Станислав Гагарин - Ловушка для «Осьминога»

• Название: Ловушка для «Осьминога»
• Автор: Станислав Гагарин
• Жанр: Шпионский детектив
• Год: 1992

---

– Спасибо, мой дорогой, все обошлось, – отвечал Сэмюэль Ларкин. – Пересекли океан и эту балтийскую лужу и, представь себе, ни разу не упали в воду…

Сандерс одобрительно засмеялся шутке Ларкина и подвел его к стоявшим поодаль Стиву и Майклу.

– Позвольте вам представить, Сэм, моих помощников в Скандинавии. Это Стив Фергюссон, а это…

– А это маленький шалунишка Майкл, – перебил его Ларкин. – Который во младенческом возрасте однажды описал мои любимые кремовые брюки! Здорово, Майкл! Твой старик передает тебе привет и бутылку настоящего самогона, который он до сих пор еще варит сам, наш добрый разбойник из Кентукки… Бутылку ты получишь вечером после совещания, чтоб не напился родным пойлом прежде времени.

Ларкин и Джимлин-старший были друзьями детства, окончили вместе один колледж и один и тот же, Гарвардский, университет, где изучали право. Оба начинали как адвокаты, а затем сработал принцип «каждому своё»… Отец Майкла занялся бизнесом, а его однокашник сделал карьеру в тайной политике.

– Рад с вами познакомиться, мистер Фергюссон, – протягивая руку и сменив ковбойский тон, с которым он только что говорил с Майклом, на учтивый и даже несколько чопорный, обратился Сэмюэль Ларкин к Стиву. – Мне доводилось встречаться с вашим отцом, Иваром Лаймесоном… Кстати, здесь, в этом городе, в сорок шестом году. Он был нашим большим другом, ваш отец, и мне особенно приятно, что такое чувство по отношению к моей стране стало в вашей семье наследственным. Впрочем, теперь вы мой соотечественник, американский гражданин, мистер Фергюссон, и я горжусь тем, что вместе со мной и моими друзьями сын Ивара, бескомпромиссного противника Советов, участвует в совместной борьбе против красной агрессии.

Сэмюэль Ларкин произнес эту мини-речь, не выпуская руки Рутти Лаймесона из своей ладони, затем потряс ее и освободил, наконец, со значением оглядев торжественные под стать минуте лица Вильяма Сандерса и Майкла.

– Мой отец боготворил Америку, – сказал Стив. – Он умер, когда мне было только двенадцать лет, но я помню, как он говорил, что именно ваша страна, мистер Ларкин, спасла мою родину от вторжения русских и оккупации в сорок четвертом году.

– Об этом мы поговорим позднее, мой мальчик, – мягко остановил его Сэмюэль Ларкин. – Обсудим наши дела, а потом трахнем по рюмочке того пойла, что я приволок славному парнишке Майклу от его старого папаши… Если Майкл не выдует этот галлон самогона в одиночку. Ха-ха!

Мистер Ларкин набросил на себя очередную маску, подхватил под руки Стива и Вильяма Сандерса и потащил их, раскатисто заливаясь смехом, к черному «мерседесу».

– Наше ведомство и лично господин президент придают особое внимание вашему региону, коллеги, – сказал Сэмюэль Ларкин, когда Вильям Сандерс официально представил его резидентам ЦРУ в скандинавских странах, собравшимся на вилле «Вера крус», находившейся в двадцати милях восточнее от города Ухгуилласун.

Официально вилла принадлежала аргентинскому скотопромышленнику, выходцу из Финляндии, который построил на берегу живописной бухты трехэтажный дом, а скорее замок, чтобы иногда отдыхать от южноамериканской пампы в прохладе родного края. Но практически владелец на вилле «Вера крус» не бывал, он нес свой «истинный крест»[1] совсем в других ме­стах, а виллу сдавал в аренду. За нее на его банковский счет Центральное разведывательное управление анонимно переводило весьма крупные суммы.

Около года назад, когда резидентура, зашифрованная словом «Осьминог», начала действовать, в «Вера крус», помимо тайного штаба, была развернута шпионско-диверсионная школа, где началась подготовка агентуры для заброски в Советский Союз. Но к моменту приезда Сэмюэля Ларкина и скандинавских резидентов на совещание на вилле кроме охраны и вышколенной прислуги никого не было – обучающиеся в школе были вывезены на летние сборы на север, в Лапландию, и теперь под руководством опытных инструкторов тренировались там на выживание в суровых условиях арктических районов – школа готовила специалистов, способных после высадки их с подводных лодок выдержать испытание Севером и просочиться оттуда в южные районы Советского Союза.

