Ласло Леринц - Подземная пирамида

• Название: Подземная пирамида
• Автор: Ласло Леринц
• Издательство: Таврида
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 1994
• ISBN: 5-7707-2673-3

Нью-йоркский сыщик Сэмюэль Нельсон стоит перед недвусмысленным выбором: по поручению главы мафии он должен либо разыскать человека только по фотографии, на которой тот запечатлен еще младенцем, либо расстаться с жизнью. В ходе поисков, вовлекающих Нельсона в самые невероятные приключения, выясняется, что неизвестный – прямой потомок пришельцев из далекой звездной системы, живших на Земле еще в Древнем Египте, который должен установить контакт между Землей и звездной суперкультурой. Мафиози же считают неизвестного воскрешенной мумией, которая поможет им завладеть спрятанными в земле сокровищами древних царей Египта. Сыщик, попавший между двух огней, видит только один выход из создавшегося положения...

---

Магнитофон остановился, а мы оставались в той же растерянности, что и раньше. Одно было ясно. Все происшедшее не было сном.

– Может быть, все-таки из загробного мира?.. – шепнула Селия.

Карабинас покачал головой.

– Странно, что все повторилось еще раз, как будто сделано специально для нас…

– Но с какой стати? – спросила мисс Хубер.

– Не знаю.

– Может быть, из-за языка, – пробормотал Йеттмар.

– Как это – из-за языка?

– Я тогда обратил внимание кое на что. Во второй записи, или, скажем, при повторе. Но вспомнил об этом только сейчас, когда мы заговорили о языках.

– Что же это, ради бога? – спросил я нетерпеливо.

– Несинхронность.

Мы посмотрели на него так, словно он свихнулся.

– Что? – простонала мисс Хубер. – Несинхронность? Это что еще такое?

– Все очень просто, – сказал Йеттмар. – Когда при повторении они говорили человеческим языком. движения их губ не были синхронны с текстом. Теперь я в этом мог бы присягнуть… Я так и вижу их перед собой. Звуки были совершенно несинхронны с движениями губ!

– Послушайте, но как вы можете быть так уверены? Если мы даже не знаем, на каком языке они говорили!

– Это не имеет никакого отношения к синхронности, – отмахнулся Йеттмар. – Жаль, что мы не смогли записать эту сцену на видеомагнитофон. Дайте-ка минутку подумать! – Тут он прикрыл глаза, а через несколько секунд снова открыл.

– Да. Ясно вижу перед собой эту картину… Человек в кожаном пиджаке говорит что-то и округляет при этом губы. В первой записи, вернее, когда он появился в первый раз, при этом положении губ прозвучал свист, что в целом соответствует положению губ человека, когда он хочет свистнуть. Но во второй раз мы услышали при том же положении губ звуки, которые так произнести невозможно. Понимаете? Это и есть несинхронность!

– И что это, по-твоему, означает? – спросил Миддлтон.

Йеттмар поднял брови.

– У меня только предположение.

– И все-таки? г – Скажем, при первом показе текст был оригинальный… а при втором… гм…

– Ну что при втором?

– Думаю, текст был дублирован.

Мы ошеломлен но посмотрели на Йеттмара. Может быть, именно потому, что его слова казались весьма правдоподобными.

– Да, но зачем? – спросила мисс Хубер охрипшим голосом. Йеттмар снова только поднял брови.

– Может быть, они подозревали, что этот первый разговор, или как его там назвать, никто никогда не сумеет понять.

– И не сумеет, – сказала мисс Хубер. – Это несомненно. Ведь это… гм… точно не человеческая речь.

– Может быть, нам просто неизвестно ничего подобного, – сказала Селия. Хубер покачала головой.

– Дело не в этом. А в звуках. Такие звуки, и в первую очередь эту музыку и свист, невозможно воспроизвести с помощью артикуляционных органов человека. По крайней мере, известных на сегодня артикуляционных органов человека, – уточнила она.

Мне показалось, что мы, пожалуй, немного продвинулись вперед.

– А это, в свою очередь, означает, – подытожил я все сказанное, – что мы получили послание. Неважно, от кого и каким способом. Но послание адресовано нам… И, чтобы мы смогли в нем разобраться, текст дублировали, перевели с одного совершенно непонятного языка на другой непонятный, или лучше сказать – неизвестный… пока неизвестный, но, несомненно, человеческий язык.

– Верно, – сказала Хубер. – Другой язык – человеческий, это ясно.

– Но вот – какой? – почесал в затылке датчанин.

– Египетский, – сказал я. – Древнеегипетский. Фольклорист так и застыл с пальцами на затылке, даже рот раскрыл.

– Древнеегипетский? А я считал, что этот язык никто не знает. По крайней мере, произношение.

– Так оно и есть. Но, зная коптский язык, можно кое-что понять и в древнеегипетском. Правда, Никое?

– Теперь, когда ты это сказал…

– Ас другой стороны – на каком другом языке они могли дублировать?

– Скажем, на английском.

– За тысячу пятьсот лет до новой эры? У мисс Хубер округлились глаза.

– Вы серьезно полагаете, что дублировали тогда?

– Если мы выбираем материалистическое решение – должны были тогда!

