Владимир Михановский - Тайна одной лаборатории

• Название: Тайна одной лаборатории
• Автор: Владимир Михановский
• Издательство: «ПРАПОР»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1964

Книга писателя-фантаста состоит из двух разделов. В первый — «К звёздам» — вошли рассказы, в которых автор рисует завтрашний день человечества, показывает замечательные достижения науки и техники будущего. Герои этих рассказов отважные и гордые, смелые и нежные люди, которые своими руками создают умных помощников-роботов, покоряют космос и украшают прекрасную планету Землю.

В рассказах раздела «По ту сторону» автор сатирическими красками рисует нравы буржуазной науки — служанки всесильных концернов. В этом смысле типичной является могущественная Уэстерн-компани, выступающая в нескольких рассказах.

Книга рассчитана на широкий круг читателей, в первую очередь — на молодёжь.

• Эллор

• Гость

• Координаты бедствия

• Уснувший мир

• Рыжая

• Путь «Таиры» долог

• Приключения на Аларди

• Хобо

• Тайна лаборатории низких температур

• Двадцатый старт

• Крайнее средство

• Гладиатор

• Время сгорает без остатка

• «Космос для вас»

• В далёком дрейфе

• Последний жетон

---

С решением нельзя было медлить.

Map Дон и Роб собрали и тщательно закодировали данные важнейших систем «Таиры». На это ушло около четырёх суток кропотливой работы. Вся огромная информация наряду с собственными соображениями — была введена затем в Центральный мозг корабля.

С замиранием сердца ждал капитан решения. А что если мозг станет в тупик? Ведь может же оказаться, что введённые данные противоречивы, и разумного выхода из создавшегося тупика нет, другими словами — остаётся лететь вслепую, наугад, навстречу неизбежному…

Минуты напряжённо тянулись, и лишь реле времени мигало на пульте, нарушая однообразие. Но вот по матовой сфере, увенчивающей Центральный мозг, побежала, разворачиваясь спиралью, змееподобная пунктирная линия. Map Дон облегчённо вздохнул: линия означала, что Мозг решил данную ему логическую задачу.

Капитан подошёл вплотную к установке, и из узкой щели выводящего устройства прямо в руки ему скользнула твёрдая перфолента со множеством пробитых в ней круглых отверстий. Обращаться к помощи дешифратора не было надобности — Map Дон умел читать код с листа. Капитан поднял ленту на свет и залпом прочёл поразительный ответ Центрального мозга…

Мозг подтвердил, что исправить систему наведения «Таиры» в условиях полёта невозможно. Притормозить же для этого корабль — это значит обречь себя на гибель без борьбы, так как разогнать его потом до нужной скорости не удастся. Между тем, используя попутные магнитные поля в качестве ускорителей, «Таира» может двигаться неограниченно долго — в масштабах многих тысячелетий.

Да, но что́ тысячелетия, если жизнь человека охватывает едва сотню лет?.. Капитан на миг оторвался от перфоленты и потёр лоб: уж не забыл ли Центральный мозг, чего доброго, о времени человеческой жизни? Оказалось — не забыл…

Жизнь человека можно значительно растянуть с помощью анабиоза, сообщала далее лента. Речь идёт об установке прерывного анабиоза. Один цикл его составляет сорок лет, затем следует необходимый для организма четырёхчасовый перерыв — и снова сон… Что касается «Таиры», то она должна всё время лететь в направлении, на котором наиболее вероятна встреча с разумной жизнью, с высокой цивилизацией. Это единственный шанс встретить братьев по разуму…

— Каков же этот курс? — выкрикнул капитан в рупор Центрального мозга, оторвавшись от ленты.

— Нужный для киберштурмана код будет выдан через двадцать пять минут, после сравнительного изучения всех известных астроданных, — бесстрастно прогудел в ответ рупор.

Но дальше, дальше…

Роботы должны умереть раньше человека. Анабиозу белковые братья не поддаются, а сердце каждого рассчитано лишь на двести семьдесят лет, и запасных сердец на корабле нет. Кто же мог предположить, что с «Таирой» случится такое?.. Зато Роб… Роб наверняка переживёт всех: у него гелиевое сердце, которого хватит надолго. «Роб с точки зрения человека практически бессмертен», — так выразил эту мысль Центральный мозг.

Антенны «Таиры» будут непрерывно излучать в окружающее пространство универсальные сигналы бедствия. Они исключительно просты, эти сигналы, и разумные существа, поймав их, несомненно догадаются, что на борту корабля находятся их собратья, и найдут способ притормозить бег «Таиры» или во всяком случае дать ответный сигнал, и тогда сам киберштурман замедлит астролёт. А пока… пока организм должен пить жизнь, как гурман пьёт редкое вино, — не спеша и маленькими глотками…

Полтора часа! Только полтора часа остаётся до того момента, как он должен погрузиться в анабиотическую ванну. Но чего он ищет, этот одинокий человек, в пустынных отсеках корабля?.. Слабого как тростник капитана повсюду сопровождал заботливый Роб. Он даже предложил побрить Map Дона, но капитан торопился куда-то.

— Через сорок лет, — сказал он, силясь улыбнуться, и провёл пальцем по подбородку, — тогда моей бороде как раз исполнятся сутки!..

