Джиллиан Брэдшоу - Наследник Клеопатры

• Название: Наследник Клеопатры
• Автор: Джиллиан Брэдшоу
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-966-343-605-0

Могущество Цезаря и красота Клеопатры могли создать великую империю, которой не было бы равных в мире. Но этой мечте не суждено было сбыться... Что ждет Цезариона, старшего сына царицы?

В глазах некоторых сын Юлия Цезаря и легендарной Клеопатры воплощает надежды Рима и Египта. Другие воспринимают его как нелепое следствие страсти, которую полководец питал к распутной египетской интриганке. Римский император Октавиаи боится, что Цезарион может разрушить его мечты о спокойной и мирной жизни в империи.

В этой поразительной истории о дружбе, искренности, чести и любви Джиллиан Брэдшоу показывает, как могли бы развиваться исторические события, если бы Цезарион избежал неминуемой казни и продолжил путешествие, не открывая никому, кто он па самом деле.

---

Ани выбрался из-под навеса на яркий свет раскаленного полуденного солнца и отправился посмотреть, все ли в порядке. Тюки с товаром лежали нетронутыми – они были связаны веревками так, что если бы кто-то и решил поворошить их, то зашатались бы навесы, разбудив хозяев. Пока что все идет хорошо, но нужно похлопотать, чтобы поместить товар на какой-нибудь склад. Кроме того, придется арендовать у кого-то палатку, не то все в городе примут его за ничтожество. Верблюды на месте, мирно жуют свою жвачку, и даже никто не попытался увести осла. Его спутники еще спали, а больше никого не видать. Ани усмехнулся про себя. Менхес, который не раз бывал в Беренике, говорил, что здесь никогда не было так пусто, как сейчас. Он божился, что именно в этом месте постоянно останавливаются караваны, а в июле и феврале оно больше смахивает на ярмарочную площадь. Без всякого сомнения, нынешняя ситуация связана с войной, но для него все складывается так хорошо, что лучше не придумаешь! Некому больше предлагать свою цену на товар с богато нагруженного корабля, и капитану придется согласиться на то, что есть. Не то чтобы Ани давал низкую цену – нет, однако она будет ниже обычной. К тому же греки всегда неохотно торговались с египтянами. Но в этих обстоятельствах капитан, возможно, даже согласится на то, чтобы египтянин стал его партнером. Если, конечно, судьба будет настолько благосклонна к нему.

Ани подошел к источнику, с некоторым самодовольством размышляя над тем, что они почти у самой цели и находятся сейчас в том выгодном положении, которое в обычных условиях занял бы крупный караван, в то время как мелким караванам, как у него, достались бы одни объедки. Караванщик напился, побрызгал водой на голову и огляделся вокруг. В нескольких метрах отсюда виднелись красно-белые дома Береники, а вдоль изогнутой береговой линии можно было различить стоящие на отмели корабли. Один из них обязательно должен носить название «Благоденствие», ради которого он приехал. «Благоденствие»... Само это название было добрым знаком!

Море заманчиво сверкало в лучах солнца. Какое же оно огромное! Ани когда-то слышал, что нельзя увидеть край моря, но такого он даже и представить не мог. Кроме того, ему никто никогда не говорил о цвете морской волны, а сейчас перед ним переливались все оттенки зеленого и синего, как на павлиньих перьях, насыщенный закатный цвет и яркие рассветные тона. Ему всегда казалось, что море должно быть красным от грязи, как Нил во время половодья, но морская вода оказалась самой чистой, которую он когда-либо видел.

Ани снова огляделся по сторонам. Когда они только прибыли, ему сразу же захотелось броситься в море – почувствовать его на ощупь, убедиться в том, что они наконец-таки приехали, попробовать его на вкус и узнать, действительно ли оно такое соленое, как говорят, а потом поплавать и смыть с иссушенной солнцем кожи грязь двенадцатидневного путешествия. Однако он не осмелился прыгнуть в воду – только не при Менхесе и Имутесе. Он все-таки хозяин каравана, который взял их на работу. Трезвый и знающий свое дело хозяин не станет праздновать приезд в Беренику, с ходу сиганув в воду в одежде, не говоря уже о том, что он не станет этого делать после того, как разденется. К тому же Менхес рассказывал ему, что в Красном море полно ядовитых тварей, которые жалят, как скорпионы, и что он сам, мол, никогда не отважится в нем купаться. Ани страшно хотелось пойти к морю, и он подумал, что это, может быть, и не так опасно, если ни к чему не притрагиваться. Однако же он не собирался обижать Менхеса, который знал не только караванный путь, но и сам город. Тем не менее Менхес и Имутес сейчас спят. Они же спят? Они не могли уйти в город, не предупредив его. Ани осторожно обошел тюки с товаром, прислушиваясь к легкому хрусту песка под ногами, и убедился, что отец и сын сладко спят рядышком под большим навесом. Он с одобрением посмотрел на них: его соседи в родном Коптосе были порядочными, надежными людьми, которые никогда не обманут и не подведут.

