Джеймс Джонсон - Лучший английский ас

• Название: Лучший английский ас
• Автор: Джеймс Джонсон
• Издательство: АСТ
• Жанр: История
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-015327-9

Джеймс Э. Джонсон — лучший ас британских Королевских ВВС, вице-маршал авиации, кавалер многих орденов. На его счету 38 побед.

Мемуары Джонсона в отличие от официальных исторических работ дают представление о реальном положении в английской авиации во время Второй мировой войны.

Книга будет интересна любителям военной истории.

---

Мы еще раз пошли к загону и даже сумели поймать одно из этих нервных созданий, которое имело клеймо в виде рунических SS. После того как Ирвин верхом отправился назад, я открыл ворота, чтобы остальные лошади смогли удрать куда-нибудь от ужасов постоянных минометных обстрелов. Затем я завел джип и постарался как можно скорее убраться подальше от обреченного замка, чтобы не попасть под очередной огневой налет. Я притормозил, чтобы сказать лейтенанту, что наша поездка увенчалась полным успехом. Однако он страшно развеселился, увидев мокрого и грязного полковника.

Глава 15. Сражение

Летая вместе с эскадрильей Дэла Рассела, я принял участие в жаркой стычке с эскадрильей «Мессершмиттов». Возле Аржантана мы заметили «мессеры», летящие на юг над самыми деревьями. Мы находились далеко позади вражеской группы и надеялись на полную внезапность. Я повел 12 «Спитфайров» вниз, пока мы не оказались в нескольких футах над землей. Медленно и осторожно мы начали сближение. Каждый из наших пилотов выбрал себе отдельную цель. Если бы нам повезло, мы могли сбить довольно много. Черт! Когда до противника оставалась четверть мили, немцы заметили нас и сделали единственное, что было возможно, — бросились наутек. Они разлетелись в разные стороны и начали набирать высоту, но мы приклеились к их хвостам. Вражеский командир тут же разделил строй на отдельные пары, и завязался бой. «Спитфайры» и «Мессершмитты» отчаянно пытались занять более выгодную позицию, чтобы атаковать противника. Хотя я больше не мог управлять боем, я все-таки успел отдать общий приказ по радио:

«Эти парни остались, чтобы драться. Задайте им! Ведомый, ты знаешь, что делать. Дэл, я иду вверх за парой фрицев».

«О'кей, Джонни. Я займусь другой парой здесь».

Два «Мессершмитта» быстро набирали высоту, я держался за ними в 300 ярдах и чуть ниже, чтобы мой «Спитфайр » находился в слепой зоне немецкого ведущего. Я искренне надеялся, что и ведомый меня не видит. Ведущий немец прекратил разворот, но продолжал крутой набор высоты. Он пытался выйти на солнце, чтобы развернуться и атаковать находящиеся внизу «Спитфайры». Я взглянул на указатель скорости. Он сообщил, что я поднимаюсь со скоростью менее чем 100 миль/час. Мой самолет уже начал терять остойчивость. Если взять еще круче — мой самолет просто сорвется в штопор. Но тут вражеский пилот открыл огонь, клубочки дыма начали вылетать из его пушек. Прямо перед «Мессершмиттом» оказался одиночный «Спитфайр». Мой ведомый сразу оценил ситуацию и передал мне:

«Позади никого, Седой. Чисто».

Теперь я все внимание сосредоточил на «Мессершмитте». Не терять времени. Через несколько секунд этот «Спитфайр» вспыхнет. Грохот пушек перекрыл рев мотора, когда я нажал гашетку. «Мессершмитт» немедленно получил несколько попаданий в брюхо. Мне вдруг показалось, что время остановилось. Я находился совсем рядом с немцем и видел все. Голодные языки пламени вырвались из-под капота и лизнули стекло кабины. Вражеского пилота не было видно. Вероятно, он был уже мертв и соскользнул на дно кабины. Немецкий истребитель круто пошел к земле. Когда я заложил вираж, чтобы проследить за его падением, то не испытывал даже тени жалости. И не собирался переживать в будущем. Это была еще одна обезличенная победа над машиной, и только. Падая вниз, «мессер» едва не врезался в «Спитфайр». Дэл крепко выругался, уходя от горящего самолета.

«Что там происходит, Джонни?»

«Виноват, Дэл. Седой красному-2. Что там со вторым фрицем?»

«Он ушел к земле. Гнаться за ним?»

«Нет, давайте заканчивать».

Через 2 дня после этого боя я сбил еще 2 «Мессершмитта», которые не оказали никакого сопротивления. Теперь мой личный счет составлял 32 победы. Возможность превзойти достижение Сэйлора представилась в последний день июля, когда я летел вместе с 441-й эскадрильей. Кенвей сообщил, что эскадрилья «Спитфайров» ведет бой с противником всего в 6 или 7 милях от меня. Можем ли мы помочь? Да, разумеется! Когда мы повернули на юг, то сразу увидели кружащие самолеты, которые резко выделялись на фоне белых облаков. «Спитфайры», «Мессершмитты» и «Фокке-Вульфы» носились вверх и вниз, вертелись и крутились, но мне показалось, что фрицы имеют преимущество высоты. К тому же, их было явно больше. Оставив 6 «Спитфайров» в качестве верхнего прикрытия, я со второй шестеркой ринулся в бой. Мои командиры звеньев, красный-3 и красный-5, выбрали себе цели и бросились в атаку, под защитой ведомых. Я со своим ведомым Биллом Дрепером пока держался в стороне, а синяя шестерка находилась выше. Перед нами возник одиночный «фоккер», и я решил, как обычно, атаковать его сзади.

