Барбара Хэмбли - Сумрачная планета

• Название: Сумрачная планета
• Автор: Барбара Хэмбли
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2001
• ISBN: 5-7921-0380-1, 5-04-007003-9

Десять лет спустя после битвы на Эндоре. Год назад Ведж Антиллес разрушил боевую станцию «Меч Тьмы» — последнее творение гениального имперского конструктора Бевела Лемелиска... Но опять опасность нависает над Новой Республикой. Она сталкивается со странной формой жизни, неизвестной ранее в Галактике. Пробудившаяся смерть грозит уничтожить все — и Империю, и Республику... Принцесса Лейл попадает в плен к безжалостному правителю пустынной и безжизненной планеты Нам Хориос. Сюда же направляется и Люк Скайуокер, надеясь отыскать свою потерянную любовь, девушку-джедая Каллисту. Но выясняется, что в этих краях Великая Сила становится его врагом... Хэн Соло, Чубакка и Ландо Калриссиан покидают Корускант в отчаянной попытке спасти принцессу Лейю. Звездные Войны продолжаются!

---

Барбара ХЭМБЛИ СУМРАЧНАЯ ПЛАНЕТА

1

Первой жертвой стал кадет по имени Котт Барак.

Один из членов экипажа крейсера сопровождения Новой Республики «Несокрушимый» обнаружил его лежащим поперек стола в комнате отдыха на девятом уровне, куда он за полчаса до этого отправился глотнуть каф. Через двадцать минут после того, как Бараку полагалось вернуться на пост, артиллерийский сержант Гэлли Уовер пошла его искать, уверенная, что он опять полез в информбазу, «просто чтобы проверить, не упоминается ли где наша миссия».

О миссии, естественно, никто упоминать не собирался. Хотя и в сопровождении «Несокрушимого», путешествие главы государства Леи Органы Соло в сектор Меридиана было исключительно неофициальным. С точки зрения партии рационалистов — что было почти правдой, — Сети Ашгад, человек, с которым она должна была встретиться в назначенной точке в окрестностях системы Хориоса, не занимал никаких официальных постов на своей родной планете Нам Хориос. Организация официальной конференции стала бы молчаливой поддержкой его требований, а также требований партии рационалистов.

Что, собственно говоря, и являлось поводом для переговоров.

Первым, что увидела сержант Уовер, войдя в комнату отдыха девятого уровня, было голубоватое мерцание экрана информблока.

— Котт, астероид тебе в лоб, я же говорила…

Затем она увидела молодого человека, неподвижно распростертого возле экрана, головой на столе, с закрытыми глазами. Даже с расстояния в три метра Уовер не слишком понравилось его дыхание.

— Котт! — она в два прыжка обогнула стол, опрокидывая стулья. Ей показалось, что, когда она выкрикнула его имя, глазные яблоки юноши чуть шевельнулись. — Котт!

Практически не раздумывая, Уовер нажала кнопку экстренного вызова. За несколько мгновений до появления медицинских дроидов она понюхала остатки темного напитка в серой пластиковой чашке в нескольких сантиметрах от его безвольных пальцев. Каф даже не успел остыть. Тонкая пленка жидкости засохла на светлом пушке, который Котт оптимистично именовал усами. Запах был вполне нормальным — насколько нормальным может быть запах флотского кафа; во всяком случае, об алкоголе или наркотиках не могло быть и речи. На кораблях сопровождения Республики такого не позволяли. И уж от Котта такого ожидать тем более не приходилось. Он был вполне законопослушным парнем.

Уовер была из тех, кто предпочел бы провести пятнадцать лет на торговых межпланетниках, чем оставаться в составе регулярного флота после того, как к власти пришли головорезы Палпатина. Она заботилась о «своих» кадетах так, словно они были ее собственными сыновьями, которых она потеряла во время восстания. Она бы сразу же узнала, если бы на корабле появилась травка, выпивка или прочее зелье.

Болезнь?

Это было бы кошмаром для любого длительного космического путешествия. Но команда «доброй воли», поднявшаяся вчера на борт с маленького корабля Сети Ашгада, прошла медицинскую проверку; и, во всяком случае, на планете Нам Хориос уже четыре столетия не знали опасных вирусов. Все, кто был на «Свете Разума», прилетели прямо с планеты.

Тем не менее Уовер набрала код командора на стенной панели.

— Сэр, говорит Уовер. Одному из кадетов плохо. Медики еще не появились, но…

Дверь комнаты отдыха позади нее резко распахнулась. Обернувшись, она увидела несколько дроидов 2-1Б со столом, который рке выпускал из своих недр сканеры, реанимационные шланги и кабели, словно монстр из плохого голофильма.

— …Похоже, что-то серьезное. Нет, сэр, я не знаю, что случилось, но, возможно, вам следует связаться с флагманом ее превосходительства и со «Светом» и дать им знать. Хорошо… хорошо, — добавила она, поворачиваясь к вежливо застывшему перед ней дроиду 2-1Б. — Мое сердце принадлежит тебе.

Ох, не до шуток тут, но ей тоже надо было обследоваться, и этот тугодум не отстанет. А голова не собой занята.