Прежде чем идти купаться, он подошел к третьему навесу, чтобы проверить, как там мальчик Арион, и обнаружил, что его гам нет.

Широко раскрыв рот, Ани смотрел на оставленные одеяла. Признаться, он был лучшего мнения об этом парнишке и надеялся, что после утреннего разговора в его гордой и упрямой башке прибавится здравого смысла. Но, похоже, этого не случилось: Арион не испытывал ни малейшего чувства долга перед простым египтянином и сбежал, не расплатившись и забрав с собой даже плащ.

Тут Ани заметил, что на грубом полотняном одеяле поблескивает что-то золотисто-зеленое. Он наклонился и увидел, что это фибула, которую оставил Арион.

Вот проклятие на его голову! Он же твердил этому глупому мальчишке, что не возьмет эту фибулу! Ани поднял ее с одеяла и повертел в руках. Камень в фибуле был размером с ноготь на большом пальце. Стоит не так уж мало, если верить юнцу. Но Арион говорил об этом с уверенностью мальчишки, которому вряд ли приходилось когда-либо за что-нибудь расплачиваться самому. Ани тоже не верил в это до тех пор, пока все остальные не начали приписывать «камешку» большую ценность. Честно говоря, он считал, что камень, вправленный в застежку, не дороже обычного стекла. Но сейчас в лучах яркого солнца камень горел ярким зеленым огнем, который не мог быть у простого стекла. Ани сказал мальчишке про шестьдесят драхм, но это была всего лишь догадка: он понятия не имел, сколько может стоить изумруд такой величины. Вполне возможно, что его цена намного выше.

Ани снова подумал о том, что мальчишка, вероятно, происходил из очень богатой и влиятельной семьи, если царица послала его сопровождать пятьдесят талантов золота для своего сына, который выезжал из страны. Такое задание не могли поручить человеку с сомнительным происхождением. Уж египтянина наверняка не послали бы сопровождать сокровища. Нужно, чтобы военачальники при царском дворе в Александрии тебя знали, а для этого необходимо быть чистокровным греком и к тому же богатым. Заносчивость Ариона, как и его изящная речь, говорили сами за себя. Что до самого Ани, то он происходил из крестьянской семьи, но при встрече мог распознать аристократа. Поступок мальчишки выглядел в его глазах как ужасное расточительство. Как можно, обладая столькими вещами, бросить все, чтобы пойти за этим ничтожеством – молодым царем навстречу нищете и изгнанию? Преданность – это, конечно же, хорошая штука, но может статься и так, что сын Клеопатры не захочет принять еще один голодный рот, особенно если этот человек слишком болен и вряд ли будет полезен.

Что касается фибулы, то Ани рассудил просто: если уж Арион, несмотря на его отказ, все же оставил ее, то ему нужно смириться и принять драгоценность как дар. Однако эта мысль его не успокоила. Перед глазами стояло лицо Ариона, каким он запомнил его этим утром: осунувшееся и изнуренное от неутихающей боли, на котором выделялись пепельного оттенка круги под глазами и острый греческий нос с обгоревшей на солнце и шелушащейся кожей. Несмотря на то что Арион был полон решимости, Ани не понимал, что этот пылкий, отважный и совершенно далекий от реальной жизни молодой человек собирается делать без денег. Ему обязательно понадобятся лекарства и уход, еда и одежда. Наверное, он рассчитывает на то, что о нем позаботятся его приятели с таинственного корабля, но Ани прекрасно понимал, что даже самые близкие друзья спокойно бросят его, едва почуяв опасность. Может, он рассчитывает на молодого царя Цезариона? Но это еще более глупо, поскольку никто из Птолемеев не раскошелится ради раненого слуги, который не уберег пятьдесят талантов золота.

Ани поморщился и с шумом выпустил воздух. Делать нечего: он не может оставить неопытного и к тому же раненого мальчишку без гроша в кармане в этом суровом мире. Ему придется найти его и отдать ему фибулу. Если Арион вернет двадцать драхм – хорошо, а если нет – что ж поделаешь! – милость, оказанная незнакомцу в беде, должна быть угодна богам и принесет удачу, а она, боги свидетели, нужна ему в течение следующих нескольких дней.

Ани мысленно представил себе, как он рассказывает жене и дочери о несчастном парнишке, которому он помог. Представил, как жена с волнением и гордостью слушает его, а шестнадцатилетняя дочь широко раскрыла глаза от восхищения. Если Тиатрес всегда беспокоилась о том, что люди пользуются щедростью ее мужа, то Мелантэ была уверена, что ее отец в равной степени обладает и щедростью, и мудростью. Он улыбнулся: наверное, не стоит жалеть о двадцати драхмах, если хочешь выглядеть героем в глазах своей семьи. Он снова вернулся к Менхесу и Имутесу, присел на корточки и потянул старшего за ногу. Ворча, Менхес проснулся и, приподнявшись с одеяла, оперся на локоть и сонно уставился на Ани.

– Арион ушел, – сообщил ему Ани.

– Да чтоб он провалился! – выпалил Менхес. – Я тебе говорил, что он тебя надует.