Александр Гаррос - Фактор фуры

• Название: Фактор фуры
• Автор: Александр Гаррос
• Издательство: ЛИМБУС ПРЕСС
• Жанр: Русская классическая проза
• Год: 2006

Новый роман рижских авторов продолжает линию их предыдущих книг. Перед нами отменный триллер, стремительно набирающий обороты и в итоге из детективного «квеста» с загадочными смертями и жуткими совпадениями перерастающий в энергичный «экшн».

---

Барбара с ухмылочкой косилась из кресла, в котором свернулась, поджав босые ноги, - я не знал, сколько из сказанного до нее доходит: по-русски блондинка слегка секла.

- … Ладно, пусть я расист, радикал, и вообще какое мое дело, я сам сюда приехал семь лет как. Ладно. Молчу. Но местные, все эти герры и мсье, - они, что ли, довольны?! Прямо так и исходят демократическим гостеприимством, как же! Я чего все про Францию - у меня там просто одна хорошая… (быстрый взгляд на жену) знакомый жил, как раз под Парижем, в таком Сен-Море, пригороде, полчаса на РЭРе. Причем это не арабское гетто никакое - наоборот, тишайший пенсионерский буржуазный такой поселочек, беленькие двухэтажные домики… Так вот, она… разговорился как-то с тамошней французской бабулькой, интеллигентной такой: у вас, мол, столько этих, чернокожих… афрофранцузов… «Да, есть такой… э-э… вопрос… непростой местами… конечно, все понятно, но вообще-то… если говорить о моем частном мнении… (это бабулька ей говорит!) Будь моя воля… я бы всю эту публику посадила на один ба-альшой корабль… да и отправила бы через Средиземное море - домой, в Африку… - помолчала и добавила: - А на середине бы - утопила!»

- Ну так а зачем они их пускают? - спрашиваю, ставя на столик пивную бутылку.

- А затем, что сами размножаться отучились! Знаешь, почему ЕС просирает экономические показатели и Штатам, и Япониям всяким? А в перспективе - будет отставать еще больше? Из-за демографии! Местная рабочая сила здесь, во-первых, дорогая - немец или француз за копейки и без полного набора социальных гарантий горбатиться не станет; во-вторых, ее мало. Живут долго, рожают мало, пенсионеров уже чуть ли не больше, чем работающих. Ну не хотят размножаться! Это объективное биосоциологическое, так сказать, обстоятельство - низкая репродуктивная активность плюс высокий уровень социальных запросов. Не больше одного ребенка в семье, да и того рожают, когда полностью уже себя обеспечивают и кредиты все выплатили, - годам так к тридцати пяти… И ничего ты с этим не поделаешь, не заставишь же трахаться насильно. Остается вливать свежую кровь, пускать всех этих - из контейнеров. А также принимать в свой ЕС абы кого из Восточной Европы, скоро вон вообще Турцию примут… Только они дураки. Они надеются этих ребят из Алжира и Буркина-Фасо интегрировать тут, отмыть, обучить, цивилизовать - сделать из них новых европейцев: с хорошо стоящим членом и университетским дипломом. Ага! Разинули чавку! Так они и станут интегрироваться! Они - алжирцы да конголезцы - народ простой: они если видят, что кто-то им просто так, за красивые глаза и нихренанеделание бабки платит, то и будут сидеть на социале пальцем не шевеля. Потому что у них там в Африке все просто: если кто-то позволяет на себе ездить - то он слабак, а значит, на нем надо ездить! И они правы. И будущее - за ними: такими, какие они есть, а не такими, каких их хотят видеть белые гуманисты-общественники. Потому что человек - в целом, как вид - объект биологии, и решающими в конечном счете всегда оказываются преимущества биологические: агрессивность и плодовитость, а не цивилизационные, вроде благосостояния, технической оснащенности и гуманистического воспитания…

У кого что болит: я понимал актуальность иммигрантской темы для Европы - хотя проникнуться Мишкиным пафосом мне было трудно. «Цветной» вопрос лично у меня традиционно вызывал совсем другой комплекс эмоций.

Дело в том, что у нас в городе тоже не так мало негров и латиноамериканцев. Меньше, понятно, чем в Гамбурге, не говоря про Париж, но куда больше, чем почти в любом другом, пусть крупном, российском областном центре. Ряд наших городских вузов неплохо котируется (тем более по провинциальным меркам), а обучение для иностранцев тут стоит, ясное дело, не в пример дешевле, чем в Сорбонне-Гарварде, - так что из бедных Африки и Латинской Америки, из Китая даже к нам до сих пор едут студенты. Кое-кто и из богатой Европы - изучать русский язык. Что-то порядка полутора тысяч иностранцев у нас учится. Шустрый Славка, помнится, в свое время подкатывал яйца к носатой испанской филологине Анхеле…

