Уилбур Смит - В поисках древних кладов

• Название: В поисках древних кладов
• Автор: Уилбур Смит
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1996
• ISBN: 5-7027-0231-Х

1860 год. Брат и сестра Баллантайн отправляются из Лондона в джунгли Африки. Их ждут изнурительные походы по безводной местности, смертельные схватки с дикими зверями и туземцами, поиски сокровищ в таинственных городах погибшей древней цивилизации. Герои то и дело оказываются на волосок от гибели: им приходится вступить в борьбу с кровожадными пиратами и алчными работорговцами, изведать муки голода и коварство вождей африканских племен.

---

— День быстро угасает, — не отставал Ян Черут, и Зуга оглянулся через плечо. Солнце опускалось в облака, как смертельно раненный воин, истекающий кровью.

— Да, — признал он и нахмурился, увидев, что Черут снимает обмотки и брюки.

Сержант свернул их и вместе с одеялом и мешком провизии запихнул в расщелину скалы.

— Так я побегу быстрее, — с мимолетной усмешкой объяснил он в ответ на немой вопрос Зуги.

Майор последовал его примеру, скинул ранец и снял матерчатый пояс, на котором висели нож и компас. Теперь он был в хорошей форме для бега. Однако он не стал снимать брюки. В худых желтых ягодицах Яна Черута не было ни капли солидности, а болтающийся желтый пенис игриво выглядывал из-под полы рубахи. Существуют условности, которые обязан соблюдать офицер Ее Величества, твердо решил Зуга, и одна из них — не снимать брюк на людях. Он пошел за маленьким готтентотом по узкому карнизу. Они выбрались на лесистый склон, и поросшие лишайником стволы сразу же сузили их поле зрения до десятка метров. Однако, поднимаясь по склону, они успели расслышать треск и хруст в той стороне, где слон со сломанным бивнем объедал листву с выкорчеванного дерева.

Ян Черут быстро пробирался по лесу. Он обошел аскера, стараясь держаться от него подальше, и приблизился к вожаку. Дважды он останавливался, чтобы проверить направление ветра. Ветер устойчиво дул вниз по склону, им в лицо, и разноцветные листья у них над головой дрожали и вздыхали.

Они прошли почти сотню метров, как вдруг чавканье кормившегося слона внезапно смолкло; сержант снова остановился, его спутники тоже застыли на месте. Все бессознательно задержали дыхание и прислушались, но уловили только шелест ветра и напевный плач цикады среди ветвей.

— Он пошел поближе к остальным, — шепнул наконец Черут. Зуга тоже был уверен, что слон еще не догадался об их приближении. Ветер держался ровный, зверь не мог их учуять. Зуга знал, что зрение у слонов слабое, а слух и обоняние очень острые, но они не издали ни звука.

Однако при этом отчетливо проявились преимущества, которые три слона извлекали из своей дружбы. Охотнику всегда трудно точно определить, где находится каждый из них, особенно в таком густом лесу, как этот, но два аскера, видимо, всегда прикрывали вожака и защищали. Чтобы подойти к нему, охотнику пришлось бы преодолеть этот заслон.

Стоя на месте и прислушиваясь, Зуга спросил себя, действительно ли между тремя животными существует настоящая привязанность, находят ли они удовольствие в обществе друг друга и будут ли аскеры скорбить или горевать, когда старый слон в конце концов падет с ружейной пулей в голове или в сердце.

— Пошли! — Ян Черут молча махнул рукой, и они двинулись дальше вверх по склону, пригибаясь под низкими ветвями. Зуга держался немного в стороне от готтентота, чтобы тот не закрывал ему обзор и линию огня. Он целиком превратился в зрение и слух. Где-то выше по склону хрустнул сломанный сучок, и они опять замерли, затаив дыхание. Этот звук приковал все их внимание, и ни Ян Черут, ни Зуга не заметили, как приблизился аскер.

Слон стоял и ждал, застывший, как гранитное изваяние. Его морщинистая серая шкура была шершавой, как поросший лишайниками ствол дерева, тени, отбрасываемые низким солнцем, размывали очертания громадного тела, и он сливался с лесом, серый и призрачный, как туман, так что они прошли в двадцати шагах от него и не заметили.

Он пропустил охотников и встал против ветра. Едва только едкая вонь пожирателя зверей — человека густой волной через лес докатилась до него, он вобрал полный хобот зловонного воздуха, поднес кончик ко рту и обдул небольшие обонятельные органы, расположенные над верхней губой. Сосочки раскрылись, как мягкие влажные бутоны роз, и слон-аскер взревел.

Его рев взметнулся до небес и прокатился по горным пикам. В нем звучала ненависть и боль, ужасная память о резком запахе человека, оставшаяся после сотен давних встреч. Слон-аскер заревел опять и всей громадной тушей ринулся вверх, чтобы растоптать источник этого зловещего запаха.

Зуга обернулся. Пронзительный вопль все еще звенел у него в ушах. Мощная атака сотрясла весь лес. Густые заросли разверзлись, раскололись, как штормовая волна о скалу, и появился слон.

