Б Чехонин - Журналистика и разведка

• Название: Журналистика и разведка
• Автор: Б Чехонин
• Жанр: Публицистика

---

21 июня 1977 года Огородник был арестован. Около 22 часов, когда он вернулся домой, у двери его поджидали сотрудники контрразведки. В квартире они на глазах хозяина вскрыли тайник со шпионским оборудованием. Жениху дочери секретаря ЦК КПСС и по совместительству американскому агенту было некуда деваться. Он с ходу признался в сотрудничестве с ЦРУ, показал все тайники в квартире, сообщил, где находятся шифровальные таблицы, оружие. После допроса ему предложили тут же дать письменные показания. Он сел за стол, взяв лежавшую на нем ручку, написал: "Я, Огородник Александр Дмитриевич, хочу заявить следующее..." - и вдруг резким движением поднес эту ручку ко рту и стиснул зубами ее колпачок с ядом. На глазах чекистов агент захрипел, откинулся на спинку кресла, его тело свела каменная судорога. Потом он обмяк, впал в кому, изо рта пошла кровавая пена. Все усилия спасти его на месте не увенчались успехом. Через пару часов Огородник умер в институте Склифосовского.

И тут вся талантливо разработанная операция чуть было не лопнула мыльным пузырем. Американский агент погиб достойно. Сотрудники контрразведки, казалось, сели в лужу - не смогли выявить его конкретные связи с дипломатами из посольства США. И все-таки они сумели прыгнуть, что называется, выше головы. Проявив океан изобретательности, генерал Бояров и его подчиненные Вячеслав Кеворков и Владимир Костыря смогли спасти, казалось, безнадежно проигранную партию - арестовать с поличным сотрудницу ЦРУ вице-консула посольства США Марту Петерсон при закладке шпионского контейнера, предназначенного для Огородника. В ЦРУ не знали, что агент изобличен и покончил с собой. В ходе следствия контрразведчики вознамерились вызвать на беседу для дачи показаний Олечку, к счастью, избежавшую участи жены американского агента. Намерению не суждено было осуществиться. Запрет на беседу с Олечкой наложил лично председатель КГБ Андропов. "Вы что, хотите поссорить меня с секретарем ЦК КПСС?" - заявил он своим генералам.

В 1977 году, когда жизнь дописала эту печальную страницу в истории несостоявшегося замужества, я был, к счастью, уже далек от Олечки и Малой Бронной. Иначе жизнь грозила бы новыми бедами. Но я не знал в то время, что судьба столкнет меня скоро и с генералом Кеворковым, и с полковником Костырей, и даже с самим их начальником первым заместителем председателя КГБ генерал-полковником Григорием Федоровичем Григоренко, шефом советской контрразведки.

САХАРОВ И СОЛЖЕНИЦЫН ПОД ПРИЦЕЛОМ КГБ

...Новая работа в ТАСС. Ох как не похожа она на то, чем приходилось заниматься в "Известиях" и даже в Австралии в бытность там корреспондентом информационного агентства! С освещением зарубежной жизни покончено. Центральный комитет партии ставит перед руководством ТАСС, а оно перед моей редакцией, более важную задачу - накануне пятидесятилетия со дня образования СССР придать нашей событийной информации на заграницу новый характер - превратить ее в наступательную политическую пропаганду. Заведующий сектором печати ЦК КПСС Иван Алексеевич Зубков учит нас, журналистов ТАСС: "Надо использовать все информационные жанры для показа торжества идей ленинизма. Информация - это прежде всего агитация. Не беззубое, беспристрастное сообщение фактов, а подбор их в таком виде, в таком порядке, чтобы они сами кричали за нас, за наше дело!"

Итак, партия ставит перед нами очевидную задачу: объективизм неприемлем. Подтасовка фактов - вот что требуется от журналистов! Если хочешь уцелеть на работе, показать свою "политическую зрелость", изволь препарировать тассовскую информацию так, чтобы она "кричала за нас, за наше правое дело".

Я и журналисты моей редакции вынуждены демонстрировать свою "политическую зрелость". Многие из нас "погорели" на работе в Париже, Сингапуре, Токио и других столицах. Недаром тассовцы прозвали редакцию "отстойником для невыездных". Для нас КГБ закрыло наглухо выезд за рубеж. А вдруг ухитримся сбежать на Запад? ЦРУ не дремлет и может нам в этом смысле помочь! Невольно на ум приходило сравнение с участью многих ученых, арестованных органами в сталинское время. Их заставляли работать в "шарашках". Хочешь выйти на волю - изобретай!