Так вот, у нас их - цветных-нерусских-черномазых-узкоглазых - режут. Забивают до смерти. Регулярно. За последние пять лет убили тринадцать, по-моему, человек. Просто избитых никто не считает (и преступления такие не расследует - вообще не регистрирует). После же каждого очередного трупа менты и чиновники городской администрации впадают в отрепетированную истерику: не смейте опять шить сюда политику! обзывать город фашистской столицей России! это простое хулиганство! В частном порядке, не на диктофон (мы когда-то для «Информатора» делали большой материал), они же - официальные инстанции - озвучивают примерно такое: а че, блин, эти черные ждут? Приехали сюда, п-маэшь, денег, п-маэшь, не считают, с девками нашими гуляют (фрейдистский мотив в межнациональной тематике всегда вылезает быстро)… А у нас и так народ злой, никто, блин, не работает, все оборонные заводы стоят, блин, молодежь не делает ни хера… Че, русских, что ли, у нас не убивают?!

Убивают. Еще как убивают. То есть негров режут именно за то, что они негры - чужого, непохожего уничтожают первым делом. Ту же бедную Анхелу несколько раз порывались измордовать как чеченку… А своих мочат - просто так. Без повода, системы и смысла. Потому что у нас - война всех против всех. (Вообще всех - даже не только людей: вон в городском нашем зоопарке страусу эму как-то ночью переломали ноги, а всех имевшихся там кенгуру затравили бультерьерами…)

Заказных убийств в городе полно, но из общего числа они составляют процент почти ничтожный. Подавляющее большинство (включая самые зверские!) - бытовые, хулиганские: НЕМОТИВИРОВАННЫЕ.

…Это, положим, вообще наш конек. Мирко Майер из Мюнхена - как выяснилось, обладающий большим опытом жизни в России - говорил нам с Мирским, что так и не выработал никакой единой линии поведения в общении с нашими: более того, понял, что выработать ее невозможно.

Потому что наш - принципиально непредсказуем: ни в доброте, ни в агрессии. Он зачастую не добрый, не злой: никакой. Аморфный. Спонтанно делающийся каким угодно. Анхела признавалась, что даже к самому милому русскому боится поворачиваться спиной.

(… Ну иностранцы - понятно; но я, русский, самый что ни на есть российский, - как я всегда ненавидел в наших эту черту! Как старался сам всегда быть во всем - и в делах, и в личных отношениях - максимально нерусским, в смысле последовательным! И как часто все это - дела и личные отношения - разваливались, упираясь в паскудную российскую непредсказуемость всего и всех, в невозможность положиться ни на кого и ни на что… И когда даже лучший друг, человек, которому я верил как себе, обернулся стопроцентной эталонной сволочью - тут уж я сдался и опустил руки. Я понял, что этой страны мне не одолеть…)

Мирко я тогда толкнул собственную скороспелую теорию - насчет того, что, будучи российским аборигеном, ты почти не имеешь шансов научиться вести себя последовательно. Потому что время у нас - не цепочка взаимных связей прошлого и будущего, а ряд изолированных моментов времени. Причинно-следственные закономерности - не работают. Абсолютно все происходит по принципу случайности.

Вот и озверение наше - пожалуй, не столько от бедности, сколько от этой дезориентации, отсутствия прочной почвы, ощущения вечной экзистенциальной трясины…

По естественной ассоциации (случайность, фактор фуры) я вспомнил Белянина с его программой - но додумать мысль тогда не успел, отвлекся…

36

Конец октября был холодным и ясным. Завораживающе неподвижная вода каналов скрупулезно воспроизводила поднимающиеся из нее тяжелые - не Венеция - стены. На стоящей у мостков прогулочной посудине с деревянными скамейками еще никого было не видать (единственный признак жизни - дымок из трубы), но на пустом причальчике рядом уже громоздились металлические бочки с пивом: мы в Германии… Мрачно торчали черные мемориальные развалины готической кирхи Св. Николая, что в назидание потомкам не стали восстанавливать после войны.

Я cруливал в кварталы идентичных краснокирпичных складов, длинными параллельными рядами выстроившихся вдоль реки, проходил их сумрачными ущельями, уворачиваясь от занятых делом, не в пример мне, грузчиков, обнаруживая на неброских вывесках непонятно чего тайное торжество ислама: Афганистан, Пакистан, полумесяцы, арабская вязь, некий вездесущий Farhadian со слоганом World under your feet - мир не мир, а Европа, кажется, уже впрямь у их ног… Контрабандой влезал на галерейку, на уровне второго этажа тянущуюся от здания к зданию, - и двигал по ней направо, в сторону высоко поднятого променада набережной, к козырному набору портового города: причалы, кораблики, мачты, мачты, мачты, глубоко фэн-тезийная шхуна Tolkien, гидроплан, на котором можно полетать за деньги, интригующая яхта Erotic Art Museum Hamburg - Paris… На той стороне Эльбы виднелось совсем индустриальное: краны, доки. Посередине - обстоятельные лезвия барж.