Ален Бомбар - За бортом по своей воле

• Название: За бортом по своей воле
• Автор: Ален Бомбар
• Издательство: Государственное издательство географической литературы
• Жанр: Морские приключения
• Год: 1963

Рассказ о необычайных путешествиях, предпринятых молодым французским врачом Аленом Бомбаром в 1952 г. с целью доказать, что люди, потерпевшие кораблекрушение, могут прожить длительное время в море без запасов пищи и воды, питаясь только тем, что они могут добыть в море. А. Бомбар один пересек в маленькой резиновой лодке Атлантический океан за 65 дней. Все это время он питался исключительно сырой рыбой, которую он ловил, а пил только дождевую и морскую воду или сок, выдавленный им из рыб. Путешествие А. Бомбара не имеет себе равных в истории мореплавания.

---

Наш покровитель предложил мне купить радиоприемник, чтобы мы всегда знали точное время и могли определить свои координаты.

– Это слишком дорого, – ответил я.

– Сколько стоит приемник?

– Здесь, в Танжере, пятьдесят-шестьдесят тысяч франков.

– А во Франции?

– Примерно в два раза дороже.

– Я вам его дарю.

Мы пошли к торговцу. Наш благодетель заплатил и оформил квитанцию: «Д-ру Бомбару, Океанографический музей, Монако».

На следующий день он уехал… вместе с радиоприемником.

АТЛАНТИЧЕСКИЙ ОКЕАН

ОТПЛЫТИЕ ИЗ ТАНЖЕРА

Последнее время Джека не узнать. Его энтузиазм постепенно угасает. Позднее мне рассказали, что в те дни он признавался одному из наших друзей: «Если Ален оставит меня здесь еще на некоторое время, я уже не смогу отправиться вместе с ним…»

Но зато в те же дни нам со всех сторон начали помогать. Для начала нас по-царски приняли в Морском клубе. Затем г-н Клименс дал нам свои рыболовные снасти, г-н Мужно связал меня с бывшим радистом Ле Ганом, чтобы тот помог нам достать радиоприемник, бумаготорговец г-н Тарпэн подарил мне бинокль и, наконец, в самый последний момент г-н Бержер ссудил меня деньгами.

Несмотря на это дружеское содействие, дальнейшее ожидание становится невыносимым. Каждый раз Джек подыскивает новый предлог, чтобы отложить отплытие: мешает то ветер, то прилив, то неблагоприятное время года. Но ведь он моряк, и мне остается только соглашаться. Наконец, однажды я узнаю от шофера такси новость, которую в Танжере давно уже знают абсолютно все, кроме меня: Джек решил сделать все от него зависящее, чтобы я дальше не поплыл. Он уверен, что в одиночку я ни за что не отправлюсь в путь.

Совершенно обескураженный, я уже решил на все махнуть рукой, но тут подумал: «Ведь тогда обо мне скажут: видите, он не может этого сделать! Значит, его теория ошибочна!» Но я-то знаю, что не ошибаюсь! И я это докажу.

В конце концов после долгих споров и уговоров Джек нехотя начал собираться в путь. Сначала он предложил отплыть снова в Средиземное море. Я твердо стоял на своем. Американский военно-морской атташе пытался мне доказать со штурманскими[39] картами в руках, что сейчас мы не доберемся до Касабланки, а до Канарских островов и подавно. Это, мол, невозможно. Но я знаю, что это возможно! Недаром я целый год изучал в Океанографическом музее морские течения. С отплытием мы еще не запоздали. Наоборот, я знаю, что если мы тронемся в путь через месяц, у нас будет максимум шансов на успех.

Джек продолжает тянуть, ссылаясь то на ветер, то на приливы, то на отсутствие карт. Наконец, в понедельник 11 августа он с неохотой соглашается попробовать. Но я чувствую, что мне не удалось его убедить, и в мою душу закрадывается опасение: ведь стоит ему изменить курс, пока я сплю, и я проснусь уже в Средиземном море. А с другой стороны, все время следить друг за другом – хорошенькая перспектива!

Но вот и восточный ветер. Теперь он, наверное, не утихнет дня три. Нам предоставлялась прекрасная возможность выбраться из Гибралтарского пролива, из этой гигантской реки, стремительно несущей свои воды в Средиземное море.

Испанский баркас берет нас на буксир. Внезапно вместо того чтобы скомандовать курс на запад в сторону Атлантического океана, Джек кричит:

– Держать на Малабатский мыс!

Я удивлен и встревожен. Ведь это значит идти на восток, в Средиземное море! В свое оправдание Джек говорит, что нам нужно под прикрытием мыса выждать, пока ветер немного поутихнет.

Море и в самом деле неспокойное, однако если мы сейчас не воспользуемся попутным ветром, потом нам уже не удастся войти в «пасть чудовища». Это выражение, относящееся к Гибралтарскому проливу, хорошо передает мои чувства. В самом деле, мы покидаем Средиземное море, чтобы углубиться в нечто неизмеримо большее, нечто чудовищно огромное. Атлантика! Этот океан поглотил Атлантиду, целый материк, который дал ему свое имя. Что для него стоит проглотить нашу жалкую скорлупку!

