Джиллиан Брэдшоу - Наследник Клеопатры

• Название: Наследник Клеопатры
• Автор: Джиллиан Брэдшоу
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-966-343-605-0

Могущество Цезаря и красота Клеопатры могли создать великую империю, которой не было бы равных в мире. Но этой мечте не суждено было сбыться... Что ждет Цезариона, старшего сына царицы?

В глазах некоторых сын Юлия Цезаря и легендарной Клеопатры воплощает надежды Рима и Египта. Другие воспринимают его как нелепое следствие страсти, которую полководец питал к распутной египетской интриганке. Римский император Октавиаи боится, что Цезарион может разрушить его мечты о спокойной и мирной жизни в империи.

В этой поразительной истории о дружбе, искренности, чести и любви Джиллиан Брэдшоу показывает, как могли бы развиваться исторические события, если бы Цезарион избежал неминуемой казни и продолжил путешествие, не открывая никому, кто он па самом деле.

---

– Нам разрешили прийти к вам сегодня утром. – Она тоже обняла отца. – Тесс-тесса-ра-рий Гай Симплиций сказал, что мы можем спросить его и он проведет нас к тебе. Ой, папа! Они тебя избили!

– И не только его! – с обидой проворчал Аполлоний. Ани нетерпеливо махнул рукой, чтобы тот замолчал.

– Они вас не обидели? Слава всемогущим богам! А что с Серапионом и Изидором?

– Все обошлось, – поспешила успокоить его Мелантэ. – Все это время они были с нянькой у тех людей, торговцев углем. Соседи очень хорошо их приняли, присмотрели за детьми и позволили нам с Тиатрес переночевать на своей лодке. Они накормили нас и пообещали приютить, пока не решится ваша судьба.

– А где Арион? – спросил Ани, чувствуя, как у него отлегло от сердца.

– А он разве не здесь? – спросила Тиатрес, чуть отстранившись от плеча мужа и оглядевшись вокруг.

– Кастор и Полидевк! – простонал Аполлоний. – Помилуйте нас! Он сбежал, и теперь нас точно убьют.

– Нет! Он не мог так поступить! Я уверена! – горячо возразила Мелантэ. – Арион с готовностью пошел с римлянами, чтобы доказать, что вы невиновны. Он убедил легионеров взять документы с «Сотерии» и собирался рассказать им все об Аристодеме. К тому же он понимает латынь.

– Что? – удивился Ани.

– Его отец был римлянин, – сообщила Мелантэ. – Как только солдаты к нам подошли, он тут же заговорил с ними на латинском. А они очень обрадовались, что он знает их язык, и внимательно выслушали все, что он им хотел сказать.

В ее голосе чувствовалась гордость за юношу. Очевидно, Мелантэ уже несколько раз говорила об этом – может, чтобы убедить тех торговцев углем, а может, чтобы успокоить Тиатрес и саму себя. Ани в замешательстве смотрел на нее.

– Отец Ариона... – начал было он.

– Ани, сын Петесуха! – раздался резкий окрик.

Ани узнал этот голос мгновенно и от испуга даже вздрогнул. Пока они оживленно разговаривали, к ним подошел тот самый пожилой центурион, который жестоко допрашивал их. Теперь он стоял прямо возле них. Этим утром он выглядел особенно внушительно и сурово. Его блестящая кираса, украшенная на груди серебряными бляхами, сияла в лучах утреннего солнца, как и золотые нарукавники, надетые на его жилистые руки. Но взгляд римлянина был таким же хмурым, как и вчера.

– Человек, выдвинувший против вас обвинение, отказывается от него, – коротко сообщил он. – Ты можешь быть свободен, как и все твои люди. – Центурион жестом подозвал чиновника, который стоял у него за спиной, и тот протянул Ани свитки папируса. – Это твои документы на товар.

Ани высвободился из объятий Тиатрес и поднялся на ноги. От внезапного головокружения он не совсем понимал, что именно центурион только что ему сказал. Человек, выдвинувший против вас обвинение, отказывается от него?

Чиновник нахмурил брови и отчетливо произнес:

– Вот твои таможенные документы на судно. – Он вручил ему один свиток, который Ани покорно взял. – Это юридические бумаги, позволяющие тебе действовать от имени твоего партнера Клеона, – сказал он, протягивая Ани еще один свиток. – А это расписка о том, что ты отпущен на свободу. Тут подробно описаны обстоятельства, при которых тебя задержали. Так что можешь показывать эту бумагу представителям власти, если вдруг придется оправдываться перед кем-то еще.

Ани взглянул на последний лист папируса. Он был написан на латинском языке, которого он не знал. Свобода... Римляне его отпускают. Он свободен. Великодушная Изида! Благодарю тебя, милостивая богиня! Так быстро и так... легко?

Что заставило Аристодема отказаться от своего обвинения?

Ани был почти уверен, что знает ответ на этот вопрос: Арион, который говорил на латинском. Только он мог убедить римлян в том, что эти обвинения были ложными и неправомерными.

– Симплиций, – позвал центурион, и легионер, сопровождавший Тиатрес и Мелантэ, встал по стойке «смирно». Центурион что-то приказал ему на латинском, и тот отдал ему честь.

– Тессарарий Симплиций проводит вас до вашей лодки, – объявил центурион, – и отпустит часовых. Я поздравляю вас с тем, что обвинение снято.

С этими словами он развернулся и зашагал прочь. Ани раскрыл от удивления рот и, едва ворочая языком от волнения, окликнул его:

– Г-г-господин?

