Морис Тринтиньян - Большой Приз Монте-Карло

• Название: Большой Приз Монте-Карло
• Автор: Морис Тринтиньян
• Издательство: Librairie Hachette
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1977

---

– Не сердись, но я считаю несправедливым, что кто-то всегда располагает лучшим автомобилем.

– Возможно, это и несправедливо, но принципиально, поскольку конструкторы – не дураки. Они в состоянии оценить своих гонщиков, и когда их первый номер не в форме, лучший автомобиль отдают второму номеру. В конце концов, такова жизнь. Каждый моряк начинает с юнги, и только потом становится капитаном. У Мосса есть все качества для того, чтобы из него получился великий гонщик, но пока что он еще недостаточно ловок. Через два-три года он, возможно, будет лучше Фанхио, один возмужает, а второй постареет. Но мы ведь живем в настоящем, не забывай об этом. Сейчас Фанхио, бесспорно, лучше Мосса.

Если бы Аскари выступал за «Феррари», он бы не позволил мне победить. Тогда он был лучше меня, и было бы глупо оспаривать столь очевидную вещь.

Если хочешь, чтобы я тебе показал пример выдающегося гонщика, посмотри на Вимилля. Если бы ты знал, как долго он шел к тому, чтобы в 1946 году стать пилотом номер один в «Альфа-Ромео»! А Вимилль уже тогда был личностью! Еще до войны на его счету было множество побед, в том числе таких громких, как Гран-при Автомобильного Клуба Франции и 24 часа Ле-Мана. Не смотря на это, он снова должен был блеснуть, чтобы, в конце концов, получить в свое распоряжение лучший автомобиль.

Думаю, это случилось в 1947 году во время Гран-при Турина. Именно тогда, когда у него были наибольшие шансы на победу, – в предыдущих гонках он приносил себя в жертву другим – незадолго до старта ему сообщили, что лучший автомобиль получит не он, видимо, кто-то хотел, чтобы победу одержал один очень хороший итальянский гонщик.

Вимилль был чересчур нетерпеливым, однако, ему удалось справиться со своей злостью. И он решил отомстить.

Жан-Пьер был единственным – и поэтому я ставлю его выше всех остальных – гонщиком, который уже после старта мог оставить остальных позади себя на расстоянии 50-ти метров. Надо сказать, на такое способен был лишь выдающийся гонщик, либо у всех остальных обе руки были левыми.

Тогда, в Турине, он совершил именно такой великолепный старт и уже на первом круге оставил всех остальных позади на добрую сотню метров.

А поскольку в Турине надо было преодолеть около 50-ти кругов, никто в команде «Альфа-Ромео» ни о чем не беспокоился. Беспокойство вызывало лишь то, что автомобиль Вимилля готовили менее тщательно, а поскольку он так резво начал гонку, была велика вероятность того, что машина не выдержит, и до окончания гонки в ней что-нибудь сломается.

Только вот они забыли, что Вимилль, даже когда шел очень быстро, никогда не был авантюристом. Он берег автомобиль и никогда не перекручивал двигатель. Он пилотировал автомобилем от души, но давал отдохнуть и ему, а тормоза свои берег, словно скряга – свой счет в банке.

Гонка шла своим чередом, а Вимилль все продолжал наращивать свой отрыв. За 10 кругов до финиша он не только не угробил свой автомобиль, но и догнал на круг того самого итальянского гонщика, которому должен был уступить победу.

В боксах «Альфа-Ромео» произошел страшный переполох, и на следующем круге Жан-Пьеру для пущей ясности показали большое табло, на котором было написано: 1. Х… 2. Вимилль. Он махнул рукой в знак того, что все понял… и продолжил гонку в том же темпе…

Эту историю мне рассказал Меацци. Тогда он был в «Альфа» главным механиком. Он восхищался Вимиллем и, поскольку хорошо его знал, успокоил шефа команды: «Не волнуйтесь, он дал знак, что все понял. Будьте спокойны, он послушается Вас».

Но и за пять кругов до финиша Вимилль не снизил скорость. Оставалось уже четыре круга, три, два, даже симпатичный Меацци уже начал думать, что Жан-Пьер не хочет уступать победу.

На самом же деле, он просто решил, что до последней секунды будет испытывать нервы руководства «Альфа-Ромео» и, таким образом, устроит себе праздник.

Он пронесся перед трибунами и, не снижая скорости, отправился на последний круг. Почти целый круг он шел в том же темпе, и, только появившись на финишной прямой, начал медленно приближаться к финишной черте. Руками изобразил бинокль и стал в него оглядываться, чтобы все видели, что он терпеливо ждет гонщика номер один своей команды, намереваясь пересечь черту вслед за ним на скромном втором месте, о котором было оговорено заранее.