Карабинас спрятал лицо в ладонях.

– Я схожу с ума!

– И я тоже, – поддакнул Хальворссон. Осима посмотрел на свои часы и встал.

– У меня уже голова не соображает. Предлагаю перенести наше заседание на завтра. Может быть, за это время произойдет еще что-нибудь. Вы повремените немного с вашим решением, Петер?

Я знал, что кто-нибудь задаст этот вопрос, и уже сформулировал про себя ответ.

– Естественно, – сказал я громко. – До тех пор, пока мы не прольем свет на случившееся… я не буду писать свой доклад.

Каждый из них, покидая мой кабинет, тепло пожал мне руку.

Никогда еще у меня не было такой уверенности, что они – мои друзья.

Я выключил верхний свет и подошел к письменному столу, чтобы перед уходом погасить и настольную лампу, когда за моей спиной раздался голос:

– Меня здесь оставляете?

Я повернулся так стремительно, словно меня ужалила в пятку змея.

В кресле сидела мисс Хубер и улыбалась мне.

Я был так поражен, что только и мог сказать, заикаясь:

– Вы… вы…

– Что я здесь делаю? Я осталась здесь. Похоже, остальные забыли обо мне. Я начал приходить в себя.

– Уфф, ну и напугали же вы меня!

– Вы думали, что это Иму?

– Не буду отрицать, мелькнула такая мысль. Она встала, потянулась и покосилась на меня.

– Вы уже закончили?

– Конечно. Как раз хотел идти домой…

– Только хотели?

Замешательство мое все усиливалось, и я злился на себя: что за муха меня укусила?

– Я полагаю, вы что-то хотите от меня. Она чуть заметно улыбнулась, лукаво и притягательно, отчего у меня в висках застучала кровь.

– Ну это уж слишком двусмысленно. Кажется, нам почти по пути. Дождь давно прошел. Если я вам не помешаю, мы бы могли пойти вместе…

Держась поближе друг к другу, мы пересекли парк, прошли по платановой аллее и свернули на просторную лужайку. Вдали засияли цепочки огней в окнах типовых домов, там, где жил и я.

Мы долго шли молча, хотя я понимал, что неудобно не произнести ни слова. Но так уж вышло, что после смерти Изабеллы я немел, оставаясь наедине с женщиной.

– Вы всегда такой неловкий? – прямо спросила моя спутница, когда мы уже приближались к домам.

– Я не считаю себя неловким, – проговорил я неохотно.

– Вы как будто боитесь меня, – сказала она, и в ее голосе было что-то вызывающее. – Только наука, а женщины – никогда?

И тут внутри у меня что-то взорвалось. Причиной тому были, возможно, события последних часов, воз– можно, ее близость, а может быть, и то, и другое вместе. Словно лопнула сеть, которой оплела мое сердце еще Изабелла.

Неожиданно для самого себя я рассмеялся. И было в моем смехе и немного иронии, и, несомненно, облегчение.

– Почему же, – сказал я. – А вы знаете, кто я такой?

– Конечно, – удивилась она. – Только не вздумайте говорить, что вы головорез и хорошо, что мы, наконец, сейчас вдвоем на темной лужайке.

– Ну, почти. В свое время я был в Сан-Антонио университетским Донжуаном. Никто не умел лучше меня кружить головы девушкам. Из-за этого меня дважды вышибали из пансиона.

Она посмотрела на меня с уважением.

– Ого! Глядя на вас, этого не скажешь.

– Внешность обманчива.

– Вы это серьезно? Раньше я как-то не замечала.

Сам не понимаю, почему я начал рассказывать ей об Изабелле. Когда я поймал себя на этом, было уже поздно идти на попятный.

– А потом я взял и женился. Неожиданно для самого себя. Sic transit gloria mundi1.

Она молчала, и я понял, что она не хочет копаться в моей личной жизни. Как только я назвал имя Изабеллы, она как бы немного отдалилась от меня, даже лицо отвернула.

– Пять лет прошло, как умерла моя жена… Изабелла.

– Простите, – сказала она. – Я не хотела…

– Я знаю. Сам завел разговор… С тех пор я действительно несколько замкнулся в себе, и есть только одно женское лицо, на которое я смотрю с искренним восхищением, причем не один раз за день…

– Селия? – спросила она, и в голосе ее притаилась какая-то странная печаль. Я невольно засмеялся.

– Ну что вы! Вы видели ее у меня на столе. К сожалению, как раз сегодня разбилась. Надо будет раздобыть себе другую вместо этой.

– Та египетская женщина? Кто это?

– Нефертити. Самая удивительная женщина в мире.

– А ваша жена?

Мне пришлось сильно напрячься, чтобы представить себе лицо Изабеллы.

– Изабелла? Мы, пожалуй, любили друг друга… Вначале, во всяком случае, наверняка… Для меня было большим потрясением, когда я потерял ее.

– Только вначале?

– Позднее, знаете ли, появились проблемы. Мы оба, пожалуй, хотели чего-то от жизни. Но каждый иного… и эти два желания как-то не пересекались. Типичный случай с двумя хозяйками на одной кухне.

– Не сердитесь… Кем была ваша жена?