Т. Паркер - Красный свет

• Название: Красный свет
• Автор: Т. Паркер
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 2005
• ISBN: 5-17-031321-7, 5-9713-0072-5, 5-9578-2133-0

Поверить в то, что твой близкий друг и партнер – убийца

Найти доказательство его вины и арестовать?!

Детектив Мерси Рейборн готова сделать это – ведь улики, подтверждающие виновность Майкла Макнелли в убийстве «жрицы любви», снабжавшей полицию ценной информацией, кажутся незыблемыми.

Настораживает одно – точно такое же убийство произошло много лет назад – и осталось нераскрытым.

Быть может, между этими преступлениями есть связь?!

---

Нижняя часть ее туловища была забинтована, правая икра тоже. Под ягодицы подложен большой, толстый подгузник. Когда правая рука Мерси начала гноиться, в капельницу с физиологическим раствором добавили успокоительного, отчего она стала ощущать себя как под гипнозом Джоан Кэш. Занозы у нее вынули. Затем все ушли. Через некоторое время она очнулась и подняла руки, еще туже забинтованные, но уже без пульсирующей боли...

Мерси проснулась от жуткого сна, в нем она была ранена и исколота колючками. Обнаружила, что так оно и есть. Закричала и стала рвать ремни, которыми была пристегнута. Медсестра добавила чего-то ей в капельницу, и мир стал теплым, расплывчатым, приятным. Появились Кларк и Тим. Мужчины!

Мерси коснулась Тима забинтованными руками, потом ее ударило что-то вроде мягкого молотка. Она осознала, что сидит в постели, перед ней поднос с картонным пакетом апельсинового сока и соломинкой, которую она держит толстыми забинтованными пальцами.

В палате не было никого, кроме отца. Он сказал, что после того, как приходил к ней с Тимом, прошел целый день. Сегодня сочельник. Улыбнулся, коснулся лба Мерси и заверил, что все будет замечательно.

* * *

Медицинские данные: в правой нижней части туловища поверхностная огнестрельная рана, задето нижнее ребро. Осколки кости удалены, выбоина заполнена и обработана. На входное и выходное отверстия раневого канала наложены швы. Огнестрельная рана в верхней части правой икры, кость и нервы не задеты, значительное местное повреждение мякоти, замененное трансплантатом ткани и кожи из ягодичной области. Мелкие раны на обеих руках от соприкосновений с колючками – колючки удалены, проколы очищены.

Значительная потеря крови, переливания продолжаются, уровень тромбоцитов и лейкоцитов ниже нормы, но повышается.

Состояние пациентки: удовлетворительное.

Время пребывания в больнице: четыре дня.

* * *

Рождество, вторая половина дня.

– О'Брайен убит, – сказал Саморра. Его лицо то расплывалось, то обретало четкие очертания в конце какой-то пещеры. – Ты попала в него трижды – в руку и два раза в грудь.

– И раз промахнулась, – услышала Мерси свой каркающий голос. Горло жгло, и казалось, никакое количество воды не могло его увлажнить. – Джанин?

– Об этом позднее.

– Лампочка и абажур, которые были над крыльцом Уиттакер, у меня в багажнике.

– Я их заберу.

– Предсмертное письмо. Возьми копию в шерифском управлении Сан-Бернардино и привези мне. Побыстрее.

– Уже привез. С Рождеством тебя.

– Клонит в сон.

– Отдыхай.

– Пришли Бренкуса.

* * *

Вечером приехал Клейтон Бренкус, седовласый, величественный. Сел, задавал вопросы, его авторучка быстро бегала по бумаге.

– Он признался?

– В убийстве Уиттакер. Подслушивании телефонных разговоров. Подбрасывании улик. Его отец погубил Патти Бейли ради своих мнимых друзей. Те обманули его. Эван хотел отомстить.

Долгое молчание, бег авторучки по бумаге.

– Последние слова имеют значение доказательства и приемлемы в суде.

– Ради Бога, освободите Майка.

– Да, первым делом. Подходящий рождественский подарок. Представь, какой судебный процесс ждет нас!

– Представляю.

Бег ручки по бумаге. Стены тают. Наплыв темноты.

– Клонит в сон.

– Отдыхай.

* * *

Утро.

– ...все время скучает по тебе. И ходит по твоей комнате, пытаясь понять, где ты. Я постоянно твержу ему, но сама знаешь, что из этого получается. Ест он, правда, много, подолгу спит, так что здоровье у него в порядке. Когда вернешься домой, окружим тебя заботой. А сейчас постарайся съесть еще яичницы. Необходимо восстанавливать силы, а то тебя никогда не выпустят отсюда. Ты нужна дома, леди. Это прямое указание от Тима.

Кларк, подавшийся вперед, с желтым месивом на ложке, с сочувственной улыбкой на лице.

– Поцелуй его за меня.

– Непременно. Гэри Брайс из «Джорнал» оставил тебе двенадцать сообщений. Я три раза разговаривал с ним. Он сказал, что готов получить вознаграждение за то, что не стал писать о тебе и Майке. Добавил, что ты знаешь, о чем он говорит.

– Клонит в сон.

– Отдыхай, Мерси.

* * *

Вечер.

Брайтон, рослый, убеленный сединами, стоял в двери с букетом.

– Майка мы скоро выпустим.

– Да.

– Джиллиам и его люди занимаются всем, что О'Брайен делал на прошлой неделе. Теми уликами, которые он фальсифицировал, терял, подбрасывал. Всем.

– Их много.

– Что я могу для тебя сделать?

– Клонит в сон.

– Отдыхай.

Брайтон повернулся и вышел, потом вернулся, все еще держа букет в руке. Положил его на пол, поскольку маленькая тумбочка была уже завалена цветами.

* * *

Ночь. Мерси видела из окна ползущие в обе стороны по шоссе огни машин и блестящие купола театрального комплекса вдали. Капли дождя струились по стеклу и все смазывали.

Мерси, все еще подсоединенная к тележке с капельницей, прошлась по коридору, правая нога и ребро болели, ягодицы жгло там, где была взята ткань для трансплантата. Нянечка сопровождала ее, рассказывая о своих детях.

Когда она вернулась, у двери палаты ждал Гэри Брайс.

– Мерси! – воскликнул он. – Для человека, который провел шесть дней в двух больницах, ты выглядишь замечательно.

– Гэри, я не могу сейчас говорить.

– Понимаю. Только хочу, чтобы ты знала – как только соберешься, я готов. Ты обещала мне правду.

– Ты ее услышишь.

– О'Брайен подставил Майка, так ведь?

– Это долгая история. Потом.

– Расскажешь?

– Обязательно.

– Эксклюзивно?

– С начала до конца.

Саморра приехал очень поздно, закрыл дверь и сел у окна. В резком больничном свете его глаза казались черными, а кожа серой. Одет он был, как всегда, в темный костюм, но воротник его белой рубашки отглажен, галстук завязан аккуратно. Эта опрятность лишь подчеркивала изнеможение в его лице.

– Джанин, – промолвила Мерси.

Саморра кивнул:

– Давай помолчим минуту.

Эта минута тянулась долго. Мерси открыла глаза, почувствовала, что голова клонится набок. Дождь за окном лил вовсю, но она не слышала его из-за шума обогревателя и больничного гула вокруг.

– Пол, что произошло?

– В пятницу утром около восьми часов у нее был сильный приступ. Вскоре после того, как ты сообщила, что отправляешься с Эваном в старый дом Джима О'Брайена. Она умерла в девять сорок пять.

Саморра отвернулся к окну. На лбу собрались морщины, дышал он с трудом.

– Вот почему я... не поехал. Я позвонил в шерифское управление Сан-Бернардино, назвал адрес, предупредил, что ты можешь попасть в беду. Потом понял, что О'Брайен, наверное, дал тебе ложный адрес. И заставил наш отдел личного состава отыскать адрес Джима О'Брайена, передал его. К тому времени ты уже лежала, истекая кровью. А твой напарник находился по соседству с этим корпусом.

– Пол!

Его профиль четко выделялся на фоне черного окна, он по-прежнему не смотрел на Мерси.

Вошла медсестра, проверила капельницу и монитор, спросила, не нужно ли Мерси обезболивающее. Мерси отказалась. Ей пришло в голову, что Саморре требуется обезболивающее лекарство, но разве оно исцелит разбитое сердце?

Они посидели молча в бесконечно тянущемся больничном времени.

– У нее был хороший голос, – произнес наконец Саморра. – Иногда она пела для меня. Бродвейские песни. Неплохо.

– Пол, что ты собираешься делать?

– Ребята из Сан-Диего зовут меня к себе. Может быть, куплю дом с небольшим участком.

– Я имею в виду – сейчас. Этой ночью.

– Ничего. Совершенно ничего.

– Обещай.

Он повернулся к ней:

– Если бы я хотел это сделать, то не находился бы здесь.

– Помни, сросшиеся переломы крепче целых костей.

– Да.

– Ты молод. Все переменится.

Мерси прислушалась к голосам в коридоре, к гудению обогревателя.

– Я подвел тебя и очень сожалею об этом, – промолвил Саморра.

– Пол, я расскажу тебе кое-что. Однажды подвела напарника. Это стоило ему жизни. Худшего не существует. Я знаю. Тебе хочется поменяться местами с ней, но это невозможно. И ты долго не прощаешь себя. Но ты должен прощать. Мы должны прощать. Это единственный способ жить дальше.

Саморра взглянул на Мерси:

– Ты не простила? До сих пор?

– Я все время мысленно проигрываю случившееся. Пытаюсь изменить то, что делала, думала, во что верила. Это невозможно. Но посмотри на меня. Я здесь. Я поправляюсь. Я жива. Моей смерти на твоей совести нет. Так что горюй по Джанин. По себе. Но не по мне. Если ты нуждаешься в прощении, то я прощаю тебя. Не думай об этом. Жизнь продолжается.

Мерси показалось, что внутри у нее что-то сломалось, отвалилось, исчезло. Сомкнулась черная вода, по ней стали расходиться круги. Она знала, что Хесс сказал бы ей то же самое. Прежде всего нужно прощать не врага, а себя, и только дурак затягивает свое страдание.