Айзек Адамсон - Разборки в Токио

• Название: Разборки в Токио
• Автор: Айзек Адамсон
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Триллер
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-13519-7

Репортаж с токийского чемпионата по боевым искусствам среди инвалидов-юниоров обернулся сущим кошмаром, едва матерый репортер кливлендского журнала «Молодежь Азии», гуру азиатских подростков, Билли Чака видит в баре гейшу. Эта встреча затягивает журналиста в круговорот опасных, нелепых и комических событий: загадочно погибнет худший режиссер в истории японского кинематографа, гейша ускользнет от Очень Серьезных Людей, подарит Билли Чаке единственный поцелуй и вновь исчезнет, бесноватые подростки вызовут Билли на мотодуэль, криминальные авторитеты станут рассуждать о кино, мелкие бандиты – о прическах, а частные детективы – о порочности лестниц, тайный Орден, веками охраняющий непостижимую богиню, так и не вспомнит своего названия, вопиюще дурной киносценарий превратит Билли Чаку в супермена-идиота, а подруга Билли выдернет себе очередной зуб. Какая сакура? Какие самураи? Какие высокие технологии? Перед нами взрывоопасный коктейль старины, современности и популярных мифов – Япония Айзека Адамсона.

---

Водитель уехал, увозя с собой Арадзиро, вырубленного и привязанного к носилкам. А может, и мертвого. Что, интересно, они с ним сделают? Я не стал спрашивать. Абсолютно ясно, кто тут командует.

Я огляделся. Я понятия не имел, куда нас занесло. Мы в Токио, но в безымянном Токио киносъемочных площадок и манга, где все знакомо, но жутко. Городского шума не слышно, даже небо не того цвета. Будто кто-то, набрасывая реальность, упустил несколько деталей.

Двое моих конвоиров повели меня к безликому корпоративному небоскребу. Очередной трудовой концлагерь из стекла и бетона, какие капитализм оставляет за собой по всему миру. Не говоря ни слова, мы вошли в здание. Вахтер посмотрел и тут же забыл о нас, а мы направились к лифту.

Пока мы молча ждали лифт, я вспомнил свою дискуссию с Ихарой на тему «лестницы-против-лифтов». Меня бросило в дрожь: похоже, я всю дорогу был прав.

Лифт прибыл, и мы вошли. Ассистент вынул ключ и открыл панель управления. Затем Человек в Шляпе вынул другой ключ и вставил его в замок под кнопками. Повернул его, и мы поехали.

В воздухе звенела безобидная прилизанная версия «Глупых песен о любви». Тихо жужжал трудолюбивый лифт. И не скажешь, едем мы вверх или вниз. Ладно, что делать – подождем.

Я разглядывал свои ботинки. С учетом обстоятельств, они были в прекрасной форме.

Через некоторое время лифт остановился. Двери бесшумно открылись, и ассистент молча вышел. Я было последовал за ним, но Человек в Шляпе положил руку мне на плечо и мягко втянул назад. Не наш этаж.

Мы продолжили спуск. Из динамиков напевал Пол Маккартни со своим бэндом. Свет замигал. Внезапно со всех сторон послышался неприятный скрежет, будто в системе пространственного звучания столкнулись два старинных корабля. Лифт покачнулся, и я едва не упал. Землетрясение, подумал я.

Я в панике покосился на Человека в Шляпе, но тот лишь улыбнулся и плотнее вжался в стенку. Внезапно пол словно провалился – лифт помчался вниз. Скрежет перешел в ритмичный скрип, точно у локомотива вместо колес оказались ногти, а вместо рельсов – классная доска. Скрип почти забил «Глупые песни о любви». А ведь это, возможно, последняя песня, которую я слышу.

Финиш был внезапный, как и старт. Несколько секунд ржавые шестеренки механизма выстукивали свою мелодию. Я посмотрел на Человека в Шляпе. Тот стоял недвижно, словно каменный Будда. Губы его шевельнулись, выдав одно слово, но я в грохоте не расслышал. Человек в Шляпе сардонически улыбнулся и больше ничего не сказал. Затем все смолкло. Ну, за исключением Пола Маккартни. Чтобы заткнуть суперзвезду попсы, раздолбанного лифта мало.

Двери открылись в тоннель инженерных сетей, полный труб, кабелей и пыли. В узком бетонном проходе лишь иногда попадалась заляпанная грязью лампочка. Либо «заброшенный индастриал» – последний писк моды в офисном интерьере, либо мы проскочили кабинет начальника.

– Так где же амонтильядо, Монтрезор? – съязвил я. Человек в Шляпе не ответил, только жестом велел идти дальше. Может, он не читал По. Может, я ему просто не нравился.

Он сворачивал влево, затем вправо, вправо, затем влево, и наши шаги эхом отдавались в лабиринте. Я попытался запоминать маршрут, но потом бросил. Настала пора признать, что я давно не контролирую ситуацию. Попытки запомнить все повороты и изгибы на дальнейшие события никак не повлияют. На них, по-моему, никак не повлияешь, что ни делай.

Это меня даже подбодрило. Если я беспомощен, так тому и быть. Вместо планирования следующего шага можно хоть расслабиться немного. Я плыл по темной быстрой реке. Для меня борьба закончилась.

Ситуация напомнила мне глупый анекдот, который я услышал много лет назад, когда писал статью о пятнадцатилетнем бенгальце, дрессировщике питонов. Я подумал, что Человеку в Шляпе анекдот не помешает, и стал рассказывать. И тут понял, что Человек в Шляпе исчез.

