Наталья Александрова - Рыбкин зонтик

• Название: Рыбкин зонтик
• Автор: Наталья Александрова
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-18586-0

После года совместной жизни Роман предложил Наташе руку и сердце, как тут же красавчика словно подменили! Точно бес в него вселился: начал вдруг хамить, задираться и даже поднял на Наташу руку… Домой в срочном порядке! — решила девушка и укатила с загородной вечеринки, где происходило все это непотребство. И лишь утром узнала, что обгоревшую машину ее жениха нашли в овраге. Сам Роман доставлен в реанимацию, из-за множества ожогов он весь в бинтах и похож на мумию. Выживет ли теперь бедолага? Это неизвестно. Пока перед Наташей встала другая проблема — какие-то люди требуют с нее деньги, якобы украденные Романом. Что же за жук на самом деле ее любимый? И что это за деньги, ради которых Наташу за последние несколько дней уже не раз пытались убить?..

---

Я уперлась в шкаф плечом, поднажала и вытащила из-под него нужную мне книгу. А на ее место засунула яркий глянцевый том с непонятной английской надписью на обложке «Photoshop 6.0». Поскольку этот том валялся на полу, я предположила, что он Лешке не слишком нужен.

Торопливо открыв справочник, я перелистала его и довольно быстро нашла нужную мне страницу с кодами азбуки Морзе. Переписала коды на листочек — не тащить же с собой весь этот том, тем более что старую пыльную книгу вообще нельзя вносить в стерильную палату реанимации.

Сна не было ни в одном глазу, кроме того, я не могла забыть, как рука Романа судорожно выстукивала мольбу о помощи… Я решила немедленно вернуться в больницу.

Крадучись, стараясь никого не разбудить, я пробралась к двери.

Вдруг в коридоре появилась призрачная фигура. Я замерла, но глаза привыкли к темноте, и я разглядела сонного Лешку, который брел по направлению к туалету.

Увидев меня, племянник тоже застыл, потом потряс головой и пробормотал:

— А, это ты… ты вообще, что ли, не спишь… а я подумал, у меня глюки… Хорошо быть взрослым — можно совсем не ложиться, а меня черепа в кровать в такую рань загоняют, чуть не в час…

Лешка проследовал своим курсом, а я выскользнула на улицу.

В последние дни почти все деньги у меня уходили на машины — ночные «бомбисты» дерут немыслимую цену, но уже через двадцать минут я снова была возле больницы.

Возле приемного покоя, как всегда, суетились какие-то люди. Я проскользнула мимо клюющей носом нянечки и знакомыми коридорами направилась в сторону реанимации.

В этом крыле больницы было тихо и пусто, горел только мертвенный дежурный свет, который делал безрадостные больничные помещения еще более тоскливыми и неуютными.

Сворачивая в очередной коридор, я заметила впереди женский силуэт. Высокая, довольно стройная женщина шла впереди меня. На ней был белый халат, но каким-то внутренним чутьем я поняла, что она не из больничных сотрудников — во-первых, она слишком спешила, во-вторых, в ее походке была осторожность и неуверенность, она шла крадучись и явно не хотела, чтобы ее заметили.

Это показалось мне странным, но, с другой стороны, я тоже не должна сейчас быть в больнице. И если меня увидит дежурный врач… Но все же, повинуясь неосознанному побуждению, я спряталась в темную нишу возле дверей одной из палат.

Тут же женщина оглянулась, словно почувствовав мой взгляд, и, если бы не моя предосторожность, она заметила бы меня.

Она прибавила шаг и скрылась за следующим поворотом коридора.

Мне нужно было идти в том же направлении, но, когда я подошла к повороту, странной женщины уже не было видно — должно быть, она шла очень быстро и уже скрылась или свернула в какую-то палату.

Дойдя до нужной мне двери, я огляделась.

Никого из персонала поблизости не было, но дверь палаты была прикрыта неплотно, и мне почудилось за ней какое-то движение. Я осторожно толкнула дверь и заглянула в палату.

Как и прежде, мерцали голубоватые экраны приборов, медленно поднимался и опускался белый ребристый поршень, только безжизненная белая мумия была не одинока.

Возле стойки с капельницей суетился какой-то человек.

Вглядевшись, я узнала ту самую женщину, которая шла впереди меня по коридору. Она склонилась к резервуару капельницы и набирала в шприц бесцветную жидкость из пузырька.

Сердце у меня чудовищно забилось, я влетела в палату.

При этом я не издала ни звука — то ли так подействовала на меня ночная тишина, то ли от волнения мне перехватило горло!

Женщина оглянулась, увидела меня и беззвучно скользнула в сторону. В углу палаты была вторая дверь, и.незнакомка в мгновение ока скрылась за ней. Я кинулась следом, дернула дверь — но та оказалась заперта.

Вернувшись к кровати Романа, я с трудом перевела дыхание и огляделась.

На полу валялся стеклянный пузырек — тот самый, который только что держала в руках таинственная женщина. Я подняла пузырек с пола и убрала его к себе в карман.

Потом я посмотрела на Романа — точнее, на его мумию.

