Родриго Кортес - Толмач

• Название: Толмач
• Автор: Родриго Кортес
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Триллер
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-17093-7

Он пожертвовал многим: стал бесполым существом, отверженным в мире людей, обитателем тайного глухого убежища. Зато здесь, совершая магические ритуалы, он научился общению с древними божествами этого края, стал толкователем и проводником их воли. Боги открыли ему, где разверзнутся врата ада, после чего изменятся судьбы мира. И он должен быть там, должен принести любые жертвы – мужчин, женщин, детей – лишь бы исполнялось божественное провидение…

---

Витте снова поморщился. Беда была в том, что ни военный министр с подчиненным ему самым крупным флотом в мире, ни Муравьев, ни Безобразов, ни военно-промышленная группа войны в Китае не боялись. Хуже того, они ее словно призывали! Какая судьба могла ждать еще даже недостроенную Восточно-Китайскую дорогу при таком отношении, не взялся бы предсказать никто.

* * *

Наместник Его Величества, генерал-адъютант русской Квантунской области Евгений Иванович Алексеев получил доклад Гернгросса несколько раньше, чем Витте, читал дольше и вдумчивее, но к выводам пришел тем же: никто из живущих в достатке и безопасности придворных петербуржцев войны с Китаем не боится.

Уже в марте, минуя наместника, через дипкорпус, Цинам дали понять, что если требования русских по борьбе с ихэтуанями выполнены не будут, Россия примет собственные меры.

Что это за меры, было понятно. Военный министр энергично прорабатывал варианты отправки в пораженный бунтовщической заразой Пекин хотя бы двух-трех батальонов.

Евгений Иванович вздохнул. Уже в марте военные насели на него с требованием провести беспрецедентные общефлотские учения всей эскадры Тихого океана – с маневрами, демонстрацией мощи, погрузкой и высадкой десанта.

– А может, не стоит? – заосторожничал Алексеев. – Зачем нам дразнить гусей? У меня вон на дороге итак…

– Да ничего с этой дорогой не случится, Евгений Иванович! – с жаром кинулись убеждать его полководцы. – Вон, по нашим данным, англичане тоже к маневрам готовятся; надо бы опередить! Поймите, азиаты уважают только силу! А к войне сейчас повсюду готовятся!

Этого Алексеев отрицать не мог. К войне и впрямь готовились повсюду, даже в Приамурье, причем с обеих сторон. Власти провинции Хэй-Лун-Цзян снова попытались решить вопрос о «зазейских маньчжурах» в свою пользу. И понятно, что генерал Гродеков ответил «дружественному народу» облавами и выселением беспаспортных китайцев по всему Приморью.

Вообще, по данным 3-го отдела Азиатской части Главного штаба, нечто подобное творилось и на территориях, подконтрольных остальным европейским державам", маневры, выселения… Но, бог мой, как же Алексеев этого… боялся. Просто потому, что понимал: случись война, и вся Восточно-Китайская дорога будет намертво заблокирована – на каждой версте, а без нее… Евгений Иванович поежился – без нее Порт-Артура не удержать.

* * *

В неизбежности войны императрица Цыси убедилась, когда иноземцы начали демонстрировать силу. Русские и англичане, французы и немцы – все как по команде показали китайским военным наблюдателям, как ровно они выстраивают военные корабли, как устрашающе поворачивают стволы дальнобойных орудий и как стремительно умеют высаживать свои десанты на китайскую землю.

Ни почти целиком разгромленный в прошлой войне с Японией китайский флот, ни китайская армия противостоять этой спаянной жадностью стае шакалов не могли.

– Что скажете? – спросила Цыси сановников, оттолкнув руку неверно понявшего ее жест и протянувшего трубку с опием евнуха.

Сановники молчали, и только один осмелился оторвать лицо от каменного пола.

– Простите меня, глупца, Ваше Величество, но я так скажу: Ли Хунчжана надо спросить…

– Этот глупец предлагает спросить Ли Хунчжана, – синхронно пересказал слова сановника главный евнух.

Цыси стиснула зубы.

– Ты и впрямь глупец.

Она и сама нет-нет да и вспоминала о Ли Хунчжане. Но простить предателя не могла. Пусть радуется, что жив остался!

– А если Тысячелетняя Будда продолжит свою мудрую политику в отношении ихэтуаней? – подал голос Дэ-Цзун.

Евнух замешкался.

– Что ты имеешь в виду? – не дожидаясь повторения фразы, заинтересовалась Цыси.

– Милостивая и Лучезарная уже разрешила им тренироваться; пусть они послужат Вашему Величеству и далее, – осторожно произнес Дэ-Цзун, – раз уж войны не избежать, так создайте из них государственное ополчение…

Императрица задумалась. Ход был опасный. Опасный тем более, что европейцы уже давно требовали от нее подавления этого движения. Но, с другой стороны, армия слаба, голодна и плохо одета, а земли страны обширны… кто будет противостоять длинноносым чужакам, когда они высадят свои десанты?

