Алексей Щербаков - Летчики, самолеты, испытания

• Название: Летчики, самолеты, испытания
• Автор: Алексей Щербаков
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Алексей Щербаков Летчики, самолеты, испытания

Предисловие

Профессия летчика всегда вызывала заслуженное уважение и восхищение. А. А. Щербаков относится к поколению энтузиастов неба, благодаря усилиям которых наша Родина стала и является одной из ведущих авиационных держав. Он пришел в авиацию в грозные военные годы. На собственном опыте он познал каким должен быть самолет для завоевания превосходства в воздухе, которое достигается совершенствованием устойчивости и управляемости и высокой маневренностью.

Окончив школу летчиков-испытателей А. А. Щербаков более 30 лет посвятил испытательной работе. Он выполнял испытания и исследования разнообразного характера и профиля четырех поколений отечественных самолетов. Проведенное количество успешных испытательных полетов и работ бесспорно свидетельствуют об огромном опыте А. А. Щербакова, как летчика, исследователя, ученого. А. А. Щербаков относится к довольно небольшой когорте летчиков-испытателей, проводивших наиболее сложные и ответственные испытания на критических режимах полета, связанных с потерей устойчивости, в том числе на режимах сваливания, штопора, аэроинерционного вращения. А. А. Щербаков испытал на штопор 22 типа самолетов. Эта цифра вполне могла бы войти в Книгу рекордов Гиннеса. Опыт, накопленный при проведении наиболее сложных и опасных испытаний, обобщен им в кандидатской диссертации.

Интуиция летчика, тщательная подготовка к каждому полету, детальное знание работы бортовых систем и оборудования, доскональная проработка полетного задания и расчетных данных, изучение метеообстановки накануне вылета, неукоснительная дисциплина и точность при выполнении каждого полетного задания неоднократно позволяли выходить А. А. Щербакову из сложных, непредсказуемых, а подчас и критических ситуаций, возникающих в полете. Особо следует отметить тщательность, с которой А. А. Щербаков проводил послеполетные разборы, а подробность летных оценок по результатам проведенных работ, безусловно является исключительным примером для других летчиков.

А. А. Щербаков интересовался историей авиации, и в его книге, кроме личного опыта, рассказывается о некоторых малоизвестных событиях истории авиации.

Эта книга, написанная профессионалом высокого класса, в яркой литературной форме знакомит читателя с опытом летной работы, ее историей, традициями, с выдающимися отечественными летчиками-испытателями, итогом самоотверженного труда которых стала современная авиационная техника. Несомненно книга найдет своего читателя как среди авиационных специалистов, так и среди молодежи. Прочитав данную книгу действующий летчик извлечет для себя пользу, а юноша, выбирающий жизненный путь, несомненно будет увлечен романтикой тайн воздушного океана, ибо редкая профессия по значимости, яркости ощущений и остроте эмоций может быть сравнима с профессией летчика, а тем более летчика-испытателя.

К. К. Васильченко,

Главный конструктор, Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской премии

Пролог. Он же эпилог

Надевать летный комбинезон и летные ботинки очень удобно. Молния спереди, молния на плече, молния на голенище сапог. Много карманов, как на модных куртках. Но карманы не декоративные. Здесь все функционально: карман для пистолета, карман для ножа, карман для радиационного дозиметра, для соединения противоперегрузочного костюма с самолетной системой.

Но пистолета нет, дозиметра нет, да и противоперегрузочный костюм тоже не нужен. Я собираюсь вскапывать грядки. Я уже пенсионер. А летное обмундирование мне подарено за тридцатитрехлетнюю работу летчиком-испытателем. До работы испытателем еще десять лет службы в военной авиации и учеба в военной академии. Всего в авиации 43 года.

И вот сейчас начинают всплывать в памяти эпизоды, случаи, люди прожитых лет. Воспоминания нехронологичны, отрывочны, но я стараюсь их как-то систематизировать.

Во-первых, люди, друзья-однополчане, старшие товарищи, у которых учился, младшие, которых учил, летные испытания, их успехи и трагедии. То, что видел, в чем участвовал. Вспоминаю и легендарные были, и авиационные легенды — то, что было до меня, о чем узнавал от старших товарищей и из профессиональных документов.