«Снова спешит к ней, как и в прошлый раз», — подумал Роб, поддерживая капитана за плечо. Они шли по коридору в направлении седьмого отсека.

* * *

В одно из предыдущих пробуждений Map Дона никто не встретил, кроме Роба. Оставив Роба у пульта, капитан долго бродил по пустынным коридорам и отсекам «Таиры».

…Почуяв, что сердца их начинают отказывать, все белковые братья собрались в штурманской рубке. Здесь их и настигла необратимая смерть.

Бежали минуты, а капитан всё стоял посреди рубки, окружённый своим мёртвым экипажем.

Роботы застыли в самых разнообразных позах. Лин Бел растянулся навзничь, словно поражённый молнией. Крельшо лежал скорченный в углу, возле дешифратора. Лина казалось, прикорнула, свернувшись калачиком в глубоком штурманском кресле.

Затем с помощью Роба Map Дон перетащил всех роботов в седьмой отсек, который мог сообщаться с внешним миром. Лину он осторожно уложил на узкую подвесную койку, затем опустил виниловый полог.

— Откроешь кингстон, Роб, — негромко сказал капитан и вышел из отсека. Вакуум и температура абсолютного нуля навечно сохранят теперь тела белковых братьев…

В коридоре Map Дона легко догнал Роб. — Приказ выполнен, капитан, — сказал он. Время было уже на исходе.

— Вот что… — сказал Map Дон после долгой паузы, в течение которой они успели дойти почти до отсека Долгого сна. — Когда я… В общем, когда всё кончится, перенесёшь меня туда… в седьмой отсек…

Остаётся лишь час…

Map Дон торопливо надел и проверил космоскафандр. Седьмой отсек встретил его мёртвой тишиной. Серебряная изморозь легла на стены и все предметы. На полу блестели капельки замёрзшей ртути, выкатившейся из какого-то разбитого прибора. Map Дон подошёл к Лине и застыл, вглядываясь в её лицо, так странно напоминавшее ему лицо Марты.

— Время, капитан, — очнулся он от короткой реплики Роба, неслышно подошедшего сзади.

Map Дон глянул на часы — оставалось совсем немного, едва хватит, чтобы добраться до отсека сна.

Ещё раз оглянувшись, капитан вышел, и тяжкий герметический люк захлопнулся за ним, больно отдавшись в сердце.

Человек глубоко вздохнул и закрыл глаза. Он почувствовал, как от пальцев ног медленно наползает волна онемения. Анабиоз вступал в свои права. К расслабленному телу со всех сторон, словно живые, тянулись отростки. Слуха капитана коснулась прекрасная музыка, но он знал, что это только результат воздействия препарата сна на слуховой нерв.

Действительно, через несколько минут музыка стала звучать глуше и наконец смолкла. Когда некоторое время спустя в отсек заглянул бессонный Роб, капитан уже спал…

Приключения на Аларди

Повесть

После семи долгих лет ракетного времени фотонный звездолёт «Каравелла» вошёл в зону Проксимы — цели своего полёта.

Первым из тревожных признаков были назойливые радиосигналы неизвестного происхождения. Они лились непрерывно, усиливаясь по мере приближения к загадочной звезде. Кир, специалист по дешифровке, сумел уловить в потоке импульсов определённые закономерности, но разобраться в них до конца ему никак не удавалось.

— Дыхание протуберанцев? — вслух подумал штурман. Сощурясь, он всматривался в серую поверхность пультового экрана, по которой, весело подскакивая, бежали острые пики.

Капитан, стоявший сзади, молча покачал головой. В зеркальце штурман увидел, что брови капитана нахмурены. Из рупора доносились разнообразные шорохи и визг.

— Это, наверно, последнее, что он слышал, — сказал капитан. — Не могу… — Протянув руку, он отключил рупор. В отсеке царила тишина.

— Через несколько часов можно включать торможение, — проговорил штурман. — Локаторы нащупали Аларди.

— Хорошо. Займись этим, Алексей, а я проверю аннигилятор.

Дверь штурманского отсека бесшумно захлопнулась за капитаном.

Два человека и двенадцать роботов — весь экипаж «Каравеллы» собрался перед огромным вогнутым овалом Головного экрана. Из глубины его, откуда-то слева, медленно выплывала красноватая, изрытая кратерами поверхность. Уже можно было различить островерхие скалы, отбрасывавшие резкие фиолетовые тени. Кир включил усилитель, и поверхность Аларди приблизилась скачком, заполнив экран.

Капитан Голубничий умудрялся одновременно следить за курсом «Каравеллы»: корабль в соответствии с программой начинал выходить на эллиптическую орбиту, одним из фокусов которой служила планета. Планета, видимо, была лишена атмосферы, поэтому её удалённая поверхность была видна на экране «Каравеллы» весьма отчётливо.

Внезапно Кир, указав щупальцем на какую-то точку экрана, издал короткий предупредительный сигнал. От рябой изрытой поверхности планеты медленно отделялось маленькое белёсое облачко… Оно росло на глазах. Оторвавшись наконец от поверхности, облачко двинулось наперерез «Каравелле».