Максим Калашников - Третий Проект. Том I "Погружение"

• Название: Третий Проект. Том I "Погружение"
• Автор: Максим Калашников
• Жанр: История

Почему история нашей страны полна странных катастроф и самоубийственных шагов? Почему потерпели крах проекты "Третий Рим" и "Северная Пальмира"? Почему не развился проект "Китеж"? Об этом - "Погружение", первая книга-расследование из цикла "Третий проект".

---

После этого пассионарный потенциал русских нуждался в восполнении и поддержке. Но какой? Возможности пополнения и накопления социальной энергии после трех надломов оказались мизерными. Раскол и последующее за ним огосударствление церкви нанесли сокрушительный удар по вере. Это перекрало каналы для наиболее мощного источника человеческой энергии – связи с Богом, с морфогенетическим полем или «полем смыслов», Великим Нечто. Запомните этот вывод и эти названия читатель. На протяжении всего «Третьего проекта» мы еще много раз будем писать об этом Великом Нечто и о той невероятной мощи, которую обретает человек от соприкосновения с ним. А пока отметим: этот источник силы для русских в конце семнадцатого века оказался закрытым почти наглухо.

И тогда произошла вещь страшная и невиданная. Романовы решили добыть нужную энергию, разделив русских … на два народа. На господ и закрепощенное население. Развиваться, обладать культурой и жить в цивилизованных условиях должны господа-дворяне, а население низводилось до роли рабов, которые за все это должны сполна платить – потом, кровью, имуществом. Народу уготовили незавидную участь: прозябать в унижении, погружаться в неизбежную бедность. Политика Романовых здорово смахивала и на нацизм, и на фашизм. «Господствующей расой» в России становились дворяне, которые отделялись от русского народа буквально всем – и языком (сначала немецким, а потом – французским), и одеждой, и стилем жизни.

Это похоже и на другое? Совершенно верно – это очень похоже и на то, как цивилизованные европейцы вели себя в азиатских и африканских колониях. Россия никогда колоний не имела. И тогда Петр Романов и его продолжатели совершили невиданное: превратили в колонию собственную страну. Романовы построили Петербург, напоминающий и лагерь завоевателей в далекой колонии, и торговую факторию европейцев на захваченной заморской территории. Они сделали эксплуатируемыми туземцами своих братьев и сестер по языку, крови и истории. Они предприняли беспримерные усилия по преобразованию чужой потенциальной энергии в свою кинетическую. Чужая потенциальная энергия – это энергия русского народа, населения бескрайних евразийских пространств. А собственная кинетическая – это энергия развития Российской империи. На протяжении всей истории романовской империи народ подвергался беспрецедентной эксплуатации. Почти полтора века русских низводили до положения рабов. Крепостное право в России, окончательно оформленное Соборным уложением 1649 года, становилось с каждым десятилетием все уродливее и жестче – до тех пор, пока положение русского крепостного не сравнялось с положением черного раба на плантациях Юга Соединенных Штатов. К слову: освобождение и негров-рабов в Америке, и отмена крепостного права в России произошло в одном и том же году – в 1861-м. Крепостное рабство в нашей стране прожило 222 года, а если считать его историю с конца пятнадцатого века – то и все три с половиной столетия. За всю пятивековую историю русского централизованного государства, сложившегося вокруг Москвы (а история эта продолжается и поныне) мы живем без крепостного права чуть меньше полутора столетий!

Государство – это все

Александр Сергеевич Пушкин однажды назвал государство в России «единственным европейцем». Оно культурно, цивилизованно, способно взаимодействовать с Европой. А народ – темен, страшен и невежествен. Вспомним-ка по этому поводу еще одни пушкинские строки:

«Не приведи Бог видеть русский бунт – бессмысленный и беспощадный. Те, которые замышляют у нас невозможные перевороты, или молоды и не знают нашего народа, или уж люди жестокосердные, коим чужая головушка – полушка, да и своя шейка – копейка».

И попробуй скажи кто, что гений русской литературы оказался неправ! Государство действительно воспринималось Европой как единственный европеец, а русский бунт, как доказала история, и верно – страшен и беспощаден.