Испанский баркас буксирует нас все дальше к востоку. Наконец, пристаем к маленькому пляжу, расположенному у дома графа Феррето Феррети, одного из наших друзей. Здесь в полном безделье мы проводим вторник. Наутро в среду ветер держится по-прежнему. Часов в девять Джек уезжает в Танжер, чтобы навестить кое-кого и сейчас же вернуться, потому что благоприятный ветер держится сегодня последний день и мы должны отплыть не позднее восемнадцати часов. В восемнадцать часов Джека все еще нет. Это уже слишком! Чувствую, что если буду еще колебаться, все пойдет прахом.

Оставляю таможенному досмотрщику Жану Стодель записку для Джека:

«Беру ответственность на себя и отправляюсь в плавание один. Чтобы добиться победы, нужно в нее верить. Если даже меня постигнет неудача, то потому, что я не специалист. До свидания, брат!

Ален».

Затем с помощью Жана Стоделя я отчаливаю, преисполненный ярости, честолюбия и веры в успех.

ОДИН В ОКЕАНЕ

Прежде всего мне нужно было выбраться из Гибралтарского пролива в открытый океан, чтобы там меня подхватило Канарское течение. Близость берегов меня пугала, и я уходил от них все дальше. Как я был тогда наивен!

О своем одиночестве я не думал: сейчас нужно было бороться и победить. Речь шла о переходе из одного мира в другой – дело нешуточное! Выйти из Средиземного моря в Атлантический океан далеко не просто. Всего несколько миль разделяют эти два мира, но в каждом из них и время и пространство измеряются по-иному. Все понятия смещаются: в Атлантическом океане дню соответствует неделя, миле – сотня миль. Но прежде чем достичь океана, нужно было еще, как говорится в восточных сказках, выдержать высшее испытание, совершить почти невероятное. Только тот, кто видел, как во время наводнения поток мчится со скоростью шести-семи узлов и сметает все на своем пути, может себе представить силу течения, с которым мне пришлось бороться. Для того чтобы подняться вверх по реке с подобным течением, даже могучим северным лососям необходима та неистощимая, буйная сила, какую вливает в них Любовь. А мне, для того чтобы выбраться из пролива, понадобилась вся сила, какую могли дать жажда борьбы, стремление к широким просторам и влекущий зов Океана, все время удаляющегося от меня, словно для того, чтобы я не мог на этот зов ответить. К счастью, в этой борьбе у меня был хоть и временный, но союзник – восточный ветер. Течение против ветра – кто кого? Я ставил на ветер.

В первую ночь мне так и не удалось заснуть. Малейшая ошибка – и лодку могло увлечь в сторону Средиземного моря, откуда мне уже не выбраться. Однако ветер держался всю ночь, и всю ночь, распустив парус, я скользил по поверхности потока навстречу течению. На темноту я не жаловался – множество судов, сверкая огнями, проходило мимо меня во всех направлениях. Мыс Эспартель исчезал вдали и наутро совсем скрылся в тумане к юго-востоку от меня. Неужто я его миновал?

Днем течение, казалось, стало еще сильнее, а ветер, наоборот, начал выдыхаться. Я пытаюсь плыть поперек потока. Теперь я заметно продвигаюсь к югу, но, увы, земля все ближе и ближе. У меня уже нет сил. А что делать? Я должен «либо пройти, либо умереть». Я ведь знаю, что пройти можно!

Тем временем мыс Эспартель растет на глазах. Бросив взгляд на компас, с ужасом замечаю, что теперь этот мыс находится уже к юго-западу от меня. Так и есть, меня снова отнесло в пролив. Могучий поток Гибралтара снова неумолимо влечет мою лодку, ныряющую в бурунах и водоворотах.

В детстве я увлекался греблей на каноэ и теперь вспомнил, что против течения легче всего плыть вдоль самого берега. Хуже не будет – попробуем! А мыс Эспартель все ближе и ближе. Но что это? Мне кажется, что большой белый город, который только что был напротив меня, теперь остался немного позади! Неужели?.. Несколько минут проходит в мучительной неизвестности. Ну конечно же! Я миновал мыс Эспартель! В этот памятный для меня вечер, озаренный сиянием заходящего солнца, я, наконец, вышел на простор долгожданного океана. Обратное течение, подобное дружеской струе во враждебной реке, вынесло меня навстречу великому испытанию.

Когда я, наконец, оказался в океане и напряжение спало, я почувствовал первый приступ одиночества. Одиночество – мой старый враг, не вдруг обрушилось на меня: постепенно, неумолимо оно заполнило все дни моего плавания.

Сейчас, пока я еще находился вблизи берегов и всевозможные вопросы осаждали меня, мешая сосредоточиться, оно выжидало. Лишь когда я очутился по-настоящему в океане и все эти вопросы были разрешены, одиночество «взошло на борт», и я остался лицом к лицу с этой последней неразрешенной проблемой.

А пока что я должен был решить, куда мне направиться, к Касабланке или к Канарским островам? Разумеется, я предпочел бы остановиться в Касабланке. Однако я не знал, какое впечатление произвело мое отплытие в одиночку, и тревожился. А что если меня примут за буйнопомешанного и в первом же порту отнимут все мое снаряжение? Не лучше ли во избежание этого вообще нигде не останавливаться? Но, с другой стороны, остановка необходима: мои родные, зная, что я остался совсем один, должно быть, умирают от беспокойства…