина для того, чтобы бороться с трудностями и преодолевать их, а не хныкать и плакаться.

И именно потому, что мы — большевики, мы победим наверняка.

Товарищи! К победе коммунизма в нашей стране, к победе коммунизма во всём мире — вперёд! (Бурные и продолжительные аплодисменты. Все встают и устраивают тов. Сталину овацию. Поют “Интернационал”.)

Объединенный Пленум ЦК и ЦКК ВКП(б) 29 июля – 9 августа 1927 г. РЕЧЬ 5 АВГУСТА

Товарищи! Зиновьев поступил грубо нелояльно по отношению к настоящему пленуму, вернувшись в своей речи к уже решенному вопросу о международном положении.

Сейчас мы обсуждаем 4-й пункт порядка дня — “О нарушении партийной дисциплины Троцким и Зиновьевым”. Между тем Зиновьев, обходя обсуждаемый пункт, возвращается к вопросу о международном положении и пытается вновь подвергнуть обсуждению уже решенный вопрос. При этом в своей речи он заостряет вопрос против Сталина, забыв, что мы обсуждаем вопрос не о Сталине, а о нарушении партдисциплины Зиновьевым и Троцким.

Я вынужден поэтому вернуться в своей речи к некоторым сторонам решенного уже вопроса для того, чтобы показать несостоятельность выступления Зиновьева.

Я извиняюсь, товарищи, но мне придется также сказать несколько слов о выпадах Зиновьева против Сталина. (Голоса: “Просим!”.)

Первое. Зиновьев вспомнил почему-то в своей речи о колебаниях Сталина в марте 1917 года, нагородив при этом кучу небылиц. Я никогда не отрицал, что у меня в марте месяце 1917 года были некоторые колебания, что эти колебания продолжались у меня всего одну — две недели, что с приездом Ленина в апреле 1917 года колебания эти отпали, и на Апрельской конференции 1917 года я стоял в одних рядах с тов. Лениным против Каменева и его оппозиционной группы. Обо всём этом я говорил несколько раз в нашей партийной печати (см. “На путях к Октябрю”, “Троцкизм или ленинизм?” и т. п.).