Лосев Федорович - Миронов

• Название: Миронов
• Автор: Лосев Федорович
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1991
• ISBN: 5-235-01597-5

В книге писателя Евгения Лосева рассказывается о трагической судьбе легендарного командарма Второй Конной армии Филиппа Козьмича Миронова. Книга основана на архивных документах.

---

Что же делает Миронов? Видя, что всяким честолюбивым стремлениям его как «главы», так сказать, донского казачества приходит конец, что все его мысли стать народным вождем падут прахом, – он решается на преступное выступление против Советской власти. Он не хочет дать Советской России помириться с казачеством. Он спешит на Дон, не зная сам, что там будет делать. И тут ему наплевать на судьбы русской революции. Вся узость зарвавшегося честолюбца выступает здесь с полной очевидностью. Надо было спешить, ибо завтра казаки, ознакомившись с манифестом, наверное, не пошли бы с Мироновым...

Советская власть не стремится к истреблению казачества. Она только стоит за беспощадный террор против казачьих верхов и атаманов, организовавших контрреволюцию на Дону. Мы хотим мира с казаком-бедняком и казаком-середняком. Трудовое казачество в нашем лице найдет верных защитников его интересов...

Теперь о зверствах на Дону. Из следственного материала видно, что зверства имели место. Но также видно и то, что главные виновники этих ужасов уже расстреляны. Не надо забывать, что все эти факты совершались в обстановке гражданской войны, когда страсти накаливаются до предела. Вспомните французскую революцию и борьбу Вандеи с Конвентом. Вы увидите, что войска Конвента совершали ужасные поступки, ужасные с точки зрения индивидуального человека. Поступки войск Конвента понятны лишь при свете классового анализа. Они оправданы историей, потому что их совершил новый прогрессивный класс, сметавший со своего пути пережитки феодализма и народного невежества. То же самое и теперь. Вы это также должны понять. Вы говорите о Марксе, но смею вас уверить, что вы ни одной строчки не читали. Приводимые вами цитаты из него чести вам не делают. Вам надлежало бы быть более скромным с цитированием авторов, которые вам не знакомы...

Перед нами преступник, болтающий о счастье человечества, а на деле открывающий Мамонтову дорогу на Москву. К таким людям у нас не должно быть жалости. Сор мелкобуржуазной идеологии должен быть сметен с пути революции и Красной Армии. Я считаю, что по отношению к Миронову и его соучастникам должна быть применена самая суровая кара. Ознакомясь со всем следственным материалом и судопроизводством, которое протекало здесь, я требую для Миронова, всего командного состава и всех комиссаров и коммунистов, шедших с ним, – расстрела. Для всех солдат комендантской сотни, так называемых «янычар», вину которых разобрать нельзя, но которые безусловно виновны: при помощи их Миронов вел свои войска, они составляли личный конвой его, – требую расстрела через десять, по списку. По отношению к остальным красноармейцам – расстрела через двадцать по списку...

Филипп Козьмич Миронов, слушая обвинительную речь Смилги, никак не мог понять главного его требования: «...Для всех солдат комендантской сотни, так называемых „янычар“, вину которых разобрать нельзя, но которые безусловно виновны, требую расстрела через каждые десять по списку...» Что за доказательство вины? Это же глупость. Плоское невежество!.. или революционная справедливость, за которую он, Миронов, жизнь отдавал?.. Может быть, ослышался? Да вроде нет: «Вину разобрать нельзя, но которые безусловно виноваты...» И слова принадлежат не просто словоохотливому гражданину, а члену Реввоенсовета фронта. Что он, в своем уме, этот обвинитель Смилга? Как это – поставить в ряд людей, совершенно не виновных, и, отсчитав девять, десятому – пулю в лоб? Чушь... Да на нем креста нет? Какой крест? Он же инородец. Чего с него возьмешь?.. А о себе Миронов подумал? При чем здесь он? Он командир, командовал, а так называемые «янычары» подчинялись, значит, даже только поэтому они не виновны, тем более что...» «что вину которых разобрать нельзя». Наказан должен быть Миронов, а невиновных надо освобождать от наказания. Если по правде. Правда. Только она одна есть мерило всех поступков человека.

