без автора - Сон в Нефритовом павильоне

• Название: Сон в Нефритовом павильоне
• Автор: без автора
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Древневосточная литература
• Год: 1982

«Сон в Нефритовом павильоне» — одно из крупнейших произведений старинной корейской прозы начала XVII века (имя автора осталось неизвестным), относится к популярному на Дальнем Востоке жанру романов-снов, близких по сюжету древним мифологическим сказаниям и авантюрным повестям позднего средневековья.

Публикуется на русском языке впервые.

---

— Вам не знакома эта мелодия? — спросил удивленный князь Шэнь госпожу Те. — Мне она напоминает ту, какую мы слышали недавно в саду князя Яна!

Женщины промолчали. Князь Шэнь пребывал теперь в полной растерянности.

Решили послать вперед монаха: пусть подкрадется поближе и выяснит, кто играет на скале.

Скоро монах вернулся и говорит:

— Много лет провел я в этих горах, ни разу небожителей не встречал, но сегодня увидел!

— Как же они выглядят? — нетерпеливо спросила Логос.

— Пошел я по горной тропке, незаметно подобрался к скале, — начал рассказ монах, — и принялся смотреть во все глаза. Правда, луна как раз потускнела, и лиц их я не различил как следует. Увидел же вот что: у двоих лики словно белый нефрит, на головах венцы, на плечах алые халаты, первый держит в руке мухобойку, второй играет на свирели. У третьего — он в камышовой шляпе и в камышовой накидке — красивые брови и румяные щеки. Четвертый одет даосом, лик красоты удивительной, а по правую от него и по левую руку юные прислужники в зеленых одеяниях, волосы собраны на затылке в пучок, держат в руках кто кувшин из белого нефрита, кто поднос из зеленой яшмы, и у всех лица белее снега! Никогда ничего чудеснее не видывал! Они кипятили чай на жаровне, от его аромата у меня голова закружилась. Играли на свирелях. Я приблизился к ним, поклонился, первый небожитель свирель отложил и спрашивает:

— Ты кто такой? Я ему:

— Монах из приюта Божественный Аромат, пришел послушать вашу неземную музыку.

А он усмехнулся и говорит:

— Понимаю! Возьми-ка вот этот кувшин с вином и отнеси его Вэнь-чану!

И подал мне небольшой кувшин из белою нефрита, вот он.

Лотос недоверчиво взяла кувшин и обратилась к Яну:

— Князь, рискнете ли вы отведать это вино! Ян осушил предложенный ему бокал и сказал:

— Узнаю вино тысячелетней выдержки, оно похоже на то, что делала Хун по рецептам цзяннаньской Чунь.

Лотос попробовала.

— Не ошибаетесь ли вы, князь? Вино на самом деле молодое, но очень ароматное, совсем не напоминает земное!

Ян улыбнулся и взял Лотос за руку.

— Есть тут небожители или нет, какое нам дело? Луна сегодня удивительно хороша, пойдем-ка лучше погуляем вдвоем!

— Нет уж, — засмеялась Лотос, — я ведь простая смертная! Увидят меня небожители с вами, со света сживут!

Ян приказал монаху вести их дальше. Не успели они сделать десятка шагов, как два небожителя сошли со скалы и оказались двумя юными девами со свирелями в руках и с венчиками на головах.

— Как себя чувствуете, Звездный князь Вэнь-чан? — спросили они. — Мы прибыли на гору Красный Зонт по велению Нефритового владыки, чтобы развлечь вас во время вашей прогулки!

Князь Шэнь расхохотался.

— А я простой смертный и прибыл сюда по собственному желанию: навестить друга и полюбоваться красотами здешней природы! Как же быть мне? И долго ли вы еще будете нас дурачить?

Хун с поклоном отвечала:

— Вы не вправе сердиться: сами не взяли нас с собой, хотя недомогание наше было пустячным. Нам стало скучно, вот и надумали мы устроить эту месть. Мы верим, что вы нас любите и не станете гневаться на нашу безобидную шутку!

Князь Шэнь улыбнулся.

— Одного не могу понять: как вам удалось опередить нас, ведь вы, не в пример небожителям, не пользовались ни луанями, ни фениксами!

— Небожители трижды побывали в Башне Горного Солнца, и никто не узнал об этом, — сказала Хун. — Мы просто последовали их примеру.

В разговор вступил Ян:

— Я знаю, что небожители способны на чудеса, но только не на такие, как письмена на воротах и кленовых листьях, — вот что вас выдало!

Он заметил, что друг его выглядит обескураженным.

— Я вижу, вы никак не придете в себя, брат мой! От вина или от женских проделок?!

— Погодите смеяться! Когда заиграла свирель и даосы запели про грибы с красными шляпками, вы сами-то неужели не поверили в небожителей?! Нет, мы с вами квиты!

Оба расхохотались, а госпожа Те привлекла к себе Сунь Сань.

— А вот и даос, который выскочил из бамбуковой рощи и тут же исчез! Как тебя звать, любезный, и куда ты подевал свою корзину?!