Я чуть не позвал его, но мне не хотелось, чтобы мой голос эхом гулял в пустых коридорах. Я еще не испугался, но эха бы хватило. Я остановился и плюхнулся на холодную землю.

Посидим. Где-то улыбались токийские продавщицы, молодые атлеты-инвалиды создавали мгновения, о которых будут помнить всю жизнь, а я… а я вообще где? Вряд ли это имело значение. «Глупые песни о любви» неотвязно крутились в голове, а мне было как-то безразлично. Всякий раз, когда я пытался проанализировать ситуацию, сладенький голосок Пола Маккартни отвечал: «Да что же тут плохого? Хотелось бы мне знать…» Может, он и прав.

Внезапно из темноты появилось призрачно-бледное лицо маленькой девочки. Заморгав, я торопливо проверил приборы – все ли нормально функционируют. Девочка улыбнулась и сдавленно хихикнула. Ее голова повернулась, и я, последовав за ее взглядом, увидел другую девчушку, стоявшую позади. Девочки были одеты в малиновые кимоно, а их тонкие темные волосы лежали на головах маленькими аккуратными холмиками. Посмотрев на меня, как на самое глупое создание в мире, двойное привидение засмеялось. Я закашлялся, но, отдышавшись, тоже рассмеялся. Абсолютно синхронно протянув крошечные ручки, девочки помогли мне подняться, проявив силу, не совместимую с их миниатюрностью. Либо у меня галлюцинации, либо я умер, рассуждал я, пока мы шли по темному коридору под звон собственного смеха, эхом разносящийся в безжизненном бетонном лабиринте.

Дорогу девчонки знали и шли быстро. Мне нравилась эта прогулка. Я представлял, будто мы в парке солнечным днем, а не застряли в унылых подземных катакомбах. Я уже состряпал целый сценарий: я – их дядя, и мы на пикнике весной среди цветущих вишен. Мы взяли с собой целый пакет сэндвичей, крекеров, баночку оливок, клубники и, по настоянию девочек, печенья «Орео». Настоящий пир горой. Я попытался вообразить остальное, типа, может, они взяли с собой бумажного змея, собаку или еще что, но все как-то не стыковалось: Кроме того, детали портят сценарий.

Наконец мы остановились у двери в конце одного из коридоров. Дверь мореного дерева, с этим проклятым символом и бронзовой круглой ручкой прямо из каталога фирменной конторской мебели. Обычная офисная дверь, нелепая среди пыльных стен из шлакобетона. Одна из девочек, сжав кулачок – крошечный, с морскую ракушку, – тихонько постучала.

– Войдите, – прогремел голос по ту сторону. Одна из девочек, потянувшись вверх, схватилась за дверную ручку и повернула. Они из сил выбивались, пытаясь открыть дверь, а я тупо стоял, пытаясь выкинуть из головы сэндвичи. Очнулся я ровно настолько, чтобы задуматься, что, собственно, за чертовщина тут творится.

Дверь распахнулась. На полу просторной комнаты сидел на корточках симпатичный толстяк. Он был похож на куколку фукусукэ – старые владельцы магазинов выставляют такие на удачу. В комнате не было мебели и вообще ничего, что помогло бы определить, офис ли это, жилая комната или просто необставленная камера пыток. Флуоресцентные лампы отбрасывали омерзительный зеленый отсвет на пустые белые стены. И всё – плюс смутно знакомый благообразный старичок, сидящий на ковре, малиновом, в тон ярким кимоно странных девчушек.

– В коридоре такие бы тоже не помешали, – заметил я, показывая на потолочные лампы.

– А! Вы его нашли. Прекрасно, прекрасно! – Он расплылся в улыбке. Девчонки засмеялись. Затем одна руками прикрыла рот и что-то прошептала другой. И обе засмеялись опять.

Старичок посмотрел на меня заговорщически, как бы говоря: «Дети – ну что с них возьмешь?» Затем перевел взгляд на девчонок.

– Вы хорошо поработали. Суперфантастика. А теперь идите, поиграйте.

Как ребенок может играть в этом подземелье, я не знаю, но они, мелодично смеясь, вылетели из комнаты, громко хлопнув дверью.

– Мы с вами раньше не встречались? – спросил я.

Старик рассмеялся, качаясь вперед и назад, едва не падая. Глупо ожидать другого ответа от человека, похожего на куклу-талисман.

Мне хотелось задать еще десять тысяч вопросов, но я придумал только один:

– А кто эти девочки?

Он перестал смеяться.

– Они? Они мои племянницы. – Вопрос, кажется, его задел, и он лишь небрежно отмахнулся.

– Они прямо тут и живут?

– Конечно, нет. Они живут с моей сестрой недалеко от Осаки. – Он с отвращением покачал головой. Отвращение внушали не они, не Осака, и не его сестра, а мой вопрос.

Я хотел спросить, почему они выглядят как изящные кандидатки в майко или какого черта они тут делают. Я не специалист по воспитанию детей, но, по-моему, девчонкам тут не место. Однако я гость, пусть меня и похитили. Так что я счел за лучшее держать язык за зубами и выслушать, что скажет старик.

– Вас еще что-нибудь беспокоит? – спросил он.

Я покачал головой.

– Тогда прошу вас, – с явным облегчением сказал он, – садитесь.

15

Я глянул вокруг – вижу, а стульев-то нет, как поется в песне.[66] Так что я плюхнулся на ковер посреди комнаты. Это был, наверное, самый мягкий ковер, на каком я когда-либо сидел. Не устаю удивляться – чего только не найдешь в подвалах гигантских небоскребов.