Его рука, та самая, которой он несколько часов назад выстукивал свое послание, мелко дрожала.

Понятно — он почувствовал присутствие незнакомого человека и испугался… ведь он совершенно беспомощен, никак не может себя защитить…

Но от кого ему защищать себя? Он и так едва жив… Неужели кто-то хочет оборвать ту тонкую нить, на которой еще держится его жизнь? Кому нужна его смерть? Кто была эта женщина? Я не смогла разглядеть в темноте ее лицо, но она не показалась мне знакомой.

У меня было слишком много вопросов — и ни одного ответа. Какие-то ответы могли быть у самого Романа…

Я села на стул в изголовье его кровати и проговорила как можно спокойнее, чтобы не заразить Романа своим волнением:

— Это я, я вернулась. Не беспокойся, я с тобой.

Его рука перестала дрожать, успокоилась, легла на простыню. Я прикоснулась к ней своей рукой, но тут же отдернула руку — ведь его кожа обожжена, и любое прикосновение причиняет ему боль…

— Ты что-то хотел сказать мне, — тихо проговорила я, — попробуй повторить, я нашла коды азбуки Морзе. Ведь это была азбука Морзе?

И тут же его рука начала выстукивать сообщение.

Я схватила листочек с записью кодов и уставилась в него.

Сильный удар и два слабых. Тире и две точки. Буква Д.

Новая серия — слабый удар и сильный. Точка и тире. Буква А.

Вместе получается — «Да». Он подтвердил: да, это азбука Морзе!

Я пришла в восторг: мне удалось понять его! Я смогу с ним общаться! Он больше не будет безжизненной, бессловесной мумией!

Мне хотелось поцеловать его.

Я склонилась над белым коконом и радостно проговорила:

— Ромочка, я тебя поняла! Я поняла твое сообщение! Ты отстучал «Да»!

И белая рука снова задвигалась.

Слабый удар, сильный, снова слабый и снова сильный. Точка, тире, точка, тире. Пауза. Я взглянула в свой листок. Он отстучал букву Я.

И снова серия за серией последовали короткие и длинные удары.

Я аккуратно записывала буквы, но, когда он остановился и я прочла то, что у меня получилось, — я растерялась.

На листке была записана явная нелепость: «Я не Роман».

— Ромочка! — воскликнула я. — У меня получилась какая-то ерунда.

И белая рука снова застучала. Он повторно передал такое же сообщение: «Я не Роман».

— Ромочка, ты бредишь, ты нездоров… — пробормотала я в растерянности какую-то ерунду. Смешно говорить «ты нездоров» человеку, который одной ногой стоит в могиле, у которого обожжена половина тела, который не может ни говорить, ни видеть и двигает только кистью одной руки…

А он снова выстукал то же самое сообщение:

«Я не Роман».

А потом продолжил:

«Меня хотят убить. Я в опасности».

— Ромочка, о чем ты говоришь! — взволнованно пролепетала я. — Кто тебя хочет убить?

«А кто здесь был до тебя? — отстукал он и снова добавил: — И все-таки я не Роман».

Я похолодела. Действительно, та женщина, которая была передо мной в палате, женщина, которую я спугнула и о которой теперь забыла от волнения, — ведь она не была плодом его воображения!

Значит, он понимает, что говорит… точнее, что выстукивает… тогда это значит… это значит, что он действительно не Роман?

А кто же он тогда? Нет, этого не может быть! Это просто бред!

Белая рука снова пришла в движение.

«Никому не говори!» — отстукал он.

— Чего не говорить? — растерянно спросила я. «Никому не говори, что я в сознании», — отстукала мумия.

И снова добавила, как заклинание: «Я не Роман».

— А кто же ты? — воскликнула я в отчаяние. И в это время дверь палаты тихо отворилась. На пороге стояла медсестра Оля.

— Господи, это опять ты? — проговорила она недовольно, разглядев меня в полутьме. — Ты же ведь ушла домой?

Я посмотрела на белую руку мумии. Она была совершенно неподвижна.

— Я вернулась, — ответила я Оле. — Ты извини, конечно, что я делаю тебе замечания, но все же я уже двадцать минут тут сижу, и никого нету. И дверь была не заперта, так кто угодно может войти…

— Ну подумаешь, покурить ненадолго вышла! — вспыхнула Оля. — Думаешь, легко тут сидеть всю ночь одной? С тоски помрешь! Да что случится-то, кто войдет? Это же больница, а не проходной двор все-таки!

— Ой, Ольга, а ведь уже был случай, когда прибор отключился, доктор так ругался, даже мне не по себе было!

— Помню. — Оля помрачнела. — Понять не могу, как такое могло произойти. Ну не мог он сам отключиться, понимаешь?

— Вот и сегодня… — начала я и прикусила язык.

— Что — сегодня? Кто мог сегодня войти, кроме тебя? — рассердилась Оля. — Кроме твоего Лазарева, никто тут не лежит.

«Вот именно, — подумала я. — Значит, та женщина, если она мне, конечно, не померещилась, приходила к Роману».