Владислав Крапивин - Бабушкин внук и его братья

• Название: Бабушкин внук и его братья
• Автор: Владислав Крапивин
• Жанр: Детская фантастика

Радости и горести так переплелись с таинственными совпадениями в жизни Алика, что она стала похожа на ленту `Мeбиуса`. О его друзьях, домовом Квасе, старинных часах и главной Дороге, на которой в свой срок встречаются те, кто любит и понимает друг друга,– роман `Бабушкин внук и его братья`. Ведь на свете ничто не исчезает, а лишь меняет свою форму. И вместо повести `Однажды играли…` появляется история ее ненаписания – почти документальные `Фрагменты `Дневника с долгими воспоминаниями`.

---

Ага, знаем мы это «удалять»! Щипцами…

Бабушка взглянула на меня с горьким состраданием. И за плечо развернула к двери.

– Идем.

– Куда еще-то? – простонал я.

– Последний шанс.

И через квартал привела меня к двери с вывеской «Детская и взрослая стоматология».

– Это платная лечебница. Но делать нечего…

В платной лечебнице все пошло быстро.

– Пожалуйста, на второй этаж, в первый кабинет.

Видимо, с перепугу зуб перестал болеть. Совершенно перестал. Только, если тронуть языком, чувствовалось. Но назад пути не было.

В первом кабинете оказались два врача – женщина и мужчина. Женщина сказала:

– Игорь Васильевич, взгляните, что у мальчика… – И вышла.

Игорь Васильевич был приземистый, полный, разговорчивый.

– Устраивайся, дитя мое…

Я взгромоздился на узкое кресло и беспомощно откинулся в нем. Ноги далеко вылезли из школьных штанин.

– Раствори пасть, отрок… Та-ак. Картина ясна. Что же ты, друг мой, этак запустил свой клык?

– Не болел же…

– Ну, ладно… Здесь два варианта. Или лечить, или сразу долой. Но с лечением будет много возни. И едва ли пломба удержится долго. Зуб на последнем издыхании. И ходить сюда придется не раз…

В такую-то даль!

– А что… – начал я жалобно и устыдился неоконченного вопроса.

– Что больнее?

– Что дороже? – с остатком мужества сказал я.

– Пломба не в пример дороже. Раз в десять.

И он назвал число, от которого я чуть не катапультировался в окно вместе с креслом.

– Дергайте!..

– Вот речь не мальчика, но мужа… Потерпи чуток, сейчас будет самое неприятное. Зато остальное – пустяки…

Что? Укол? Ну, это пусть. Это все же не щипцы… Ай! – в десну ощутимо кольнуло.

– Теперь надо подождать несколько минут. Или в коридоре, или можно здесь. Все равно никого больше нет.

– Лучше здесь.

Я стал ждать и смотреть в окно. И незаметно двигал ногами, чтобы приспустить задравшиеся штанины. За окном дробно стучали пневматические молотки – дробили асфальт. Игорь Васильевич закрыл форточку.

– С утра барабанят. Будто по затылку.

Я вспомнил недавнюю телепередачу и поддержал разговор. Чтобы доктор не думал, будто «отрок» совсем сомлел.

– Как автоматы в горящих точках.

– В горячих…

–Ну, все равно. В «горящих», по-моему, правильнее.

– Да?.. Возможно… Как твоя нижняя челюсть?

– Будто задубела… Так и надо, да?

– Так и надо.

Тут меня укусил новый страх.

– Скажите, а шприц… он был одноразовый?

– Вполне одноразовый и совершенно стерильный. СПИДа опасаешься?

Как он догадался? От стыда я на миг весь задубел, как челюсть. Игорь Васильевич подошел, взял со стеклянной тумбочки блестящие щипцы. Я резко озяб. Даже ноги покрылись гусиной кожей.

– Боишься? – понимающе спросил он.

Я сказал с отчаянной честностью:

– Естественно. Кто этого не боится…

– Открой пошире… И подожди бояться, это еще не сейчас, я только примеряюсь… Смотри! – и показал зажатый в щипцах длинный зуб с черной дырищей.

– Это… мой, что ли?

– Ну, не мой же… Сплюнь.

Я плюнул в блестящую чашку розовой слюной.

– Вы… прямо артист своего дела. – Я таял от счастья.

– Бесспорно. Теперь слушай совет: старайся никогда не бояться раньше времени. «Гамлета» не читал еще?

– Фильм смотрел. Со Смоктуновским. А еще в гимназии отрывок ставили на сцене. На английском языке…

– Ага, образованное дитя… Помнишь в его знаменитом «Быть или не быть» такие слова: 

Так трусами нас делает раздумье,
И так решимости природный цвет
Хиреет под налетом мысли бледном… 

– Ага, – соврал я, – помню. Но, кажется, это не совсем про то.

– Оно про то, что воображаемые страхи часто оказываются гораздо больше, чем настоящие… Ну, ладно. Заткнем пробоину ватой, держи ее пятнадцать минут. Два часа не есть и не пить. Потом сутки полощи рот после еды… Вставай, гимназист. До свидания. С Днем знаний тебя.

– Спасибо… Ой! Я сейчас у бабушки деньги возьму.