– Мы сумели добиться своего и разместили новое оружие в ФРГ, Англии и Италии, – продолжал Сэмюэль Ларкин. – Этот наш ответ на появление у русских противоракетных систем, к сожалению, не был безапелляционно принят всеми членами НАТО. Что касается скандинавских стран, то здесь дела вообще из рук вон плохи. Датчане и норвежцы всячески стремятся уйти от выполнения северо-атлантических обязательств. Да еще Швеция и Финляндия с их политикой нейтралитета… Особенно нас беспокоит Финляндия. Недавний визит в Москву президента Мауно Койвисто, объявившего себя продолжателем линии Паасикиви – Кекконена, продление с русскими Договора о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи тысяча девятьсот сорок восьмого года уже на третий двадцатилетний срок, до двух тысяч четвертого года, пацифистские идеи финнов, и особенно их предложение по созданию в Северной Европе безъядерной зоны – все это беспокоит Вашингтон и Лэнгли[2], внушает вполне очевидные и серьезные опасения.

Чтобы победить противника, надо действовать единым фронтом. И вот этот левый, северный фланг европейского фронта борьбы с проникновением красной опасности оказался у нас с вами, коллеги, самым слабым. Гласность в России в связи с перестройкой обязывает нас к тому, что наша тайная служба должна быть еще более тайной. Мы должны помнить слова Фридриха Второго: только та армия выигрывает сражение, впереди которой движутся сотни ее шпионов. Мы живем с вами в такое время, когда армии не воюют. Воюем мы! От нас теперь зависит судьба американской мечты. И одна из наших боевых, я не боюсь этого слова, именно боевых задач заключается в том, чтобы дестабилизировать дружеские отношения между Финляндией и Россией.

Сэмюэль Ларкин умолк и пристальным взглядом обвел лица внимавших ему резидентов.

– Тем более, – заметил Майкл Джимлин, – что в сентябре нынешнего года исполняется сорок лет с того дня, как финны отшатнулись от Гитлера и помирились со Сталиным. По имеющимся у меня сведениям в обеих странах готовятся отметить это событие с большой помпой. Они намерены расширить объем торговли до двадцати восьми миллиардов рублей. Русские в городе Раха собираются строить для финнов коксовое производство, расширять сеть газопроводов, увеличить экспорт природного газа и других энергоносителей, в том числе и атомных, а финны обещают русским новый целлюлозно-бумажный комбинат в Кронборге, совместное проектирование атомного суперледокола, строительство крупного комбината по переработке леса в Марийской республике.

– Почему именно там? – спросил Джон Ламберт, гость из Копенгагена.

– Общность языка, – пояснил Вильям Сандерс. – Марийский и финский языки относятся к одной группе: финно-угорской…

– Так же как и эстонский, – добавил Майкл Джимлин, – и языки некоторых северных народностей России. А еще венгерский… Как видите, господа, Финляндия привязана к Советам не только экономически. Вопрос об их взаимоотношениях далеко не простой.

– В нашей работе не бывает простых вопросов, Майкл, – сказал Сэмюэль Ларкин. – Как бы там ни было, надо постоянно сеять недоверие между соседями. Поэтому я всячески приветствую деятельность недавно созданной резидентуры «Осьминог», которую возглавляет коллега Стив Фергюссон. Мероприятия «Осьминога», направленные на создание нервозной обстановки на границе русских и финнов в районе Карельского перешейка, полностью одобрены руководством ЦРУ. Продолжайте в том же духе, друзья! Более того, надо расширить диапазон ваших действий. Изучайте границу в Карелии, на Кольском полуострове, особенно в районе Петсамо – Печенга. Договоритесь, пользуясь тем, что встретились здесь, с коллегами из Норвегии о совместных действиях. Вам, мистер Джим­лин, как политическому советнику нашего посольства в Гельсингфорсе, необходимо активизировать выступление правых журналистов в печати за отмену договора между финским и советским правительствами о взаимной выдаче перебежчиков, как противоречащего духу Заключительного акта, самому принципу защиты прав человека.

Коллеги Сандерс и Фергюссон! Все пограничные конфликты надо провоцировать так, чтобы вина за них ложилась на финские власти. Русские никоим образом не должны догадываться или иметь в руках доказательства того, что все идет отсюда, организовано вами и вашими людьми. В свою очередь, финны, не знающие за собой вины, будут раздражены необоснованными претензиями Союза. А выигрываем от этого мы с вами… Более того, неурядицы на границе отвлекут русскую контрразведку от тех оборонных объектов, которые появились в поле нашего зрения и к которым мы обязаны проявить самое пристальное внимание. Но об этом поговорим отдельно.