Борис Седов - Пленница

• Название: Пленница
• Автор: Борис Седов
• Жанр: Боевик
• Год: 2003
• ISBN: 5-7654-3262-Х

Жизнь четырнадцатилетней Тамары дала крутой поворот: ее родители были жестоко убиты, а сама девочка оказалась под опекой ненавидящих ее родственников. Чтобы завладеть наследством, доставшимся Тамаре от отца-бизнесмена, они готовы на все — даже продать девочку в гарем кавказскому мафиози и объявить ее пропавшей без вести. Удастся ли ей выжить в этом аду?

---

Борис Седов Пленница

В основу романа положены реальные события.

Все имена изменены, частично «Пленница» — плод фантазии автора.

И еще: в районе Новомосковска, Тульской области, нет ни одной женской зоны.

Часть первая «РЕАЛИТИ-ШОУ: ВЫЖИТЬ ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ!»

И приведите откормленного теленка и заколите: станем есть и веселиться.

Святое благовествование от Луки, гл. 15.23.

Не бойся ничего, что тебе надобно будет претерпеть. Вот, диавол будет ввергать из среды вас в темницу, чтобы искусить вас, и будете иметь скорбь дней десять. Будь верен до смерти, и дам тебе венец жизни.

Откровение от Иоанна Богослова, гл. 2.10.

Глава 1 ЗЕЧКИ ПО ВЫЗОВУ

Герда. 17 июля 1999 г. 20-00 — 20-15

— Падлы! Как же достали! Твари! Ублюдки! — Касторка бесстыдно задрав нелепую серую юбку, начинает активно изгонять из-под нее комаров. Мелькает розовый зад в символических трусиках, и эта картина, небось, вызывает сладкую оторопь у скучающего на соседней вышке караульного. Солдатик, как говорится, на какое-то время утрачивает предписанную строгим уставом бдительность.

— Закройся, — сквозь зубы бросает Диана. — Не егози. — Хотя она даже не смотрит в сторону Касторки, вообще стоит к ней спиной, но у меня уже давно сложилось впечатление, что и на затылке у Дины-Ди есть глаза. — И без твоих выкрутасов засветились здесь выше крыши… Где ж эти выродки?!

Под выродками она подразумевает легавых, которые еще сорок минут назад должны были для нас подогнать к КПП автозак-«мелодию», — и тогда бы нас вывели за запретку.

— Сейчас плюну на все и отправлюсь в барак, — скорее пугает, чем произносит всерьез Дина-Ди и, переступив с ноги на ногу, облокачивается плечом о столбик с какой-то режимной агиткой. — Выставили тут на посмешище, как лярв на Тверской.

«Лярвы и есть», — при этом думаю я.

Потому что сегодня мы вчетвером — я, Диана, Гизель и Касторка — отправляемся на всю ночь за запретку. Хавать волю. И зарабатывать фишки на грев. Правда, каждой из нас за это предстоит лечь под какого-нибудь старого похотливого сморчка. А то и под нескольких.

…Вот уже больше трех лет я топчу эту зону. И все это время наблюдаю за тем, как зона исправно поставляет своих обитательниц сильным мира сего. Там, за запреткой, считается, что зечки голоднее местных задроченных скважин из-за постоянного воздержания. В отличие от профессионалок они не изображают оргазмы, а получают удовольствие на самом деле. Бред! Это под дряхлыми-то импотентами?!

…Неделю назад кума оказалась вдруг перед выбором: либо облажаться перед постоянным, надежным и щедрым клиентом и потерять очень хороший заказ, либо все-таки выполнить прихоть одного из местных нуворишей и в довесок к проверенным выездным давалкам Касторке и Гизели поставить заказчику еще двоих сексапилок, отвечающих немыслимым требованиям. Во-первых, обе не склонны ни к выпивке, ни к наркотикам. Во-вторых, у обеих рост не ниже 175. Естественно, эффектная внешность, фактуры фото-моделей и возраст не старше двадцати двух. Да к тому же еще и интеллект повыше нуля.

Представляю, как она сразу же замахала коротенькими ручонками и заверещала: «Нет! Нет! Невозможно!» Но клиент проницательно посмотрел ей в глаза, бросил на стол заветный конвертик и попросил, на этот раз уже с некоторым нажимом: «Ирина Андреевна, вы меня очень обяжете. Поймите, я ожидаю очень высоких гостей. Ну не предлагать же им для такого общения какую-нибудь наркоманскую шваль. Вы уж подыщите кого подостойнее. А я не обижу ни девушек, ни вас.

И Ирина Андреевна, утерев слюни потной от жадности ручонкой, пробормотала: «Договорились». И подумала, что под требования клиента во всей подвластной ей маленькой империи, на семьдесят пять процентов заполненной наркоманками, подпадаем лишь я и Диана. Несговорчивые и непредсказуемые. Независимые настолько, что с нами считается даже Расписка, шестидесятилетняя бандерша из старых законниц, которая по решению сходняка держит мазу на зоне. Мы обе находимся в отрицалове и гужуемся только между собой. Более того, горой друг за друга, и на каждой буквально аршинными буквами намалевано: «Не прикасайся! Убьет!»