Итак, о летном обмундировании. В тридцатые годы, во времена воплощений мечты о небе, летчиков одевали во все лучшее, что тогда было. Гордость летчиков — кожаное пальто-реглан. От обычного пальто его отличало то, что полы можно было застегивать вокруг ног, и они не мешали одевать парашют.

К реглану полагалась меховая подстежка. На ноги одевались высокие фетровые сапоги, обшитые снизу кожей; назывались они бурки. Позже их сменили унты из собачьего меха. Кожаные пальто сменили комбинезоны на цигейке, но регланы еще долго были атрибутом костюма летчика.

Для зимних полетов в открытых кабинах применяли маски из кротового меха. Тогда летчика можно было узнать по расцветке лица: закрытый шлемом лоб был белым, а лицо было красно-коричневым, как у лыжников на горных курортах.

Хорошо было не только летное обмундирование — форменная одежда в авиации отличалась от общевойсковой: это был синий френч с белой рубашкой и галстуком, фуражка с кокардой. Выпускника» училищ присваивались сразу офицерские звания. Молодые лейтенанты предпочитали не брать готовую одежду, а шить на заказ. Перед самой войной Тимошенко, став наркомом, нанес по привилегиям авиации чувствительный удар: после училища летчикам присваивали теперь лишь звание сержанта, одевали в общевойсковую форму и переводили на казарменное положение.

Кроме авиационных училищ, создавались авиационные школы с сокращенными сроками обучения.

Разумеется, все это испортило не только внешний вид летчика. Резкое увеличение численности за счет качества имело трагические последствия. Вероятно, количественный рост недоученных летчиков увеличил число потерь в первый год войны. Выпускники авиашкол этого периода вынуждены были доучиваться летать и воевать в реальных боях.

Но, кроме этих бедолаг, в советских ВВС были еще и старые кадры, которых нормально учили, одевали в синие френчи, а некоторые имели и опыт боев в Испании, Китае, Монголии.

Как ни печальны были итоги первого года войны, но и тогда многие наши летчики показали себя настоящими асами, не уступающими лучшим истребителям Люфтваффе, даже воюя на устаревших самолетах, уступающих «мессершмиттам».

К 1943 году обучение в летных школах улучшилось. После школы молодые пилоты еще осваивали боевое применение в запасных полках. В подмосковных Люберцах была основана Высшая школа воздушного боя, из которой выходили слетанные боевые пары.

Появилось и новое летное обмундирование. Это были американские меховые костюмы. Штаны в них имели на всю длину разъемные молнии. По такому образцу потом стали шить кожаные костюмы для летчиков-испытателей.

Право же, форма и обмундирование имеют не последнее значение для создания престижа профессии.

Друзья-однополчане

Алексей Микоян

Работа однажды свела меня с коллегой, который служил в Туркестанском военном округе, когда командующим авиацией там был мой школьный товарищ и однополчанин Алексей Микоян. Этот летчик рассказал, что при встречах с генералом Микояном о нем складывалось неблагоприятное впечатление: — Посмотрите на выражение его лица, — говорили пилоты. — Он нас презирает!

Как мог, я разуверил коллегу. Алексей не мог презирать летчиков. Сам фанатик военной авиации, он любил летчиков и службу. Более сорока лет своей жизни он летал сам или руководил полетами и военными учениями.

В душе он считал летчиков лучшими представителями человечества. Летчиками были два его старших брата. Что же до выражения лица, то, действительно, оно давало повод заподозрить к себе некое ироническое отношение. Но причина — не в отношении к людям, а что ж делать, такое было у него лицо.

Началось это в марте 1943 года в Вязниковской школе пилотов. Учебным самолетом был там устаревший истребитель И-16, на котором на взлете и посадке сложно было удерживать направление движения. Перед самостоятельным вылетом курсанту давали специальный тренаж.

С самолета, отлетавшего технический ресурс, снимали обшивку крыльев, и курсант выполнял разгон до скорости взлета, а затем дросселируя двигатель, имитировал посадочный пробег.

И вот, выполнив разбег, Алексей должен был убрать газ. Тут произошло непредвиденное, но в авиации нередкое явление. Выпал или не был поставлен шплинт, от вибрации отвернулась гайка, рычаг управления двигателем расцепился с тягой управления; самолет с ревущим двигателем несся к краю аэродрома. Можно было остановить мотор, выключив зажигание, но курсанту Микояну не хватило на это ни опыта, ни времени.