Джим Батчер - Доказательства вины

• Название: Доказательства вины
• Автор: Джим Батчер
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-047793-7, 978-5-9713-7260-8

Перед вами Гарри Дрезден! Охотник на черную нежить, чья профессия — рисковать собственной шкурой в борьбе с порождениями Ночи. Изгой, некогда поднявший руку на собственного учителя и теперь оставшийся со смертью один на один. Мастер, умеющий многое и на многое готовый.

Но вот разрываться надвое Гарри еще не научился... а жаль. Потому что всегда недолюбливавшие его, однако не гнушавшиеся его помощью маги из Белого Совета нуждаются в дознавателе, способном установить достоверность слухов о черной магии, снова объявившейся в городе. И одновременно на пороге Дрездена появляется дочь его старого друга, приятеля которой несправедливо обвиняют в чудовищном преступлении.

Итак — два совершенно разных дела, которые надо расследовать одновременно? Или все-таки одно дело? Дело о существах столь странных, что для них нет определения ни в магических книгах, ни в колдовских бестиариях?

---

Я выбрался из-под душа, вытерся и снова закутался в свой белый халат. Стараясь не растерять концентрации, я забрал свой рюкзак, белый конверт и спустился с ними в лабораторию. Люк за собой я закрыл. Если Маленький Чикаго взлетит на воздух, наложенные мною заклятия не позволят энергии вырваться из подвала, что должно значительно ограничить размеры ущерба. План, конечно, не идеальный, но другого у меня не было.

Нельзя сказать, чтобы эта мысль меня очень грела, когда я остановился перед моделью на столе. Всего одна крошечная ошибка...

Я положил конверт на край стола, рюкзак — на полку, а сам двинулся вокруг стола, зажигая свечи спичками. Сделать это с помощью заклятия было бы быстрее и проще, но для намеченного мне требовалась вся остававшаяся энергия до последней капли. Поэтому зажигание каждой свечи я превратил в небольшой ритуал, сосредоточиваясь на своих движениях, на точности, на взаимодействии холода и тепла, света и тьмы, огня и тени.

Я зажег последнюю свечу и повернулся к Маленькому Чикаго.

Здания сияли в свечном свете серебром, воздух вибрировал от встроенной в модель энергии. Чуть слышный голосок здравого смысла нашептывал мне, что зря я это затеял. Напоминал, что я могу облажаться, потому что устал и разбит, и что гораздо разумнее поспать и предпринять попытку со свежими силами.

Этот голос я тоже отодвинул в сторону. Колебаться было поздно. Я повернулся лицом к столу и врезанному в столешницу кругу из серебра.

Ласкиэль возникла между мной и столом — в своем обычном белом хитоне, с рыжими волосами, заплетенными в тугую косу. Она выставила обе руки перед собой.

— Я не могу тебе это позволить, — негромко сказала она.

— Ты, — заметил я так, словно это касаюсь меня очень мало, — почти так же некстати, как тот телефонный звонок.

— Это лишено смысла. — настаивала она. — Хозяин мой, я умоляю тебя изменить свое решение.

— Мне некогда спорить с тобой, — буркнул я. — Надо дело делать.

— Дело? — переспросила она. — Ты имеешь в виду — увиливать от своих обязанностей?

Я слегка склонил голову. В моем тогдашнем состоянии все эмоции, которые я испытывал, казались чрезвычайно далекими и почти совершенно несущественными.

— Как это?

— Посмотри на себя, — проговорила она тихим, рассудительным тоном, каким обращаются обычно к психам или горьким пьяницам. — Прислушайся к себе. Ты устал. Ты ранен. Ты отягощен виной. Ты напуган. Ты просто уничтожишь себя.

— И тебя вместе со мной? — спросил я.

— Именно, — подтвердила она. — Я не страшусь конца существования, хозяин мой, но мне не хотелось бы исчезнуть из-за того, что кто-то слишком самонадеян, чтобы понять, что он задумал.

— Я не самонадеян, — возразил я.

— Еще как. Ты знаешь, что это, возможно, тебя убьет. И если выйдет именно так, ты освободишься от всякой ответственности за то, что случилось с девушкой. В конце концов, ты героически погиб в попытке найти ее и вернуть. Тебе не придется присутствовать на ее похоронах. Тебе не придется объясняться с Майклом. Тебе не придется признаваться ее родителям в том, что их дочь мертва из-за твоей некомпетентности.

Я не ответил. Эмоции подобрались чуть ближе.

— Это не что иное, как замысловатый способ самоубийства, предпринятого в момент слабости, — продолжала Ласкиэль. — Я не хочу видеть, как ты уничтожишь себя, хозяин мой.

Я смотрел на нее. Я поразмыслил над ее словами. Она могла говорить правду. Ну и пусть.

— Отойди, — буркнул я. — Пока я тебя сам не отодвинул. — Я спохватился. — Постой-ка. Что это я? Можно подумать, ты в состоянии мне помешать. — И я просто шагнул сквозь образ Ласкиэли к столу, на котором лежал белый конверт.

Белый конверт вдруг закружился на месте, а потом превратился в дюжину конвертов — совершенно неотличимых друг от друга, и каждый вертелся юлой.