И вот изволь теперь выходить на этих двоих амазонок с предложением: отработать ночку в качестве девок по вызову. Надежд на положительный ответ — ноль! И как ни прессуй, как ни умащивай, ни та, ни другая ни на какой контакт с администрацией не пойдут.

А если даже предположить невозможное: эти две неразлучные бестии вдруг откликаются на предложение и все-таки отправляются на вызов к клиенту. Чего там от них ожидать? Да всего, чего угодно: хоть попытки побега, хоть горы трупов. Впрочем, если рассуждать здраво, к авантюрам волчицы вроде не склонны. Не дуры, соображают, что, если даже сумеют обвести вокруг пальца конвой и удрать из коттеджа клиента, скрываться им негде. Ни в Тульской области, где находится зона, ни вообще в Центральной России ни у той, ни у другой нет ни друзей, ни надежной норы. При самом удачном раскладе на воле им гулять не более суток.

Итак, рискнуть или нет с этими двумя красавицами-подружками — Богдановой Ларисой Васильевной по кличке Герда и Ерошенко Дианой Аркадьевной, которую Герда (и только она) позволяет себе иногда называть … кажется, Диной-Ди? И еще принцессой Дианой. Вот такими мыслями, наверное, мучалась кума неделю назад. А может, было совсем по-другому. Откуда мне знать? И не все ли равно, какие требования выдвигал клиент и что творилось в башке Ирины Андреевны, если решение насчет нас все-таки было принято: однажды после вечерней проверки ко мне осторожненько подкатила Касторка и, путаясь в словах и испуганно заикаясь, предложила съездить на волю на один разгуляй.

Когда я не только не послала Касторку подальше, но еще и проявила живой интерес к ее предложению, она была откровенно шокирована. А когда после суточных размышлений мы с Дианой ответили: «Едем», кое у кого от удивления, наверное, задымились мозги. Из двери караулки выглядывает дежурный прапор и зычным голосом объявляет:

— Те, что на блядки. Четверо. Так… — Он зачитывает по бумажке наши фамилии: — Сычева, Богданова, Липштейн, Ерошенко. На выход! Шмулём! Лимузин у дверей.

— Юродивый, — доброжелательно замечаю я, проходя мимо веселого прапора. Он радостно склабится и пытается ухватить меня пониже спины.

Тамара. 1991 г. Май

Прекрасное лето!

Не щедрое на мух и пылищу, как бывает в июле. И не скупящееся на теплые солнечные дни, как в августе. С орнаментом из новорожденной, а потому не утратившей своих младенческих ароматов зелени. Усыпанное по дворам и аллеям серо-желтыми тополиными сережками. Со дня на день готовое расцветиться. Прекрасное лето! Классный денек!

Потому, что остается потерпеть лишь неделю, удачно перевалить через две отчетные годовые контрольные и на долгие три месяца вышвырнуть из головы ненавистную школу, в которой за три с лишним месяца так и не удалось обзавестись подругами и друзьями. А как же: чужачка… кооператорша… к тому же отличница. Ненавистная школа! Классный денек!

Потому что суббота. А значит, завтра не надо чуть свет вылезать из постели и, еще не проснувшись, словно осенняя муха, еле-еле ползать по дому — из своей комнаты в ванную, из ванной на кухню, и опять в свою комнату, — собираясь (будто на каторгу) в школу. Впереди воскресенье. Плюс сегодняшний вечер. Телевизор… компьютер… завтра поездка в секцию по у-шу («Гибче! Плавнее! Дышите не грудью, а животом!»). Тоска! Была бы хотя бы одна подруга. Но все они три с лишним месяца назад остались так далеко!

Мама:«Не бери в голову, доча. Все образуется».

Папа: «Наплюй!»

Ха, проще некуда! «Не бери в голову», «Наплюй!»

— Родаков не будет до завтра, — сообщила Карина Зинке Цизевич и бросила мимолетный взгляд на Тамару. — Свалили еще вчера вечером.

— На дачу? — Низенькая и некрасивая обладательница уже по-взрослому развитой груди, склочной натуры и ног в форме перевернутых кверху донышками бутылок, Цизевич на ходу расстегнула портфель и, погремев в кармашке многочисленным канцелярским хламом, выудила из него три мятых дешевых ириски. — Будешь?

— Ага. — Кэрри цапнула из протянутой пухлой ладошки конфету и принялась отделять от нее прочно прилипший фантик. — Куда же еще? «Ах, парники! Ах, рассада! Ах, трали-вали! Забор завалился, а печка дымит!

— Мои тоже. Будешь? — Лишь после некоторого раздумья Зинка предложила другую конфету Тамаре.

— Спасибо.

Отказаться было невежливо. И неразумно. Откажешься — тут же завистливая стерва Цизевич все истолкует по-своему. Шу-шу-шу с девками: «Ах, эта Астафьева… кооператорша… задавака… ах, эта зажравшаяся буржуйка побрезговала. А как же, конечно. Дома, наверное, такое! У папаши-то, говорят, „мерседес“, каких в Ленинграде раз-два и обчелся».