Миронову ведь определил меру наказания Смилга, и он от своего кровожадного намерения не откажется, а он, Филипп Козьмич, по-прежнему будет толковать о правде, предаваясь заботе о своих теперь бывших подчиненных. По крайней мере, каждый десятый не нуждается в его заботе. Чушь!.. Не может быть такого несправедливого приговора!.. Это же благо, что бойцы выполняли приказ командира, – значит, есть дисциплина, порядок в воинской части. А теперь их расстреливать? Да причем еще так унизительно – каждого десятого по списку... Революция выдвинула новую форму наказания?.. Или Смилга с ума спятил? Или он взбесился от злобной ненависти к русским людям? Ведь зачем-то он сюда явился на «ловлю счастья и чинов...». Разве же нормальный человек может такое произносить: «вину нельзя разобрать, но которые безусловно виноваты...» Как же может в голове нормального человека родиться такая мысль, из-за которой человека можно посылать на смерть?! Пусть хоть он и Маркса читал... Но никто не давал ему права – «по списку...». Не на получение же обмундирования! А на смерть!.. Вместо доводов ума у него осталась одна сумбурная злоба. Даже бороденка и та трясется... Похожа на... козлиную. Да и головенка узкая и продолговатая, будто ее хорошими ладонями сдавили... Ей-богу, у Фильки Миронова в стаде, когда он был пастухом, был такой козел... Ну, точно. Ведь люди часто бывают похожи на птиц, собак и... козлов... Явился этот Смилга откуда-то из чужих краев и авторитетом своей должности доводит до абсурда здравую мысль – невиновных, но все равно... «по списку...».

Ивар Смилга вступил в партию в пятнадцатилетнем возрасте. Еще зеленый плод, совершенно не дозревший. И что же, его так поразила идея, чтобы сразу кинулся вослед Марксу переделывать старый мир? Да и при всей допустимой гениальности в пятнадцатилетнем возрасте пацаненок еще такой глупый и несмышленый, что ему доступна только организация шайки подростков для воровства яблок в чужих садах. А ведь Смилга, наверное, возомнил еще с того зеленого возраста, что он предназначен судьбою для великого эксперимента на русском горбу... Откуда их, эту черпаю свору, господь посылает? Ну, был настоящим коммунистом, так бери винтовку в руки – и в цепь, защищай революцию. Защищай Республику. Так ведь нет, обязательно в начальство лезут, чтобы командовать, руководить русским народом. А то ведь он без инородного вмешательства пропадет и не достигнет счастья, которое ему уготовано волею пришельцев... Да ведь Ешуа-Соломон Мовшович Свердлов тоже в пятнадцатилетнем возрасте вступил в партию, А что вышло из этого? Оказался убийцей всего Войска Донского... Вот они – недозревшие плоды!.. Несъедобные... Но для русского плебейства сойдет... Покривится-покривится да и скушает... на беду себе.

Итак, Филипп Козьмич, вам первому пуля в лоб, а подчиненным – по списку... Послушаем, однако, что скажет защитник.

18

Речь защитника РЫБАКОВА:

«Товарищи, Революционному трибуналу угодно было поручить мне тяжелый долг защиты обвиняемого, а не явления, известного под именем „мироновщины“. Так я понимал смысл защиты, в противном случае я отказался бы от защиты. Обвинитель прочел нам целую лекцию о мироновщине, он изложил нам взгляд господствующей . коммунистической партии. Все это не ново. И если обвинитель, объясняя партийно это явление, обращался лицом к публике, а к вам боком (председатель останавливает защитника, указывая ему на неуместность таких выражении), то я, как защитник людей, обращаюсь к вашим сердцам. В чем обвиняется эта группа людей, защиту которых вы мне поручили? Я много думал над всем этим делом и в результате могу спросить: в чем они обвиняются? В дезертирстве?.. Но до сих пор обвиняли в этом бегущих с фронта. Теперь же обвиняем группу лиц, которая пошла на фронт.

Нет, перед нами не селезень, как назвал Миронова обвинитель. Перед нами – лев революции. С самого начала Советской власти он честно бился в рядах ее защитников. Правда, он не совсем представлял себе политическую программу партии коммунистов, он не мог разбираться во всех тонкостях политики, как в этом разбирается обвинитель, очевидно, старый партийный работник, которого нам было приятно слушать, но лев революции разбирался во всех этих вопросах сердцем. Он сердцем почувствовал, что партия несет то, что нужно обездоленному трудящемуся классу. И в доблестных боях эту свою сердцем воспитанную мысль он проводит в течение нескольких лет своей жизни. Где случится беда на красном фронте, где белогвардейские банды расстроят наш фронт, туда стремится этот селезень, в такой ответственный момент на него возлагают надежды, и он оправдывает их. Позвольте вам напомнить, в прошлом году, когда наши красноармейские части на Хоперском участке не могли прорваться через проволочные заграждения, вот этот селезень ударил в тыл неприятелю, прорвал его и очутился под Новочеркасском. Разве это селезень, который в дальнейшем своем движении дошел до Смоленска?