Майор сам не заметил, как вскинул ружье, он лишь понял, что смотрит на животное сквозь прицел «шарпса». После громоподобного рева, открывшего атаку, грохот выстрела показался глухим далеким хлопком. Он увидел, как коротким облачком взвилась пыль над головой слона, увидел, как дернулась серая кожа, словно у жеребца, ужаленного пчелой. Охотник протянул руку назад и ощутил в ладони шершавое деревянное ложе большого слонового ружья. Он снова не успел осознать своих движений, но в грубой прорези ружейного прицела слон оказался гораздо ближе. Зуге пришлось откинуть голову, чтобы взглянуть на громадную голову снизу вверх, а длинные стволы из желтой слоновой кости протянулись над ним, застилая небо. На конце левого бивня он ясно различил фарфорово-белый излом.

Он услышал, как приблизился сержант, его оглушил взволнованный крик:

— Skiet horn! — Стреляй!

Тяжелое ружье ударило его в плечо, он отшатнулся и увидел, как из горла слона ударил крошечный фонтанчик крови, яркий, как алое перо фламинго. Зуга протянул руку за следующим заряженным ружьем, но понял, что не успеет выстрелить еще раз.

Он с удивлением заметил, что не ощущает страха, хоть и знал, что его можно считать мертвецом. Слон уже над ним, его секунды сочтены, тут и говорить не о чем, но он все равно упорно цеплялся за жизнь. Он взял другое заряженное ружье и, вскинув дуло вверх, нажал натугой курок.

Нависшая над ним туша громадного животного дрогнула, слон не был уже так близок. Зуга с содроганием понял, что слон разворачивается, раненый зверь не мог больше выносить боль от выстрелов из крупнокалиберного ружья.

Слон повернулся и прошел мимо. По его голове и груди струилась кровь. По пути он подставил им шею и бок, и майор выстрелил в точку позади плечевого сустава, прямо над легкими. Пуля ударилась о ребра.

Слон уходил, с треском продираясь вверх по склону, и Зуга из четвертого ружья попал ему в спину. Он целился в позвонки, туда, где они торчат под покрытой струпьями серой шкурой на покатой спине. От боли животное хлестнуло себя толстым хвостом с кисточкой на конце и скрылось в лесу, исчезло, как призрак, в неверном свете заката.

Зуга и Ян Черут онемело уставились друг на друга. Каждый из них держал у груди дымящееся ружье, и они слушали, как впереди них вверх по склону несется слон.

Майор первым обрел дар речи и повернулся к оруженосцам.

— Заряжай! — прошипел он, потому что жестокая грозная смерть, промчавшись мимо, парализовала и их.

Но его приказ вывел оруженосцев из оцепенения: они вытащили из кисетов, висевших на боку, по горсти пороха и засыпали его в еще горячие ружейные дула.

— Вожак и другой аскер убегут, — сокрушался Черут, лихорадочно орудуя шомполом «энфилда».

— Мы еще успеем их догнать раньше, чем они доберутся до вершины, — сказал Зуга, хватая первое заряженное ружье.

Слон поднимается по крутому склону очень размеренным шагом, и хороший бегун может его нагнать, но вниз по склону он несется, как локомотив, и его не догонит никто, даже скаковая лошадь.

— Нужно их настичь до перевала, — повторил Зуга и побежал по склону.

Недели тяжелого похода по пересеченной местности закалили его, а жгучая охотничья страсть гнала его вперед. Он стрелой несся вверх.

Майор знал, что причиной его плохой стрельбы был недостаток опыта, и теперь решительно вознамерился приблизиться к вожаку и оправдаться в собственных глазах.

Он догадывался, что, будучи новичком, не сумел задеть жизненно важных органов. Пули на считанные сантиметры прошли мимо мозга, сердца и легких, причинив животному лишь боль и увечья; они не вызвали быструю смерть, к которой стремится каждый истинный охотник. Ему отчаянно хотелось сделать еще одну попытку, закончить дело чисто, и он ринулся вверх.

Не успев пробежать и двухсот метров, он получил доказательство, что его стрельба была не такой рассеянной, как ему показалось вначале. Зуга наткнулся на участок каменистой земли, куда кто-то словно вылил ведро крови. Кровь была очень яркого алого оттенка, она бурлила мелкими пузырьками — легочная кровь. Несомненно, последняя пуля, когда он выстрелил убегавшему слону в спину, пробила легкое. Этот выстрел оказался смертельным, но смерть будет медленной. Животное захлебнется собственной светлой артериальной кровью; булькая, она будет подступать к горлу, и слон попытается избавиться от нее с помощью хобота.

Зуга не ожидал, что слон опять остановится. Он думал, что тот будет бежать, пока не упадет или пока охотники его не догонят. Молодой Баллантайн понимал, что глупо приписывать диким животным человеческие побуждения и пристрастия, но не мог отделаться от ощущения, что раненый слон решил пожертвовать собой, чтобы вожак и второй аскер смогли скрыться за горным перевалом. Он ждал преследователя на склоне, прислушиваясь к его шагам широко растопыренными ушами. Его грудь цвета коньячной бочки из лимузенского дуба вздымалась и опадала, пытаясь загнать воздух в разорванные легкие.