– Оставь деньги бабушке. Или пусть она ими порадует тебя. В порядке компенсации за душевные терзания.

– Ну… неудобно как-то… – промямлил я.

– Удобно, удобно. Ты уже расплатился пережитым ужасом. Больше не бойся так, помни Шекспира…

– Спасибо, – опять пробормотал я.

Бабушка нетерпеливо переживала за меня в коридоре. Я гордо оттянул нижнюю губу:

– Э!.. А?

– С ума сойти! Ты же не хотел удалять!

– А знаешь, сколько стоило бы лечение? Уже не полштанов, а целые штаны!

– А… дерганье сколько?

– Нисколько! Из уважения к пациенту в галстучке. И в награду за его беспримерное мужество.

– Ты достойный потомок храброго кавалергарда Льва Андроновича Шеметилова-Гальского, – величественно произнесла бабушка. Глаза ее смеялись.

– А ему тоже дергали зубы?

– Не исключено. Хотя прославился он не этим, а подвигами на полях сражений.

Бабушка любила вспоминать своего прадедушку, который, по ее словам, был блестящим офицером, храбрецом и дуэлянтом.

Мы пошли к трамваю. Не спешили. В школу я все равно опоздал, был второй час. Да и опухоль со щеки не сошла еще. Не идти же «первый раз в новый класс» с перекошенной физиономией…

– Ладно, там сегодня, конечно же, не уроки, а всякие линейки-приветствия, – утешил я бабушку и себя.

«Наградные деньги» я просить у бабушки не стал. Она и так вон сколько высадила на такси. Самое обидное, что зря: в частной поликлинике полис никто не спросил.

Наркоз отходил, десна слегка ныла, но это был пустяк. Душа у меня радовалась. Так, наверно, бывает у каждого, кто избавился от больного зуба.

ВТОРОЕ СЕНТЯБРЯ

Второго была суббота. Бабушка напомнила:

– По субботам у вас занятия с двенадцати.

Я сказал, что хоть с какого часа, все равно это свинство. Даже в гимназии с ее раздутой программой была пятидневка.

– Зато здесь не бывает по восемь уроков. Не ворчи… Проводить тебя?

– Я, по-твоему, первоклассник, да?

Мне очень хотелось, чтобы бабушка заспорила и проводила. Но она обрадовалась:

– Вот и прекрасно, люблю самостоятельных мужчин… Найдешь в школе завуча Клавдию Борисовну, она про тебя знает. Отведет в класс и все объяснит.

Мама и отец были на работе – их тоже не баловали пятидневкой.

Мой старый школьный рюкзачок погиб на пожаре. Я сложил книги и тетради в пластиковый пакет с маркой фирмы «Альбатрос».

– Ни пуха ни пера, – значительно сказала бабушка.

Я молча посмотрел на нее: ответ, мол, знаешь сама.

Школа была недалеко, в четырех кварталах. Ее крышу я видел из окна. Путь к школьному крыльцу лежал через широкий двор с кленами и тополями вдоль заборов. Над левым забором поднимались высокие прямые сосны – там был то ли сквер, то ли просто остатки леса. Недавний сильный ветер накидал во двор сухие легкие шишки, они трещали под подошвами. Этими шишками кидали друг в друга веселые пацанята – наверно, второклассники. Побросав у скамеек ранцы, они со смехом носились среди тех, кто постарше. Старшие стояли кучками. Все такие пестрые, не то что в нашей гимназии. Может, вчера, в торжественный день, они и приходили в пиджаках и галстуках, но сегодня все опять по-летнему.

Я в своей отглаженной форме сразу почувствовал себя идиотом.

Но надо было держаться.

Я потрогал языком «пробоину» между зубов и окликнул одного шишкометателя – растрепанного, тонконогого, в красной майке со слоненком Денди.

– Эй, камрад! Где у вас кабинет завуча?

Он склонил к плечу лохматую голову, прищурил один глаз, а другим – голубым и веселым – глянул с любопытством.

– Тебе которую завуч? Для маленьких или для старших?

– Для таких, как я. Которая Клавдия Борисовна.

– Она не в кабинете, а вон она! – Он вытянул коричневую руку. – Которая в зеленом платье.

Я глубоко вздохнул для храбрости и пошел навстречу новой жизни.

– Подожди! А что такое «камрад»? – голубой глаз мальчишки требовательно смотрел мне вслед.

– Ну, это вроде как «боевой товарищ»…

– А! Тогда годится!

Завуч Клавдия Борисовна выслушала меня и покивала:

– Да, помню. Твоя бабушка приносила документы… – И одной из учительниц, которые оказались рядом: – Дора Петровна, это ваше пополнение, я предупреждала.

– Пойдем, пополнение, – сказала Дора Петровна.

Она мне понравилась больше, чем завуч. Молодая еще, с такой же короткой прической, как у мамы. Когда шли к школьному крыльцу, она спросила:

– С немецким-то как у тебя?

– Нормально, пятерка была за год… Но зачем он тут? Мне сказали, что я в английском классе.

– Видишь ли… с английским не получилось. Он переполнен, там конкурс, а ты опоздал…