Центурион остановился и спросил:

– Что тебе еще?

– А молодой человек по имени Арион, которого обвинили вместе со мной... Его тоже отпустили?

Центурион помрачнел и, снова приблизившись к своим недавним пленникам, сообщил:

– Он у военачальника. – И тут же поинтересовался: – Что ты знаешь об этом мальчишке? Он говорит правду?

– Мне кажется, что да, – с тревогой в голосе пробормотал удивленный этим вопросом Ани. – Я не очень много знаю о его семье, но он был честен со мной.

– Слишком быстро и красиво он говорит, чтобы все это было правдой, – мрачно заявил центурион. – Умеет врать, как настоящий грек, но на хорошей латыни. Кроме того, он болен. Скажи, зачем ты привез его сюда?

– Я буду рад забрать его с собой, – несмело ответил Ани. Центурион пристально посмотрел на него, а затем сердито покачал головой.

– Нет, он сейчас нужен военачальнику. – Римлянин круто развернулся и пошел к своей палатке.

– Гортал не любить поэзия, – негромко пояснил римлянин по имени Симплиций. Казалось, поведение центуриона позабавило его. – Не любить слишком умные греки. Пошли. Идем к лодка.

Он дотронулся до руки Ани и показал, куда нужно идти. Ани, словно во сне, побрел в указанную сторону, а вслед за ним потянулись все остальные.

Когда Симплиций привел всю эту чумазую компанию к ворогам, Ани опасался, что стражники не пропустят их. Оказавшись за воротами лагеря и уже направляясь к докам, он еще долго не мог избавиться от ощущения, что вот-вот за их спиной появится вооруженный отряд, который потащит их обратно. Наконец, когда они прибыли на пристань, Ани был внутренне готов к тому, что лодки у причала не окажется.

Но «Сотерия» стояла там, где и была. Симплиций весело перекинулся парой слов с часовыми. Похлопав друг друга по спине, римляне помахали на прощание рукой и отправились восвояси. Египтяне остались стоять у своей лодки – абсолютно свободные. Торговцы с соседней лодки не высовывались, пока римские легионеры находились на причале, но теперь они выбежали и начали расспрашивать, что же произошло. Следом за ними появились Серапион с Изидором, а за ними – визжащая от радости нянька. Серапион бросился к отцу, обхватил ручонками его шею и заплакал, уткнувшись ему в плечо.

Только сейчас Ани начал осознавать, что они и в самом деле на свободе. Что-то в нем дрогнуло, и он устало опустился на причал, чуть не уронив при этом в реку свои бумаги. Он поцеловал сыновей и зарыдал.

Только к полудню Ани наконец-таки пришел в себя и мог чем-то заняться. Сперва нужно было помыться, отдохнуть, поесть, проверить, не пропало ли что из груза, отблагодарить соседей, утешить семью и всю остальную команду. Со стороны центра Птолемаиды, с высокого холма, время от времени доносились восторженные крики толпы, но никаких признаков мятежа не было. Владельцы одной из барж, но не торговцы углем, которые успели насмотреться на римлян на всю оставшуюся жизнь, а другие, осмелились пойти в город, чтобы узнать, что происходит.

Вернувшись через несколько часов, они сообщили, что жители Птолемаиды Гермейской официально признали римское господство и поклялись в верности императору. Горожане с радостью приветствовали провозглашенную политику амнистии в Египте, который только что стал римской провинцией, и с бурным восторгом восприняли слова военачальника, объявившего, что он приносит в дар городскому храму жертвенник Юлия Цезаря.

– Тот молодой человек, который был с вами, – сказал хозяин баржи, – стоял за спиной военачальника и шептал ему что-то на ухо. Люди говорили, что эта идея с жертвенником была его. Еще болтали, будто бы он тот самый человек, который осквернил жертвенник царицы Клеопатры и поэтому предложил поставить новый алтарь, чтобы как-то компенсировать ущерб. Цезарь был первым мужем Клеопатры, которая воздвигла храм в его честь, и ему, скорее всего, понравилась бы эта идея.

– Ты сказал, что Арион осквернил жертвенник царицы? – переспросил сбитый с толку Ани. Это было просто невероятно, но новость о том, что Арион мог шептать что-то на ухо военачальнику, была не менее фантастической.

– Ты разве ничего не слышал? Этот юноша вроде бы хотел срезать свои локоны в знак скорби по царице и, случайно порезав себе руку, осквернил своей кровью алтарь.

– Нет, я ничего не слышал, – ответил Ани, бросив недоуменный взгляд на Мелантэ.

Та, казалось, тоже была в замешательстве.

– Он порезал руку совсем не случайно, – шепотом сказала Мелантэ, когда хозяин баржи ушел и они остались одни. – Он хотел убить себя. Это было просто ужасно. Жрец сообщил ему о смерти царицы, и Арион, подойдя к алтарю, в знак траура начал отрезать свои волосы. А потом Арион сказал, обращаясь к статуе, что ему очень жаль, что он подвел ее, и попытался... попытался отсечь себе руку ножом. Казалось, он даже не почувствовал боли. Столько было крови! Священнику пришлось сбить его с ног. – Мелантэ перевела дыхание, а затем продолжила: – Но мне кажется, что пусть лучше все думают, что это был несчастный случай. Никто не будет беспокоиться по этому поводу. Жена жреца беспокоилась, что римляне истолкуют это по-своему. Они такие добрые люди, папа, – жрец и его жена. Я рада, что Арион убедил военачальника дать храму денег.