Геннадий Ананьев - Князь Воротынский

• Название: Князь Воротынский
• Автор: Геннадий Ананьев
• Издательство: Гепта-Трейд
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1996
• ISBN: 5-87683-007-0

Известный историк Н.М. Карамзин оставил потомкам такое свидетельство: «Знатный род князей Воротынских, потомков святого Михаила Черниговского, уже давно пресекся в России, имя князя Михаила Воротынского сделалось достоянием и славою нашей истории».

Роман Геннадия Ананьева воскрешает имя достойного человека, князя, народного героя.

---

– Большой огненный наряд – у бродов. Как Иван Великий Ахметку на Угре встречал. Так ведь и не дал переправиться…

– У Ахметки сколько было? Двадцать тысяч. С ними по многим бродам не побегаешь, тем более, что и у Ивана Третьего почти столько же рати под рукой, если не больше. А сейчас мы сколько пушек можем поставить, если на все броды поделим? Семечки. Играючи татары сомнут заслоны.

– Не приемлемо, говоришь? Что ж, тогда в единый кулак собери.

– Про то и моя, Мартын Логинов, думка. Если вот здесь, в верховьях Нары укрепиться… Только вот что меня смущает: не станет ввязываться в сечу Дивей-мурза. Хитрая он бестия. Скует нас пятком туменов, а хан, обойдя полки наши, прямиком поползет в Москву. Выйдет хуже даже, чем в прошлом году и когда Магмет-Гирей с братцем своим Москву пожег. Нужно так повернуть дело, чтоб незнаемо для них оно оказалось, и не они, а мы бы водили их на аркане, как медведя ручного. Думать стану. Времени еще много. Тебя попрошу напрячься, Никифора Двужила с сыном, Селезня Николая. Как вернемся из Коломны, поговорим.

Однако с дьяком Логиновым, которого князь взял с собой в Коломну, не ждали они урочного часа. Что взбредет в голову, тут же обкатывают со всех сторон. Но из всего множества рождавшихся предложений принято было одно, и там же, в Коломне, положено было ему начало. А выплыла эта разумность, как часто бывает, совершенно случайно, из несбыточного. Дьяк Логинов предложил:

– Сделать бы так, как царь Иван Великий поступил: он не только рогом уперся на Угре, а послал водную рать, из порубежников собранную, по Волге-реке вниз. Улусы татарские громить. Что оставалось делать Ахметке, как ни кинуться спасать свои владения?

– Голова твоя, Мартын Логинов, светлей солнца ясного, – с ухмылкой ответил князь Воротынский. – Кто был Иван Третий? И кто мы с тобой? То-то. Мне государь прямо сказал, что больше у него ничего нет, и сколько бы я не просил, он ничего не даст. Нет у него будто бы ни одного лишнего человека. Вот так. Да и Астрахань нынче под рукой царя нашего. Позволительно ли жечь улусы за измены малой части князей? Зачем грех на душу брать. К тому же крымцев Астрахань меньше всего будет волновать. Ногайцы и сами астраханцы только покинут Девлетку.

– И то не худо бы. Два или три тумена.

– Пустое глаголишь, Мартын Логинов. Пустое.

– Похоже, и впрямь не туда погреб. – И вдруг стукнул себе по лбу. – Пустое, да не очень. Вспомни, князь, как корабли отца нашего государя черемиса топила, когда он рать Волгой к Казани сплавлял?

– Это совсем иной кафтан…

– Другой. Верно. Только, думаю, куда как ладно придется он тебе, князь. Изготовь, князь, на Оке речную рать, упрячь ее в затонах вблизи переправ, и добрую она тебе службу сослужит, разя басурман, когда они станут переправляться.

– А что?! Разумно. Вернемся в Москву, ударю челом государю Ивану Васильевичу.

– А по мне, так не стоит этого делать. Вятичи в окскую рать расписаны? Расписаны. Из них и собери речников добрых. Они и лодьи помогут строить, чтоб ловкими были для стрельбы из рушниц и самострелов. За Серпуховым их поставить. У Калуги где-нибудь. Вниз скатываться сподручней будет, когда татары начнут переправляться.

– Спасибо, умница ты мой. Теперь же, в Коломне, мастеров подберем, обмозгуем, какие лодьи сподручней ладить и – с Богом.

– В Рязань пошли воеводу, чтоб и там мастеров нашел. Меня же пусти в Каширу, в Серпухов и в Калугу. Пока ты здесь побудешь да в царственный град вернешься, я строить лодьи начну. Как все налажу, так поспешу к тебе.

– Согласен. Так и поступим.

В Коломне перво-наперво они, взяв с собой воеводу, направились к артельщикам, которые работали по лодкам, лодьям и дощаникам. Но совет держали не со всеми – зачем трезвон в столь важном деле? Артельных голов позвали да пожилых надежных каравелов. Объяснять долго им не пришлось, они все поняли и тут же принялись обсуждать, какие изменения внести при постройке боевых кораблей.

– Фальшборт высоко если задрать, остойчивость потеряется. Чуть что не так – вверх дном.

– На аршин-то можно поднять фальшборт, стрельницы прорезав. А чтоб укрыть стрельцов, аршина на полтора уступить палубу у борта. Шириной ступень тоже аршина полтора.