Возможно, мне не стоило тебе рассказывать об этом случае, потому что я не хочу сказать, что это пример для подражания. И не потому я рассказал тебе, что это было необычно, а только потому, что это говорит о том, каким выдающимся гонщиком был Вимилль. Когда он выкинул эту «шутку» в Турине, за его плечами уже было более десяти лет гоночной карьеры. Эта «шутка» была достойна мастера… но не какого-нибудь одаренного ученика.

– Понял, профессор, – засмеялся Марк.

– Признаюсь, даже представить себе не могу, что Стирлинг Мосс мог бы устроить нечто подобное для Фанхио. Напротив, насколько смел этот англичанин, чтобы пощекотать нервы своему первому номеру, у «Мерседес» из этого мог бы получиться большой цирк.

– Ну да ладно, мечтать не вредно, – заявил я, вставая из-за стола – Пойду! Хочу лечь пораньше.

Я отдаю предпочтение старому шасси

Тогда как некоторые гонщики с приближением дня гонок становятся настолько нервными, что не могут даже заснуть, я должен благодарить небеса за то, что не испытываю подобных мучений.

Я спал как убитый, и потом еще долго лежал в постели, читая новости, в которых «Феррари» единодушно давали не слишком высокую оценку. Меня это никак не трогало, и к последней тренировке я приступил свежим и в хорошей форме.

Перед обедом я зашел в боксы. На мой автомобиль уже было установлено старое шасси, и когда я входил, как раз ставили комплект новых шин на все четыре колеса. Встретивший меня Уголини предложил мне назначить время последнего совещания, которое должно было состояться по окончании тренировки и после которого он должен был звонить Феррари в Модену.

Я надеялся, что маэстро позвонит Коммендаторе сразу же по окончании совещания из находившейся в боксах телефонной кабинки с маленькой стеклянной дверцей. Я бы непременно остался, чтобы увидеть гримасы Уголини, когда он будет говорить с шефом. Это зрелище стоило прогулки, тем более по Монако, поскольку дела шли неважно. Зачастую они разговаривали по полчаса. Например, в Буэнос-Айресе Уголини говорил с Феррари 27 минут. Когда я представил себе стоимость счета, мне стало плохо!

Поскольку шины на автомобиле были новыми, несколько кругов я прошел в спокойном темпе. Никогда не следует выходить на старт гонки с новыми шинами – они еще не прикатаны, и автомобиль заносит. Поэтому прикатывать их надо во время тренировки, чтобы удалить с них опасную поверхностную резиновую пленку.

Потом, как было решено днем ранее, я испытал другой автомобиль, на котором было установлено новое шасси. На нем я уже должен был включать четвертую передачу, но это приводило к шести лишним переключениям на каждом круге, потере времени и излишнему утомлению.

Коробки передач гоночных автомобилей не имеют синхронизаторов. Они вызвали бы конструктивные проблемы и увеличили бы риск поломок. Поэтому при переключении на низшую передачу гонщики вынуждены использовать перегазовку[5].

Через несколько кругов я вернулся в боксы с твердым решением.

– Отдаю предпочтение старому шасси, – сказал я Уголини. – С автомобилем, на котором я должен переключать передачи 18 раз на круге, шансов на успех нет никаких. А если не включать четвертую передачу, теряется много времени, поскольку на третьей невозможно долго удерживать скорость.

Поскольку мы находились в боксах у всех на виду, Уголини воздержался от какого-либо комментария и лишь попросил меня:

– Был бы рад, если бы с четвертой передачей ты прошел круг быстрее, чем за 1'44,4". Ты на девятом месте, а это означает старт из четвертого ряда[6]. Виллорези – восьмой – опередил тебя лишь на одну десятую, и ему этого хватит для того, чтобы стартовать из третьего ряда. Думаю, стоит попытаться улучшить время еще на две десятых секунды.

Я снова сел в свой первый автомобиль под номером 44. Новые шины были прикатаны. К несчастью, трасса была забита, на ней было не менее 20-ти автомобилей. Мне постоянно мешали, поэтому, чтобы излишне не рисковать, я предпочел вернуться в боксы.

Стартовать из четвертого ряда, разумеется, не самый лучший вариант, но, в конце концов, не делать же из этого трагедию.

Уголини считал так же и не давил на меня. Он лишь сказал:

– Через несколько минут встретимся в боксах.

История о маленьком коньке

Таким образом, тренировочные заезды перед Гран-при Европы в Монако остались позади. Перед уходом я наскоро окинул взглядом боксы и гоночные автомобили. Теперь – отдыхать до утра. Еще я подумал о часах работы, которые необходимо было потратить на подготовку к старту всех этих автомобилей стоимостью в миллионы. Подумал я и о своих соперниках, о себе самом, о риске, которому все мы подвергаемся, находясь здесь. Подумал я и об оставшемся перед гонкой времени, в течение которого надо было оценить шансы и продумать тактику, которая позволила бы добиться максимального результата. А ведь могло так случиться, что уже на первом круге поломка или случайная авария сведут на нет все усилия.