Как боец Красной Армии, был плохой политик, он плохо разбирался в той политической атмосфере, которая его окружала, и как боец был прям в своих поступках. Человек цельный, у которого что на сердце, то и на деле, не скрывающий своих мыслей. В беседе с Мироновым в камере № 19 он выразил сожаление, что вся его переписка попала сюда. Я, между прочим, позволил себе нарушить его желание и прочел в его письмах одну замечательную фразу, в которой он весь. Он пишет любимой женщине: «Принадлежи мне вся или уйди от меня». В этой коротенькой фразе сказалась вся натура Миронова. Никаких темных, недоговоренных мыслей. В боях он отдавался им всецело, думая только о Советской России, он не изменил своим принципам, боролся за Советскую власть, стремился ее поддержать; когда же он оглянулся кругом и увидел, что на Советскую Россию надвигается большая беда, что в то время, когда Красная Армия и Красное казачество побеждает белогвардейцев путем страшных усилий, в тылу нарождается фронт, от которого Красная Армия может погибнуть, а с ней и вся Советская Россия. Беда, фактически доказанная здесь путем свидетельских показаний, что «на Дону со стороны внутреннего управления дело обстоит неладно», что там происходили большие бесчинства, от которых могли погибнуть все успехи нашей доблестной Красной Армии. Миронов, видя все это и чувствуя, что все эти ошибки необходимо исправить как можно скорее, пишет Ленину докладную записку, где указывает на творящиеся на Дону безобразия. Он кричит: «Беда идет». Но голос его слабо слышен. Ему говорят, что в центре не забывают Дона, издают приказы. Но дело-то ведь не в том, чтобы только издавать приказы, а в том, что все эти безобразия продолжаются, несмотря ни на какие приказы. Верный себе, Советской России, Миронов из глубины души кричит: «Так нельзя дольше жить, помогите, сделайте что-нибудь для облегчения создавшегося положения!» – бросается туда-сюда, но его, верного сына Советской России, гонят с фронта, говорят ему: «Иди в тыл, сиди в Саранске на тыловой работе». Поручают ему формирование корпуса. Миронов не видел в этом поручении почетной ссылки, он еще верил и надеялся, что в нем ценят старого, опытного бойца и дадут ему возможность еще раз помочь Красной Армии своим опытом и знанием Дона. Он этого не понял, изумленный, нравственно истерзанный нечеловеческой борьбой, которая вконец расшатала его нервную систему; ряд свидетельских показаний говорит нам о том, что в Саранске Миронов производил впечатление нервно расстроенного человека. Миронов – эта цельная натура. Зачудил. Вот взгляд на то, что произошло с Мироновым по выходе из Саранска. Его сердце – сердце старого опытного бойца не могло быть спокойно, когда он видел, что положение на фронте опасно, что корпус его задерживается в тылу. Он пошел больной, непонятый; он не исполнил данного ему приказа – не выступать на фронт. И с этой точки зрения нужно понять все действия Миронова, а не подходить к ним с теми широкими политическими предложениями, с какими подходил обвинитель. Какую же можно приписать Миронову борьбу с Советской властью, когда он с самого начала возникновения Советской власти защищает ее и борется за нее?! Достаточно только прочитать между строк во всех его печатных произведениях, и можно убедиться, что он все время говорит – любовно надо подходить к проведению Советской власти на местах, нужно подходить постепенно, не надо излишеств, крайностей и безобразий, и Дон, реакционный Дон, воспитанный самодержавием Дон, поймет Советскую власть и станет верным сыном Советской России. Вот причина всего этого дела, и не нужно искать здесь каких-то заговоров и скрытых поступков. А если вы поймете это и посмотрите с этой точки зрения, то вы и отнесетесь к нему не как к обвиняемому, а как к человеку, как к бойцу, набедокурившему скверное дело. Что же случилось после неисполнения Мироновым военного приказа?.. Миронов выступает на фронт, но, как он говорит, никаких стычек с войсками Советской власти, он всячески избегает столкновения с советскими войсками; он уходит на донской фронт, на борьбу с Деникиным, и все его декларации и заявления одним только и дышат, что нужно биться с Деникиным. Старый боец заскучал на покое, пошел служить Советской России, правда, не исполнив военного приказа – не идти на фронт. Он шел на фронт сражаться.