Положение российского государства как «единственного европейца» среди туземцам приводило к картинам экзотическим. В то время, как императрица Екатерина Вторая переписывалась с Вольтером, Дидро и другими философами-вольнодумцами и энциклопедистами, ее собственных подданных продавали и покупали, словно скот на рынке. И та же Екатерина обходилась с русскими ой как круто! Вспомним, как подавлялось восстание Пугачева, поднятое теми, кто хотел свободы от крепостного рабства. Тысячи казненных и запоротых до смерти. Плоты с повешенными, плывущие по Волге…

Пора перейти к существу дела. В Европе государство из чистой машины насилия высших над низшими постепенно превратилось в сложный институт согласования интересов разных слоев и групп, закрепленных в определенных нормах, принятых всем обществом. Государство превратилось в инструмент, который обеспечивал выполнение этих норм.

В России же государство из инструмента утверждения и сохранения Православной веры, из способа выживания языка, культуры и уклада национальной жизни при династии Романовых превратилось в нечто самодовлеющее, самоценное и самодеятельное. Теперь оно ломало культурное ядро русской цивилизации. Власть, иерархия и подчинение объявили глубинной сутью России. В нашей стране со времен Петра не государство существует для народа, а народ живет ради государства. Два русских историка, Фурсов и Пивоваров, в 1990-е годы выдвинули концепцию «Русской Системы», которая объясняет очень многое:

«…Русский мир властецентричен. Власть становится условием существования всех и всего. Оформляется социальный порядок, который мы назвали Русской Системой. Его элементы:

– власть;

– популяция, то есть население, исторически имевшее, но утратившее субъектные характеристики, чья субъектность при нормальном функционировании власти отрицается по определению;

– «Лишний человек», который может быть как индивидуальным (часть дворян и интеллигенции в XIX – начале XX вв.), так и коллективным (казачество в XVII в.). Речь идет о тех индивидуумах и группах, которые не «перемолоты» Властью и потому не стали ни ее органом, ни частью популяции. Или же о людях, «выломившихся» из популяции и власти, нередко в результате ее же, Власти, деятельности, целенаправленной или побочной.

Русская система предполагает такой тип взаимодействия перечисленных элементов, при котором единственно социально значимым субъектом оказывается власть. Если Русская Система – это способ контроля Русской Власти над Русской Жизнью, то Лишний Человек – мера незавершенности Системы, индикатор степени «неперемолотости» Русской Жизни Системой и Властью. Процесс взаимодействия, с одной стороны, Русской Системы и Русской Власти, а с другой – Русской Системы и Русской Жизни и есть русская история».

Почему так случилось? Почему государство и население, власть и народ стали непримиримыми врагами? Выскажем свою версию. До 1670-х годов государство в Московии создавалось и жило ради сохранения и укрепления древней Православной веры, русского языка, культуры и самобытного строя жизни. Великий князь, а затем и царь воспринимались как защитники от врагов, как устроители земель, как «удерживающие» от воцарения в мире Антихриста. При Петре и тем более при его последователях (особенно с воцарением в России де-факто немецкой Гольштейн-Готторпской династии) ситуация в корне изменилась. Поздние Романовы – это уже иноземцы даже по крови, германцы. Цивилизационное ядро, культура, топос русских перестали быть высшими ценностями, для которых, собственно говоря, и живет государство. Напротив, они превратились в то, что надо сломать и преодолеть, заменить на что-то другое. Решать эту задачу призвали государство. Именно «цивилизаторство», перестройка нашей жизни на западный манер (вестернизация) и становятся глубинным содержанием Петербургского государства. Исходя из этой задачи, по мысли Петра и продолжателей его дела, государство олицетворяло, собирало и объединяло то, что подлежало в России переделке на европейский лад, все то, что способно отринуть национальный уклад жизни и влиться в Европу. Все лучшее – должно придти в государство, а все худшее – остаться вне его. И это худшее есть не что иное, как русский народ! Так что, прежде чем катить бочки на большевиков, оглянитесь-ка на трехсотлетнюю эпоху Романовых. И не говорите нам о том, что Ленин и его преемники – не чисто российское явление. Политика ленинцев – это всего лишь концентрированное продолжение романовщины.

По мысли Петра и продолжателей его линии, именно русский народ нуждался в исправлении, перевоспитании и окультуривании. Подобно дикому зверю, его надобно ежечасно держать под неусыпным надзором, в строгости и повиновении. В общем, совсем по-большевистски: железной рукой погоним людей в счастливую жизнь. А как государство Романовых собралось решать эту задачу? Очень просто: принялось создавать внутри России новый народ дворян – «европейских русских», «русских европейцев», предшественников и «духовных отцов» современных new Russians. Именно эти «еврорусские» Романовых должны были заново покорить Россию, колонизировать ее бескрайние просторы и мало-помалу привить русскому народу хотя бы самые начатки цивилизованности в ее европейском понимании.