И мы в свою очередь "изобретали", умело препарируя истину, ради одного - вернуть себе не право на свободу, времена изменились, а то, что в ЦК и КГБ называли "политическое доверие" партии и органов государственной безопасности. В обязанность по-настоящему опытных журналистов редакции входил не только искусный подбор "стреляющих фактов". Руководство ТАСС поручило нам две других важных миссии. Первая - стать своего рода журналистской школой для офицеров советской разведки, направляемых на работу за рубеж под "крышей" корреспондентов ТАСС, газет и политических еженедельников. Сколько прошедших эту школу молодых разведчиков и сегодня работают на ниве журналистики в странах Америки, Азии и Европы! И вторая, еще более важная миссия,- стать активными участниками борьбы ЦК партии, правительства и КГБ против "идеологических диверсий Запада" и все более крепнущего "финансируемого ЦРУ диссидентского движения в СССР".

Время стерло в памяти детали освещения этого нового витка холодной войны, начатого Западом и ведомством Андропова по инициативе Брежнева и "главного идеолога партии" Суслова. Равно как забылись многие подробности журналистских встреч и разговоров, в которых довелось участвовать в авторитетных кабинетах Пятого управления КГБ на Лубянке. И все же кое-что память безвозвратно не похоронила. Она порой подобна компьютеру. Включаешь команду "поиск" - и на тебе, удача! На экране монитора появляется, думалось, навсегда утраченный текст.

Как забыть, к примеру, встречи в кабинете Филиппа Денисовича Бобкова? Если главным идеологом в партии являлся Михаил Суслов, то в КГБ эту ответственную роль играл генерал-полковник, впоследствии генерал армии и первый заместитель председателя Комитета государственной безопасности Филипп Бобков. При первой же нашей встрече он произвел самое позитивное впечатление: умный, энергичный, не боящийся решать самостоятельно самые сложные политические вопросы, иногда без перестраховки и консультаций с отделами ЦК КПСС. Такие бы качества генералу Ивану Павловичу Абрамову, сменившего его на посту начальника Пятого управления КГБ СССР! Недаром Филипп Денисович сумел выстоять при Горбачеве, а при Ельцине после отставки получить длинный ряд заманчивых предложений занять высокие посты в банках и коммерческих организациях. Когда пишутся эти строки, его должностной оклад в "МОСТ-банке" равен окладу президента США.

Но, как говорится, и на солнце есть пятна. Шеф "жандармского управления" не мог знать всего, особенно деталей восприятия фактов советской жизни на Западе. Как-то Филипп Денисович пригласил меня к себе для очередного инструктажа. Политбюро по инициативе КГБ приняло решение об обмене на Луиса Корвалана и высылке из страны известного диссидента Владимира Буковского. Первую сенсационную информацию на зарубежье было поручено дать по каналам ТАСС. Буковского хорошо знали на Западе. Печать была полна сообщений о нем как о "борце за свободу", "герое, безвинно подвергающемся мучениям в СССР".

- Вы должны опозорить его в вашем материале,- инструктировал меня генерал,- сорвать с него маску героя!

- Опозорить, но как? Быть может, вы дадите соответствующие факты? К примеру, что он мошенник, алкоголик, наркоман, наконец, гомосексуалист? Если же мы сделаем упор только на его борьбу с советской властью, то у нас ничего не получится. В западном понимании это и есть героизм - бороться всеми доступными средствами против советского строя, который обещал "похоронить" капитализм.

Мой собеседник на минуту задумался, видимо, взвешивая сказанное.

- Нет, мы не располагаем компроматом такого рода,- прервал он воцарившееся молчание.- Да у нас и не было возможности собрать такие сведения. Буковский постоянно находится в заключении. Стоит его выпустить, он тут же снова берется за свое - создает вооруженные группы из антисоветчиков, проводит со своими соратниками учебные стрельбы в лесу. В итоге мы опять сажаем его в тюрьму.

Так и пришлось в информации сделать упор лишь на одной детали "компромата" - вооруженной борьбе против существующего строя и выпуске враждебной литературы. Не думаю, что такое сообщение смогло "опозорить" Владимира Буковского в глазах Запада.

В кабинетах Пятого главка регулярно давались и другие установки. В сообщениях о Сахарове нас обязывали постоянно подчеркивать не только его связи с теми западными кругами и организациями, представлявшими собой "агентуру ЦРУ", но и выделять сделанный якобы Сахаровым призыв к Западу сбросить на Советский Союз как можно скорее ядерную бомбу. Вот, мол, подлинное лицо "правозащитника", стремящегося уничтожить собственный народ!

Солженицына, о высылке которого на Запад первое сообщение выдала моя редакция ТАСС, обвиняли в другом: созданный им Русский общественный фонд помощи преследуемым и их семьям фактически финансируется ЦРУ.