– Будь по-твоему, – разрешила она.

Дэ-Цзун побледнел. Он уже знал: если что пойдет не так, обвинят одного его.

* * *

Услышав, что цинское правительство пытается создать из его бойцов государственное ополчение, Управитель Братства под титульным номером 438 лишь улыбнулся.

– Что ж, пусть старушка потешится, – разрешая, процедил он, – правильно я говорю, братья?

Братья ответили дружным, как по команде, хохотом, но едва он поднял руку, как сразу же наступила мертвая тишина.

– Но кое-что нам это дает, – подумал вслух Управитель, – ополчение – это ведь почти армия…

Братья напряженно внимали каждому слову.

– И тогда у наших Дай-Ло будут права, как у цинских офицеров, ведь так?

Вопрос не требовал ответа, и братья молчали.

– И ни одного цинского генерала наверху… – мечтательно закончил мысль Управитель. – Пожалуй, я изложу эти наши соображения Голове Дракона.

Услышав самый высший титул во всем обществе, братья синхронно склонили головы; они уже видели, что это очень даже здравая мысль.

* * *

До залегшего за дорожным полотном казачьего караула Курбан дотащил поручика еще до рассвета. Узнав о гибели всех четверых товарищей, русские воины встревожились и минут пять горячо обсуждали, кому везти раненого в лазарет. А так как сил для обороны дороги оставалось немного, в конце концов сошлись на Курбане. Подвели двух лошадей, наскоро перевязали Семенова и показали на юг.

– Давай, братишка, гони в Сыпингоу; там фельдшер есть.

Курбан молча кивнул, помог перекинуть безжизненное тело через седло, а спустя час нашел и фельдшера – совершенно невменямого от опия. И тогда он взялся за дело сам.

Первым делом Курбан сбегал к местной знахарке за травами и, не обращая внимания на ее изумление, со знанием дела отобрал все нужные травы и смеси. Затем он остановил кровь и найденным у русского лекаря пинцетом за считаные секунды вытащил обе пули. И лишь потом началась морока. Поправить перебитое пулей предплечье и составить вместе переломанные голени было непросто. И только он принялся их составлять, как очнулся фельдшер.

– Ты чего сюда заперся, рожа немытая? – пробормотал он и попытался выгнать Курбана пинком под зад.

Шаман перехватил его ногу и… впервые в жизни простил.

– Ладно, живи, – разрешил он. – Только покажи, где у тебя остальные ножи…

– Чего-о?! – выпучил глаза фельдшер.

И тогда Курбан молча повалил его на пол, стянул по рукам и ногам сорванной с окна шторкой и, словно паук жирную муху, отволок в угол.

– Слушай меня, лекарь, – сидя на корточках над испуганно вылупившимся фельдшером, произнес он. – Я здесь надолго. Не скажешь, где твои ножи и щипцы, не дам опия. Ты все понял?

В глазах лекаря появилось легкое беспокойство, и Курбан решил объяснить все сначала.

– Дня через два опий захочет войти в тебя снова, а я тебя ему не отдам. Еще и рот заткну, чтобы он не просил. Это понятно?

И вот тогда лицо фельдшера перекосилось от ужаса.

– Там… – мотнул он головой, – там… все инструменты. В саквояже…

* * *

К ночи Курбан наложил последнюю шину. Еще через три дня стало ясно, что перелом наступил и злые эджены болезни стремительно покидают еще недавно безжизненное тело. А на четвертые сутки дверь вылетела под бешеными ударами сапог, и в лазарет ввалился крупный краснолицый мужчина в военной форме.

– Ну и бардак здесь у тебя, – покосился он в сторону блаженно рассматривающего радужные, навеянные опием картинки фельдшера и склонился над телом поручика Семенова: – Слава богу, жив…

И лишь тогда он заметил сидящего в углу на корточках Курбана.

– А это что еще за обезьяна?! А ну пошел вон! Ну, фельдшер, ну, сволочь! Развел мне тут татаро-монгольский притон… для сирых и убогих…

Курбан склонил голову, чтобы орус-бажи не увидел на свою беду его яростных глаз, и торопливо вышел за дверь. Он свое дело сделал, теперь оставалось ждать.

* * *

Кан Ся обнаружили местные мальчишки – спустя два или три дня. Они тут же побежали к отцам, те – к старосте, а уж он отправил посыльного с извещением, что после той стрельбы, что устроили здесь русские, в деревне нашелся еще один труп – наверное, несвежий…

Еще сутки в полиции не могли выделить человека для вывоза и захоронения тела некоего неопознанного мужчины, а когда человек все-таки нашелся, оказалось, что седой полумертвый старик с раздробленной русской пулей скулой все еще жив.

Никаких документов при старике не оказалось, а потому полиция логично предположила, что это – хунгуз из тех, что проходили мимо Сыпингоу дня четыре назад. Ну а поскольку допросить его было решительно невозможно, Кан Ся просто отвезли в Гунчжулинскую тюрьму.