– Фальшборт сам и ниже на аршин, а то и полтора – воловьей кожей оббить. Для надежности от стрел басурманских.

– А если навесом станут пускать стрелы?

– Козырек сладить. На него можно вдвое шкуру пустить.

– Эко, вдвое. На излете имеет ли стрела силу большую? В один ряд – куда с добром хватит.

Слушал князь Михаил Воротынский корабельных мастеров, и душа его радовалась. Вот они – костяк крупной артели, которую действительно лучше собрать в Калуге. Многоручно если, то быстро все сделают, только подвози нужный им лес. Но когда князь заговорил о том, где лучше строить лодьи и дощаники, мастера, поразмыслив, предложили иное:

– Всяк у себя пусть остается. Не кучьте. Возьми, к примеру, нас: все под рукой, все привычно. Даже лесу на целую, почитай, лодью наберется. А пока суд да дело, новый лес тут как тут.

– А ежели есть сомнение, будто вверх по воде гнать до Калуги не сподручно, – поддержал артельного голову седокудрый корабельщик, – так я тебе, князь, так скажу: вожу с пользой то дело пойдет. К команде приглядится, какова в плавании, реку с ратным углядом углядит.

Что ж, вполне приемлемо. Действительно, можно кроме Коломны строить лодьи и дощаники в Кашире, в Серпухове, в той же Калуге. По паре штук, а то и по три поставят на воду, куда с добром. Пресечь татарам переправы не пресекут, но потопить не одну сотню сарацинов потопят. Но главное, пушки и припасы зольные к ним на дно пускать. Крепкий тут урон можно сотворить ворогам. А если еще триболы на версту перед переправами разбросать, тогда и коней знатно Девлет-Гирей потеряет.

Ударили по рукам с артельщиками на три лодьи и на один дощаник, чтоб готовы были к пасхе. Воевода дал слово, что с лесом, а если нужда выйдет, то и с подмастерьями, никакой задержки не станет, и Логинов тут же, не мешкая, выехал в другие приокские города.

– Недели через три жди, князь. Поспрашаю к тому же у местных воевод, что они предложат, как татар встречать…

– Спрашивать – спрашивай, но о речном отряде не раззванивай. Не забывай, сколько в прошлом году переметнулось к Девлетке, когда он к Оке подошел.

– Как такое забыть!

Несколько дней с воеводой Коломны-крепости обговаривал Воротынский все вопросы, самолично вникая в каждую мелочь раннего приема рати, исподволь выпытывал и мнение воеводы, как лучше распорядиться полками, встречая крымцев, но ничего интересного от него не услышал. Но те беседы имели какое-то влияние на то, что у самого князя все отчетливей вырисовывался замысел, хотя и очень рискованный, но суливший в итоге победу. Пока это был только общий план, не обросший конкретными деталями, но и он бодрил князя. «Бить вдогон! Только так. Иначе – поражение!»

Делиться своими мыслями князь Воротынский, однако, не позволял себе. Только четверым решил довериться полностью (дьяку Логинову и своим боярам), послушать их, не возразят ли, а если нет, то сообща обмозговать несколько возможных вариантов. Остальным же воеводам, даже первым всех пяти полков, указывать только то, что их касается, не знакомя с общим замыслом до самых последних дней, а может быть, до последнего часа.

В общем, когда собрал Михаил Воротынский своих бояр и Логинова, вернувшегося с удачной, как тот доложил, поездки, князь уже вполне уверился в правильности своего замысла и готов был отстаивать его выгодность, оттого и начал твердо, уверенно:

– Хочу бить Девлетку по чингисхановским наказам, только с еще большей хитростью.

– Воеводы речь! – с явным одобрением воспринял первые слова князя боярин Двужил.

А Логинов молвил со вздохом:

– Нужда заставит есть калачи.

– Верно, – согласился князь Михаил Воротынский. – Нужда изворачиваться заставляет. Одно я скажу: до Москвы Девлетку допускать нельзя. Да я и не желаю задохнуться, как мышь трусливая, в погребе своего дворца.

Подождал, не скажет ли кто какого слова, но ближние его советники промолчали, ибо не о том пока глагол князя, что можно обмозговывать, и тогда Михаил Воротынский продолжил. Теперь уже о сути своего замысла:

– Стеной встречать крымцев на Оке не станем. Пусть его переправляется. Все одно помешать мы ему не в силах. А дальше так: на ту дорогу, по какой пойдут главные силы, поставим полк Правой руки. Пусть поупирается чуток, но в большую сечу не ввязывается, поначалу попятится, будто под неудержимым нажимом татар, а затем и вовсе – пятки в руки. Вроде бы в Москву побежит полк. На самом же деле, оставив не более тысячи для огрызания на удобных холмах и на переправах, уйдет во фланг крымцам и станет теснить их сбоку. Левая рука тоже фланг татарский зажмет. Окажутся татары хоть и не в крепком, но все же в ощипе. Передовой опричный полк начнет хвост татарский щипать. Да не так, чтобы легонько, а со злостью. Девлетка наверняка не захочет иметь в тылу рать русскую и пошлет тумен-другой уничтожить наших ратников, только мы и тут не станем ввязываться в серьезный бой, а тоже – в побег. Смысл в том, чтобы привести преследователей к Большому полку. Вот тут мы их встретим.