Бранислав Нушич - Автобиография

• Название: Автобиография
• Автор: Бранислав Нушич
• Издательство: © Государственное издательство Художественной литературы
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 1959

«Автобиография» — одно из лучших произведений сербского прозаика и комедиографа Бранислава Нушича (1864–1938) — была написана в 1924 году.

Непосредственным поводом для ее создания послужил отказ Сербской академии принять писателя в свои члены. В одном из писем той поры Нушич рассказал о причинах, по которым он не был избран:

«Академия, как мне стало известно, обнаружила, что я недостаточно «академическая фигура» нечто совсем иное, нечто такое, от чего я действительно весьма далек. «Академическая фигура» — это тот, кто тридцать лет роется в старых книгах и после упорного труда делает открытие, что Досифей (то есть Досифей Обрадович — сербский просветитель XVIII века) впервые посетил Х. не 14 апреля, как до сих пор считалось, а 27 марта; «академическая фигура» — это тот, кто десятки лет собирает в каком-нибудь уезде народные сказки о святом Савве; «академическая фигура» четыре или пять десятилетий копается в истории сербов, чтобы написать потом брошюру в семь страничек; «академическая фигура» переворачивает чужие архивы, залезает в чужие письма, в чужие книги и уточняет даты смерти в биографиях. Словом, «академическая фигура» — это тот бессмертный, который умирает еще при жизни, чье имя забывается после первых же поминок».

Кандидаты в академики обязаны были писать автобиографии. Пародируя это правило, Нушич и создал свою «Автобиографию».

Следует отметить, что лишь в 1933 году Академия сочла возможным «удостоить» талантливого писателя звания академика.

---

Журналист. Меня особенно интересует то, что вы думаете о смерти, так как ваше мнение могло бы считаться более чем достоверным.

Я. Это действительно так, и вам пришла в голову очень удачная мысль. Спросить у покойника, что он думает о смерти, это, пожалуй, единственный способ получить достоверные сведения об этом явлении.

Журналист. (достает новый лист бумаги).

Я. Вы очень хорошо знаете о том, что существуют различные мнения о смерти. Но все это мнения живых людей, которые они после смерти, вероятно, подвергают известному пересмотру, но, к сожалению, никогда ие сообщают нам свои проверенные мысли. Согласно очень древнему представлению, которое проходит почти через все религии, существуют две жизни: одна в этом мире, а другая в ином. Поэтому мне бы полагалось сейчас быть в ином мире, но я только теперь по-настоящему почувствовал, что именно сейчас мне придется остаться на земле. Древнее представление о двух мирах позднее было усовершенствовано утверждением, что существуют две жизни, из которых одна телесная, а другая духовная. Согласно этому утверждению, если человек умер телесно, то он живет духовно и, вероятно, наоборот: если человек умер духовно, то он живет телесно. Этот второй случай в мире встречается гораздо чаще, и я беру на себя смелость утверждать, что, выбирая между духовной и телесной жизнью, люди предпочитают последнюю. Вероятно, это происходит еще и потому, что духовная жизнь (мы говорим о духовной жизни после смерти) очень уж однообразна. После смерти человеческому духу буквально нечего делать, и ему остается только посещать своих родных и близких во сне или являться женщинам на спиритических сеансах. Еще могу вам сказать, что, по моему глубокому убеждению, смерть — это тоже привычка. Более того, человек быстрее и легче привыкает к смерти, чем к жизни. И смею вас уверить, эта привычка так укореняется, что покойник больше уже и не помышляет о жизни, тогда как живой человек все время думает о смерти. Живой человек может даже расстаться с жизнью, в то время как мертвец не имеет возможности расстаться со смертью. Чтобы войти в жизнь, необходимо бесчисленное множество приготовлений: нужно научиться ходить, научиться говорить и затем необходимо приобрести какую-нибудь специальность. А смерть ничего этого не требует. Она не принуждает вас ни ходить, ни говорить и не интересуется вашей специальностью. То, что люди подразделяют могилы на могилы первого, второго и третьего класса, мертвецами в расчет не принимается: они все считают себя первоклассными мертвецами. О смерти и ее достоинствах существует очень много изречений известных философов, любивших в свое время пожить. По их словам, смерть — это убежище мира и спокойствия, тихий отдых после жизненных бурь, смерть — это философия жизни, последний итог всех жизненных устремлений, конечный пункт всех маршрутов, и еще много-много красивых слов, которые обычно употребляют в надгробных речах. Говорят, например: «Лучше быть мертвым львом, чем живым ослом». И мертвые львы с этим согласны, но живые ослы не соглашаются, а уж если большинство с чем-либо не согласно, то это так и останется мертвой книжной мудростью. Что же касается моего личного мнения о смерти, то могу вам сказать, что у меня о ней самое хорошее мнение. Смерть — это одна из самых надежных целей, которую человек всегда может достигнуть, и поэтому я предпочел бы еще пожить.

Журналист. Что бы я еще мог записать о вашей смерти?