— Очень даже в состоянии, — негромко произнесла Ласкиэль. Я поднял взгляд и увидел, что она стоит с противоположной стороны стола. — Я была свидетельницей начала времен. Я видела, как возник из ничего ваш смертный мир. Я видела, как рождаются звезды, как соткалась ваша планета, как в нее вдохнули жизнь, как вырос ваш род, что правит ею. — Она оперлась о стол обеими руками и наклонилась ко мне, буравя взглядом ледяных голубых глаз. — До сих пор я вела себя, как и подобает гостю. Но не принимай почтительность за слабость, смертный. Молю тебя, не заставляй меня предпринимать дальнейших действий.

Я сощурился и сделал попытку включить взгляд.

Прежде чем я успел это сделать, моя левая рука вспыхнула.

Больно, больно, БОЛЬНО. Огонь пожирал мою руку, как ни пытался я сдержать его браслетом-оберегом. Воспоминания об ожоге в том захваченном вампирами подвале захлестнули меня, и нервные окончания с готовностью откликнулись.

Я сдержал крик, стиснув зубы с такой силой, что они едва не начали крошиться.

Это иллюзия, напомнил я себе. Воспоминание. Призрак, не более того. Он не может навредить тебе, если только ты сам не позволишь ему сделать это. Я изо всех сил оттолкнул от себя воспоминание, нацелив на него острие моей воли.

Иллюзия дрогнула, боль исчезла, а огонь погас. Мгновение спустя организм впрыснул в кровеносную систему заряд эндорфинов, и концентрация начала рушиться. Я тяжело привалился к столу, держась за него правой рукой, а левую рефлекторно прижимая к груди. Потом опустил взгляд на конверты и сосредоточивался на них до тех пор, пока все иллюзорные не сделались прозрачными. Тогда я протянул руку и взял настоящий конверт.

Ласкиэль невозмутимо следила за моими действиями.

— Рано или поздно я прорвусь через все, что ты ставишь на моем пути, — выдохнул я. — И ты сама это прекрасно знаешь.

— Да, — согласилась она. — Но тебе не удастся сосредоточиться на заклинании, пока ты не избавишься от меня. Я могу заставить тебя потратить все силы на сопротивление, и тогда ты тоже не сможешь работать. Даже если я просто задержу тебя до рассвета, дальнейшие твои попытки потеряют смысл. — Она подняла голову. — Что бы ни случилось, твое заклятие не будет успешным.

Я негромко усмехнулся, и Ласкиэль чуть нахмурилась.

— Ты забыла одно обстоятельство, — сказал я.

— Какое?

— Получается заколдованный круг. Если ты будешь раскачивать лодку, я могу погибнуть, пытаясь осуществить заклятие. Выходит, так и так, все эти упражнения — в любом случае попытка самоубийства. Так стоит ли стараться?

Она стиснула зубы.

— Ты скорее убьешь себя, чем прислушаешься к разумным доводам?

— Не просто убью, а замочу к чертовой матери, так сказать.

— Ты сошел с ума.

— Дай мне пару таблеток «Алка-Зельцер», и у меня еще и пена изо рта пойдет. — Я посмотрел на Ласкиэль в упор. — Есть девочка, которой нужна моя помощь. Я скорее умру, чем брошу ее так. Я в любом случае испытаю заклятие. Так что угребывай.

Она в досаде тряхнула головой и отвернулась.

— У тебя очень много шансов погибнуть.

— Бывало и больше.

Я достал из конверта прядь детских волос, положил на стол нож и зажег церемониальные свечи. Черт возьми, падший ангел был прав. Страх неприятно шевелился во мне, и пальцы тряслись так сильно, что первая спичка сломалась, не успев загореться.

— Если ты должен это сделать, — заговорила Ласкиэль, — попытайся по крайней мере остаться в живых. Позволь мне помочь.

— Ты можешь помочь мне, заткнувшись и убравшись к чертовой матери, — ответил я. — Адским Огнем мне здесь не поможешь.

— Возможно, — согласилась Ласкиэль. — Но есть и другой способ.

Краем глаза я заметил слабое мерцание и, повернувшись, увидел медленно пульсирующее серебристое сияние над полом в самом центре моего магического круга на полу. В двух футах под этим местом покоился Темный Динарий, в котором заключалась остальная часть Ласкиэли.

— Возьми монету, — предложила она. — По крайней мере я смогу защитить тебя от побочных реакций. Умоляю тебя, не бросайся своей жизнью безрассудно.

Я прикусил губу.

Черт подери, мне не хотелось умирать. А мысль о неудаче при спасении Молли представлялась мне едва ли не более страшной, чем смерть. Владелец одной из тридцати древних серебряных монет получал в свое распоряжение чудовищную силу. С такой поддержкой мне, возможно, удалось бы справиться с заклятием, и даже если бы оно пошло вразнос, я смог бы выжить под зашитой Ласкиэли. Непонятно откуда, но я знал еще, что при желании достал бы монету из-под бетона в считанные секунды.

Секунду-другую я смотрел на серебристое свечение.

А потом повернулся к Ласкиэли и раздраженно прищурился.

— Ты еще здесь?

Лицо Ласкиэли застыло в бесстрастной маске, однако когда она заговорила, в голосе ее звучала едва уловимая, но явственная угроза.

— С тобой гораздо проще иметь дело, когда ты спишь, мой хозяин.