«Седому от красного-2. Два „мессера“ разворачиваются позади нас. Они довольно далеко».

«Как далеко, Билл?»

«Заметно больше 1000 ярдов. Ты можешь атаковать. Я скажу, когда нужно отрываться».

Я попытался сосредоточиться на «фоккере» перед собой. Однако перед глазами неотвязно маячили два рубленых силуэта, которые болтаются где-то сзади. Моя жизнь зависела от способности Билли правильно оценить дистанцию до атакующих «мессеров». По радио его голос звучал очень уверенно, но я чуть не свернул себе шею, оглядываясь. Наконец я решил забыть о «фоккере», который маячит впереди.

«Что там, Билли?»

«Они нагоняют. Отрывайся влево. Немедленно!» Но я уже начал вираж еще до того, как он крикнул: «Немедленно!» Сделав два круга, мы оказались позади «мессеров» и начали выравниваться, чтобы атаковать их. Однако немцы сразу поняли, к чему приведут наши развороты по малому радиусу, поэтому круто спикировали к земле. При этом маневре они получали серьезное тактическое преимущество, поскольку наши «Спитфайры» просто не могли пикировать под таким большим углом. Поэтому мы отказались от погони.

Эта стычка увела нас от места основного боя, и мы оказались над слоем белых облаков. Это был великолепный фон, на котором легко можно заметить вражеские самолеты, поэтому я повел своего ведомого еще выше. Мы заняли идеальную позицию для внезапной атаки от солнца. Но Билл не видел «мессеров». Впрочем, он и не должен был, так как его задача была охранять наш тыл, а моя — искать врага и атаковать.

«Один „мессер“ на 10 часов, Билл. Спускаемся. Все чисто?»

«Все чисто, Седой. Я прикрываю».

Вот это была прекрасная совместная работа. Я смог все внимание обратить на летящего внизу фрица, и я всадил длинную меткую очередь в его желтый нос. Из «Мессершмитта» повалил черный дым, однако он продолжал лететь и рванулся к туче, чтобы укрыться там. Мы бросились следом, и лишь теперь я понял всю хитрость его маневра. Мы не знали толщины облака и запросто могли врезаться в землю. Мои приборы отказали, а самолет продолжал стремительно снижаться. Если облако слишком толстое, нам просто не хватит высоты, чтобы выйти из пике, когда мы окажемся под ним. Но я продолжал погоню, и мы врезались в крутящиеся белые вихри. Несколько секунд, которые показались мне бесконечностью, мой «Спитфайр» находился в белом плену. Однако мои страхи оказались беспочвенными, так как облачный слой был очень тонким. Я очутился в привычном мире, внизу мелькали зеленые и желтые прямоугольники полей. «Мессер», которого выдал предательский хвост дыма, находился в 800 ярдах от меня, и я ринулся на него. Однако немецкий истребитель лишился управления и полого шел прямо в землю. Какое-то время я думал, что немецкий пилот пытается совершить аварийную посадку. Если это так, он шел на слишком большой скорости, поскольку самолет врезался в зеленый луг на скорости 200 миль/час. Его протащило несколько ярдов, подбрасывая на кочках. Потом он попал в канаву, и его подбросило в воздух. Крылья и хвост были оторваны. Фюзеляж снова грохнулся на землю, рассыпавшись на тысячу кусков.

Мы полетели назад в Сен-Круа, держась на малой высоте. Лишь западнее Кана мы временно поднялись на 600 футов, чтобы проскочить над немецкими зенитками. Я был страшно измучен и желал только одного — поскорее приземлиться, добраться до кровати и уснуть. Мы гнались за противником, и сами побывали в роли дичи. Во время последнего столкновения с «Мессершмиттами» мне пришлось выплеснуть всю энергию до капли. Я пошел на сознательный, скалькулированный риск, когда пикировал сквозь облако, и теперь расплачивался за это. Последние несколько миль до аэродрома я летел как в полусне под охраной бдительного Дрепера. Со мной такое случилось впервые.

Когда я приземлился в Сен-Круа, начались неизбежные поздравления, пожатия рук и похлопывания по спине, так как этот «Мессершмитт» довел мой счет до 33 побед. Новость быстро разлетелась вокруг, и через час примчалась толпа корреспондентов. Я постарался объяснить им, что моей задачей является увеличение общего счета канадского крыла. Выполняя эту задачу, мне удалось превысить достижение Сэйлора Малана, но в остальном между нами нет никакого сходства. Малан сражался с исключительной отвагой в то время, когда обстоятельства были против него. Он возглавлял горстку «Спитфайров» в боях против значительно превосходящих сил Люфтваффе. Он был вынужден вести оборонительные бои над южной Англией, и часто ему приходилось атаковать бомбардировщики из тактически невыгодной позиции, когда над головой висели «Мессершмитты». Он продолжал сражаться, пока исход Битвы за Англию не был решен. Малан воевал и в 1941 году, пока его не отправили на заслуженный отдых. Я постарался объяснить, что мне, совсем наоборот, почти не пришлось участвовать в оборонительных боях. Я всегда вел активные наступательные операции. После 1941 года под моим командованием всегда находилась эскадрилья, потом авиакрыло, а иногда и два крыла. Я никогда не сталкивался с крупными соединениями немецких самолетов, как Малан. Моя задача заключалась в том, чтобы внезапно атаковать противника и сбить его. Это была совсем иная война. Единственным неудобством, с которым мы сталкивались, была необходимость действовать над территорией противника. В этом случае единственная пуля в уязвимое место «Спитфайра» могла в лучшем случае отправить в лагерь военнопленных до конца войны.