Я. Думаю, что для вас, так же как и для меня, самое главное состоит в том, что я умер, а все остальное имеет второстепенное значение.

Журналист. И все же я бы очень хотел знать, каковы были ваши последние слова?

Я. Какие последние слова?

Журналист. Да, знаете, таков уж порядок: когда человек умирает, он должен сказать какие-нибудь последние слова, которые хорошо использовать в биографии.

Я. Ах да, вспомнил: перед смертью я спросил жену: «Почем на базаре дыни?»

Журналист. Но, помилуйте, это же нельзя записать как последнее слово писателя. Вы хорошо знаете, что Торквато Тассо, например, воскликнул: «В твои руки, господи!», Вальтер Скотт сказал: «Я чувствую себя так, словно я вновь родился», Байрон сказал: «Пойдем спать!», Рабле: «Опустите занавес, комедия окончена», а Гете: «Больше света!» Так неужели вы так ничего и не воскликнули, умирая?

Я. Нет. Да я и не верю, чтобы эти уважаемые люди, которых вы цитировали, говорили что-либо подобное. Все это биографы выдумали. Я, например, знаю одного своего приятеля-артиста, который перед смертью сказал: «Я бог», — а лицо сделал такое, будто, играя в очко, к семнадцати получил еще десятку. В газетах мне довелось прочесть, что последние его слова были: «Я кончаю».

Журналист. Но ведь нужно что-нибудь добавить. Я вот тоже недавно описывал смерть одного нашего политического деятеля, который в предсмертных муках орал, как осел, но я написал, что он «глубоко вздохнул, и на помертвевшем челе его отразилась забота о судьбах отечества».

Я. Ну, если вы считаете, что так и нужно делать, то я, пожалуй, признаюсь вам, что свои последние слова произнес в разговоре с доктором, который меня лечил.

— Скажите мне, доктор, — спросил я его, когда настал мой последний час, — скажите мне, хотя бы приблизительно, сколько будет стоить моя смерть?

— Вы имеете в виду и расходы на похороны?

— Нет, нет, об этом я заранее позаботился. Мне бы хотелось узнать, сколько мне будут стоить ваши визиты.

— Ну что же, я посетил вас десять раз по пятьдесят динаров за визит и один консилиум — всего шестьсот динаров.

— Дешево, ничего не скажешь — дешево. Моему приятелю, покойному Андрии Янковичу, смерть обошлась в пять тысяч динаров, а удовольствие он испытал точно такое же.

— Это только потому так дешево, — сказал доктор, — что у меня есть свой принцип в работе: меньше гонорар, больше оборот. В конце концов доктор, лечивший вашего приятеля, покойного Андрию, заработал на его смерти пять тысяч динаров, а я за то же время на десяти покойниках заработаю столько же!

— Да, да, чудесный принцип: меньше гонорар, больше оборот. А это… я-то скоро?!.

— Да, да, сейчас…

— Тогда прошу вас — заполните, пожалуйста, вексель на шестьсот динаров, которые я вам должен, а я его подпишу.

Вот приблизительно таковы были мои последние слова. Когда-то, много лет назад, вступая в жизнь, я сказал: «Заполните мне вексель, а я его подпишу». Так вот и сейчас, завершая свой жизненный путь, я повторил то же самое. В биографии, разумеется, это могло бы выглядеть так: «Дайте мне жить, я еще не сказал последнего слова!»

Журналист. Могу ли я записать это, как ваши последние слова?

Я. Нет. Напишите так: «Прощайте, и спасибо за внимание».

Журналист. Почему?

Я. Потому что этими словами я хочу закончить и эту книгу. Прощайте и спасибо за внимание!

1924

Примечания

1

Сербские племена (в числе прочих славян) пришли на Балканский полуостров в VI–VII веках. Битва на Косовом поле, между сербами и турками, в которой первые потерпели поражение, произошла 15 июня 1389 года. С тех пор Косово стало символом гибели сербской государственности. Последующий период истории сербского народа, до освободительных восстаний первой половины XIX века, Нушич называет «периодом рабства и страданий».

2

Караджич Вук Стефанович (1787–1864) — крупнейший сербский филолог, фольклорист, лингвист и историк. Он реформировал сербский литературный язык и правописание на основе сближения с живой народной речью. Вук Караджич был хромым.

3

Сантер Антуан-Жозеф (1752–1809) — деятель Великой французской революции, по профессии пивовар. Во время революции командовал Национальной гвардией революционного Парижа. Колло Д'Эрбуа Жан-Мари (1750–1796) — выдающийся деятель французской революции, депутат Конвента, член Комитета общественного спасения.

4

Государство — это я! (франц.).

5

То есть надел арестантскую одежду. Двадцатая буква в сербском алфавите — «р» (сербск. «робиjаш» — каторжник).

6

Пара — мелкая разменная монета.

7

Жребий брошен! (лат.).

8

По реформе правописания, проведенной Караджичем, из сербского алфавита были исключены две буквы — ъ и ь.

9