Вдоволь повеселившись, они уселись на камни и принялись любоваться красотами гор при ярком лунном свете. Неожиданно сверху подул холодный ветер и выпал иней. Все мигом промокли и озябли и немедля вернулись в приют Божественный Аромат. Там переоделись и предались развлечениям.

В небе блестела Серебряная Река, шумел пронзительный ветер, голубая дымка заволокла горы.

На рассвете путники двинулись к вершине горы и вскоре были у цели. Здесь царил непроницаемый мрак, в двух шагах ничего не видно. Но вот над океаном показалось солнце: первые его лучи позолотили гребни волн и осветили все вокруг.

Князь Шэнь поднял руку и указал в сторону восхода.

Этот круглый диск только что прятался в океане, а теперь он уже сияет в облаках. Для мира столетие — это одно мгновение, потому от румянца на щеках до седины в волосах еще меньше времени! Только сейчас я понял, почему циский Цзин-гун оплакивал заход солнца в горах Юйшань!

Ян улыбнулся.

— Этот алый диск обегает всю землю и освещает три тысячи земных миров,[419] он не почитает это за труд, ибо так предопределено свыше. Он заглядывает в самые мрачные закоулки, в самые темные жилища, от его лучей не укроются даже бесы! Одни облака в силах преградить ему путь; они плавают в небе и порой мешают солнечным лучам пробиться к земле и излить на нее животворное тепло. Я хотел бы стать ураганом и разогнать облака на всех девяти небесах![420]

Меж тем небо посветлело, рассеялся утренний туман, и стало так светло, что за сто ли можно было различить волосок, лежащий на земле. Указав на вершины, видневшиеся далеко на юге, Лотос проговорила:

— Это южные отроги гор Цзиншань: их снежные пики заслоняют от моего взора земли моих родных. Жаль, что я не дикий гусь, который осенью улетает в те края!

Хун подняла кубок с вином и сказала:

— Древние мудрецы утверждали, что с вершины горы Тайшань мир кажется крошечным. В самом деле, если смотреть на все с такой высоты, то и четыре моря — капля воды, и каждая из шести сторон света — клочок суши. Взгляните на землю — отсюда она не больше моей ладони: с давних времен на ней рождались герои и кумиры, гении и красавицы, рождались и умирали. Давайте же не будем, милые подруги, приземлять горькими слезами и жалобами эти вечные горы и реки, вечный ветер и вечную луну!

Она опорожнила кубок, взяла в руки флейту и начала играть: полились чистые, нежные звуки, и подхватил их осенний ветер, промчал по всем трем небесным мирам и вознес на двенадцатое небо.

Князь Шэнь вымолвил:

— У вас такая необъятная душа, и в вас так много силы, госпожа Хун! Нам, мужчинам, не сравниться с вами!

Утром следующего дня князь Шэнь говорит монаху:

— На вершине мы побывали. Если есть здесь еще какие-то примечательные места, не сочтите за труд показать их нам!

Монах перечислил даосские храмы, назвал самые красивые в этих местах уголки и добавил:

— Самый знаменитый здесь — храм Пяти Сутр, а самое известное место — скала Приют Будды!

Князья сначала отправились к скале: огромные валуны громоздились там друг на друга, образуя неодолимую преграду. Под скалой бежит прозрачный ручей, на берегах его растут прекраснейшие деревья — ни дать ни взять Приют Фей в Нефритовой столице! Путешественники устроились на широком гладком камне, заварили чай, приготовили рис.

Хун осмотрелась и говорит:

— Взгляните, на камне имена разных людей. Выходит, это место привлекало многих. Давайте и мы оставим память о себе и о нашей прогулке!

Ян нахмурился.

— За всю свою жизнь я ни разу не осквернил надписью ни одного красивого уголка. Не понимаю, кому нужны здесь имена!

Хун возразила Яну:

— Я говорила не об именах. Пусть каждый напишет стих — если не лучше, чем на Каменном барабанев Цзи-ян, то и не хуже, чем на Каменной плите в Сяньшань![421]

Князь Шэнь поддержал предложение Хун, попросил принести кисть, и каждый сочинил восьмистишие. У Яна получилось оно таким:

Спустились на Красный Зонт
Небожители на заре —
Хотели видеть они,
Как солнце из моря встает.
Старый монах показал
Тропу на зеленой горе,
Сказал: «Где Будды Приют,
Там и будет восток и восход!»

Хун начертала вот что:

Безбрежен моря простор,
Луна кругла, холодна;
Прячу я Лотос-меч,
Верхом на луаня сажусь;
Туда, где стоят Три горы,
Стрелой на рассвете мчусь;
В небе, уже голубом,
Песня свирели слышна.

Фея сочинила такой стих:

Набежал ветерок.
Зазвенел подвесок нефрит;
До часа, когда закат,
Со скалой вода говорит.
Бьется она о скалу, —
Ах, ничего-то нет
За бокалом вина
Приятней мирных бесед!

Лотос запечатлела на камне такое сочинение: