А Тейлор - Вторая мировая война.

• Название: Вторая мировая война.
• Автор: А Тейлор
• Издательство: Мысль
• Жанр: История
• Год: 1995

Для Тейлора характерно стремление делать выводы самостоятельно, а не следовать общим тенденциям в исторической науке. Поэтому он объективно оценивает вклад нашей страны в победу во Второй мировой войне. Вклад этот – решающий. Тейлор не просто «рассказывает», как оно всё было, но и уделяет большое значение причинам событий. Также Тейлор приводит много малоизвестных фактов, например, что население французской деревни Орадур-сюр-Глан было уничтожено эльзасцами, добровольно вступившими в СС после присоединения Эльзаса к Германии. Более важно то, как Тейлор оценивает послевоенные стенания немецких генералов по поводу потерянного весеннего месяца (операция «Марица» на Балканах), которого-де им не хватило для победы над Россией. А оценивает он этот «плач побеждённых», как попытку самооправдания, а не объективную причину. Или о замалчиваемом обычно западными историками предложении Рузвельта на Тегеранской конференции расстрелять после войны 49 тысяч германских офицеров. И, в заключение, у Тейлора хороший стиль (который блестяще донёсла до нас г-жа Вольская), и не только в изложении, но и в аргументации. По Тейлору, «труднообъяснимые» решения Гитлера (к примеру, во время Сталинградской битвы) находят своё объяснение – в пику приёму некоторых историков превращать изучение истории в разновидность публицистики. Тейлор не гнёт какую-то свою линию, а рассматривает обстоятельства, предшествовавшие и сопутствовавшие какому-либо решению, и его выводы объективны. Другими словами, Тейлор не пишет, что Гитлер принял дурацкое решение, потому что был дурак, а оценивает обстоятельства и само решение, абстрагируясь от личности Гитлера – и часто получаются выводы не обычные. В общем, это труд именно историка, а не военного историка, или журналиста (не в обиду им всем будет сказано). Вот слова самого Тейлора: «Я пишу не как сторонник какой-либо воевавшей страны или коалиции, хотя думаю, что моя страна воевала за правое дело, и высказываю суждения по вопросам спорным лишь после тщательного рассмотрения всей доступной мне информации».

---

Сингапур был беззащитен. В этом суть позиции Англии. Там было лишь 158 самолетов, а нужно – минимум 582. К тому же англичане построили большое количество аэродромов для своих несуществующих военно-воздушных сил, – аэродромов, которые они не могли защитить и которые поэтому стали посадочными площадками для японцев. Армейские пополнения, которые могли пойти в Сингапур, вместо этого пошли к Окинлеку. А когда Дилл предложил отложить наступление в Северной Африке, Черчилль умышленно неправильно его понял и обвинил в предложении эвакуировать Средний Восток. У Черчилля было собственное оружие, или скорее это был блеф. Он стремился послать военно-морские силы в Сингапур, чтобы создать «смутную угрозу». 2 декабря адмирал Том Филлипс прибыл в Сингапур с линкором «Принц Уэльский» и боевым крейсером «Рипалс». Авианосец, который должен был присоединиться к ним, на Ямайке сел на мель. При отбытии Филлипса из Лондона главный маршал авиации Харрис сказал ему: «Том, не выходи из укрытия, иначе ты пропал». Филлипс не обратил внимания на это предупреждение, но признал, что его два корабля не могут противостоять всему японскому флоту, и собирался покинуть Сингапур, если начнется война. «Смутная угроза» на этом закончилась.

Англичане опасались, что Япония нападет на Сингапур, не вступив в войну против Соединенных Штатов, и тогда англичанам придется воевать с Японией в одиночку. Были сделаны отчаянные попытки вовлечь американцев в войну. 10 ноября Черчилль заявил, что, если начнутся боевые действия между Японией и Соединенными Штатами, Англия объявит войну «в течение часа». От американцев подобного заявления не последовало.

На самом деле японцы никогда не планировали отдельного нападения на Сингапур и британские владения на Дальнем Востоке. Уж если речь шла о войне, то они имели в виду завоевать «великое жизненное пространство в Азии» путем нанесения быстрых ударов. Затем, установив контроль над Малайей, Борнео и голландской Ост-Индией, они могли противостоять контрнаступлению американцев и ждать приемлемого компромисса. Японцы были уверены, что смогут бороться против военно-морских сил Англии, Голландии и США на Дальнем Востоке. Тень сомнения нависла над их расчетами. Основная часть американского флота находилась в Пёрл-Харборе, недосягаемом, как казалось, для Японии. Эту задачу решил адмирал Ямамото, который, в отличие от большинства моряков, верил в возможности авиации. Благодаря ему японский флот был хорошо оснащен авианосцами. Ямамото, ободренный успешной операцией англичан в Таранто в ноябре 1940 г., предложил использовать авианосцы для уничтожения основной части американского флота путем внезапного нападения на Пёрл-Харбор. Японский кабинет принял его предложение. 1 декабря Императорский совет Японии решил, что не следует вступать в войну ради жизненного пространства, но Япония должна воевать, если ее национальное существование окажется под угрозой, и совет посчитал, что это произошло. Жребий был брошен.

Американцы знали о решении Японии и должны были предвидеть, что из этого последует. Они расшифровали японские коды и в течение нескольких месяцев читали все японские сообщения. Предупреждение о неизбежности войны было послано вовремя – 27 ноября. Но, охваченные беспокойством за Сингапур и Филиппины, американцы не думали о возможности нападения на Пёрл-Харбор и не обращали внимания на многие детали, указывавшие на это. Существует альтернативное объяснение, согласно которому президент Рузвельт умышленно не принял мер предосторожности в Пёрл-Харборе, чтобы спровоцировать нападение японцев и таким образом втянуть Америку в войну. Это кажется маловероятным. Ни один государственный деятель, даже беспринципный, не начнет умышленно воину, связанную с потерей значительной части своего флота. Более того, полное пренебрежение мерами предосторожности в Пёрл-Харборе повлекло за собой такие последствия, которые невозможно было предусмотреть.

Надо учесть, что американцы получили ясное предупреждение о Пёрл-Харборе в последний момент. 6 декабря американские шифровальщики начали расшифровывать сообщение, состоявшее из четырнадцати частей и перечислявшее претензии японцев. Когда первые тринадцать частей были показаны Рузвельту в тот вечер, он сказал: «Это означает войну». На следующее утро американцы расшифровали последнюю часть, в которой содержалось указание японскому послу передать полное сообщение в час дня. Но 7 декабря было воскресенье. Почему японцы хотят передать важное сообщение днем в воскресенье? Офицеры, которые ломали голову над этим, нашли ответ. Пёрл-Харбор – единственная американская база на Тихом океане, где в это время взойдет солнце. Предположение оказалось правильным. Педантичные японцы собирались объявить войну за полчаса до нападения на Пёрл-Харбор. К несчастью, сообщение было слишком длинным, японский посол не смог расшифровать его вовремя и передал его только после нападения.

Разгадка шифров была задачей флота. Адмирал Старк признал значение сообщения японцев, но отметил, что оборона Пёрл-Харбора зависит от армии. Поэтому он послал телеграмму генералу Маршаллу, начальнику штаба армии. Маршалл отсутствовал, занимался верховой ездой. Вернувшись, он узнал, что армейские станции связи временно не работают. Гордость не позволила ему использовать станции связи ВМФ, он послал предупреждение на Пёрл-Харбор по коммерческой линии. Сообщение, переданное через Сан-Франциско, дошло до Пёрл-Харбора в 7 часов 33 минуты утра по местному времени. Там оно было передано вместе с другими телеграммами связному, ехавшему на мотоцикле. Мотоцикл поднимался в гору, к штабу, когда начали падать бомбы. Связной спрятался в канаве. Затем его, как японца, задержали возле дорожного заслона, обвинили, что он диверсант, и велели идти домой. Он упорствовал и честно передал сообщение в 10 часов 45 минут утра, когда все было кончено.

Американцы получили даже более ясное предупреждение. Вскоре после рассвета два оператора радиолокационных станций обнаружили неизвестный самолет на экране. Они сообщили об этом своему начальнику, который велел им прекратить работу в 7 часов утра и следить за церковной процессией. Они еще немного поработали, к этому времени вместо одного самолета появилось множество. Операторы решили, что это американские самолеты, взлетевшие с авианосца. Пёрл-Харбор был не защищен: самолеты скопились на аэродромах, линкоры застряли в гавани, большинство зенитных орудий не были укомплектованы личным составом, боеприпасы находились под замком.

Нападение японцев произошло до 8 часов утра и длилось меньше двух часов. В операции японцы использовали 6 авианосцев, 2 линкора и сопровождающие силы флота. Японцы ввели в действие 360 самолетов, из которых было сбито лишь 29. 4 американских линкора были потоплены, полностью потерян только один, еще 4 сильно повреждены. 10 других военных кораблей были потоплены или выведены из строя; 349 американских самолетов уничтожены или повреждены; среди убитых или раненых американцев – 3581 военный, 103 гражданских. К 10 часам утра американский флот на Тихом океане фактически перестал существовать. Операция японцев в Пёрл-Харборе, несмотря на ее вероломство, была гениальной с точки зрения военного искусства. В первой мировой войне с ней можно сравнить только прорыв немцев у Седана. Английский историк Гай Уинт писал: «Однажды победа японцев в Пёрл-Харборе предстанет в ином свете, она будет выглядеть не так, как неизбежно представлялась противоположной стороне в то время: вероломство забудется, в памяти останется боевой подвиг».

Тем не менее победа японцев могла быть еще более значительной. Все 4 американских авианосца отсутствовали в Пёрл-Харборе: 3 из них вышли в море, один ремонтировался в Калифорнии; как показали последующие события, ценность авианосцев была выше, чем линкоров. Японцы не сделали попытки уничтожить огромные американские запасы нефти на Гавайях, которые фактически были почти равны всем японским запасам. В дальнейшем японцы отвергли идею высадки войск на Оаху – остров, где расположен Пёрл-Харбор, так как надо было перебросить войска в другой район. Таким образом, у американцев оставалась первоклассная военно-морская база, хотя они потеряли надолго все свои линкоры, Пёрл-Харбор послужил сигналом к мировой войне. Когда японский посол на полтора часа позже, чем следовало, посетил Хэлла, бомбы уже падали на Пёрл-Харбор, и объявление войны вряд ли требовалось. Уинстон Черчилль был на обеде в Чекерсе, когда вошел дворецкий и сказал: «Извините, сэр, мы только что слышали по радио на кухне, что японцы атакуют Пёрл-Харбор». Черчилль встал и вышел из комнаты, заявив с явным облегчением: «Я намерен объявить воину». На деле Англия не объявляла войну до следующего дня, тем не менее времени было достаточно, чтобы опередить решение конгресса о войне. Другие союзники последовали этому примеру. Даже Китай наконец объявил войну Японии и Германии, чтобы воздать им полной мерой. Советской России, конечно, было чем заняться, и она не вмешивалась в войну на Дальнем Востоке до 1945 г.