Дроид на мгновение замер, с легким щелканьем обрабатывая мегабайты данных; по его расчетам, ее слова с вероятностью восемьдесят пять процентов являлись шуткой.

— Премного благодарен, сержант Уовер, — вежливо сказал 2-1Б, — но сам орган не потребуется. Достаточно будет снять данные о его функционировании.

Но Уовер уже отвернулась и с нарастающим страхом смотрела, как другие два дроида бережно перемещают Барака на стол и подключают к нему приборы. Заметались линии на экранах, раздались тихие тревожные звонки.

— А… чтоб!.. — Уовер вырвалась от обследовавшего ее дроида и метнулась к столу. — Что, во имя света…

Лицо Барака приобрело серовато-восковой оттенок. Стол уже впрыскивал стимуляторы и антишоковые препараты в вены парня. Дроид по другую сторону стола с отсутствующим видом передавал информацию другим медицинским станциям корабля. Линии на экранах диагностов пульсировали все медленнее.

Никаких бактерий. Никаких вирусов. Никаких ядов.

В теле Барака вообще не было никаких инородных примесей.

Линии на экранах тихо сползли к нулю и замерли.

* * *

— У нас осложнения на Нам Хориосе, ваше превосходительство.

Сети Ашгад отвернулся от четырехметрового пузыря обзорного экрана, глядя на женщину, стройную и хладнокровную, сидевшую в одном из серых кожаных кресел, стоявших в холле.

— У нас — это у кого, мастер Ашгад? — у Леи Органы Соло, главы государства Новой Республики, был удивительный голос, намного более глубокий, чем можно было бы ожидать.

Относительная молодость этой маленькой, выглядевшей почти хрупкой, женщины удивляла всех, кто не знал о том, что в семнадцать лет она оказалась в самой гуще Восстания, возглавляемого ее отцом и великой государственной деятельницей Мон Мотмой. После смерти отца Лея стала, в сущности, ядром мятежа. Она командовала войсками, избегала смерти; после того, как за ее голову была назначена награда, она бежала через полгалактики — тогда ей еще не было двадцати трех лет. Сейчас ей было тридцать три, но на свои годы она не выглядела, разве что глаза, точнее, взгляд.

— У жителей Нам Хориоса? Или только у некоторых?

— У всех, — Ашгад снова подошел к ней, встав совсем рядом: высокорослый, и он стоит, в то время как она остается в своем кресле; он пытается демонстрировать свое превосходство, подавить ее. Лея посмотрела на Ашгада, взгляд ее карих глаз безмолвно сказал ему, что она прекрасно понимает, что он делает или пытается сделать, и он отступил на шаг. — У всех нас, — поправился он. — И у Новоприбывших, и у теранцев.

Лея сложила руки на коленях; широкие бархатные рукава и просторная юбка ее темно-красного платья, казалось, вбирали в себя мягкий свет скрытых ламп над головой и далеких звезд, висевших во тьме за изогнутым стеклом экрана. Даже пять лет назад она бы не преминула отметить, что он не упоминает о большей части населения планеты — не технологически развитых пост-имперских Новоприбывших и не оборванных фанатиков-теранцев, населявших холодные и безводные пустыни, но обычных фермеров. Пять лет назад горяч был молодой политик с косами, уложенными короной. Сейчас она молчала, выжидая, что он еще скажет.

— Я должен объяснить, — продолжал Ашгад; глубокий, сочный баритон собеседника напоминал Лее голос его отца, который она слышала в записях. — Нам Хориос — бесплодный и враждебный мир. Без современных технологий здесь в буквальном смысле невозможно жить.

— Заключенные, которых ссылали на Нам Хориос гриссматы, похоже, за последние семьсот лет как-то справились.

Ее собеседник на мгновение смутился. Потом улыбнулся широкой белозубой улыбкой.

— О, понимаю. Ее превосходительство изучала историю сектора, — он попытался сделать вид, что сей факт ему весьма приятен.

— Достаточно знать самые основы, — спокойно ответила Лея. — Мне известно, что гриссматы ссылали сюда политических заключенных, надеясь, что они умрут с голоду, и установили по всей планете автоматические орудийные башни, чтобы никто не мог их спасти. Мне известно, что заключенные не только не умерли, но их потомки — и потомки их охранников — до сих пор живут на этой планете, в то время как Меридиан, родной мир гриссматов, — не более чем обугленная радиоактивная пустыня.

Собственно, в Реестре относительно Нам Хориоса больше почти не было никаких сведений. В течение многих веков планета считалась глухим захолустьем. До нынешнего кризиса Лея лишь однажды слышала о ней: отец как-то раз заметил, что император Палпатин, похоже, использует Нам Хориос по его первоначальному назначению — как мир-тюрьму. Сорок лет назад ходили слухи, что старший Сети Ашгад был похищен и брошен на этой изолированной и неприступной планете агентами его политического врага, тогдашнего сенатора Палпатина. Слухи эти оставались неподтвержденными, пока младший Ашгад — копия старого политика, пропавшего без вести, только черноволосый, а не седой — не связался с Советом по следам раздоров на планете и не попросил, чтобы его выслушали.