Уилбур Смит - В поисках древних кладов

• Название: В поисках древних кладов
• Автор: Уилбур Смит
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1996
• ISBN: 5-7027-0231-Х

1860 год. Брат и сестра Баллантайн отправляются из Лондона в джунгли Африки. Их ждут изнурительные походы по безводной местности, смертельные схватки с дикими зверями и туземцами, поиски сокровищ в таинственных городах погибшей древней цивилизации. Герои то и дело оказываются на волосок от гибели: им приходится вступить в борьбу с кровожадными пиратами и алчными работорговцами, изведать муки голода и коварство вождей африканских племен.

---

Робин проснулась и виновато подскочила, не зная, долго ли проспала, и, еще не до конца проснувшись, вырвалась из рук Манго Сент-Джона, откинула волосы с глаз и безуспешно попыталась пригладить смятую, влажную от пота одежду.

— Мне надо идти! — выпалила она.

Сколько несчастных умерло, пока она спала? Прежде чем Манго успел ее удержать, доктор уже карабкалась по трапу на палубу и звала Натаниэля, чтобы тот отвез ее на берег.

Несколько часов сна освежили ее, и Робин с живым интересом оглядывала устье реки. Она впервые заметила, что кроме «Гурона» на якоре стоит еще одно судно. Это была небольшая багала с парусной оснасткой того же типа, что у дхоу, невольничий корабль для прибрежной торговли, такой же, как тот, с которого она спасла Юбу. Повинуясь внезапному порыву, Робин велела Натаниэлю причалить к его борту. На ее зов никто не ответил, и она поднялась на борт. Было ясно, что судно, не успев отплыть, было охвачено мором; может быть, именно отсюда болезнь и проникла на берег.

Доктор обнаружила на борту то же самое, что видела на берегу, — мертвых, умирающих и тех, кто может поправиться. Пусть они работорговцы, но она все-таки была врачом и давала клятву Гиппократа. Робин мало что могла сделать, но сделала все, что было в ее силах, и капитан-араб, больной и слабый, благодарил ее, лежа на циновке на открытой палубе.

— Да пребудет с вами Аллах, — шептал араб, — и да позволит он мне когда-нибудь отплатить за вашу доброту.

— И пусть Аллах укажет вам ошибочность вашего пути, — язвительно ответила ему Робин. — До ночи я пришлю вам свежей воды, но сейчас меня ждут другие несчастные, более заслуживающие моей заботы.

В последующие дни эпидемия развивалась своим неизбежным чередом. Слабые умирали, некоторые, снедаемые жаждой, выбирались из заброшенных бараков, ползли к глинистым отмелям в устье реки и наполняли животы соленой водой. От соли, попавшей в кровь, их тела скручивали чудовищные судороги, безумные вопли разносились над водой, как крики морских птиц, пока их не обрывал наступающий прилив. Поверхность реки бурлила от крокодилов, которые поднимались по течению, чтобы собрать свой чудовищный урожай.

Другие уползали в леса и рощи, и их, еще живых, окутывал красный покров из свирепых кочевых муравьев. Наутро их обглоданные скелеты сверкали белизной.

Кое-кто из выживших, вняв советам Робин, побрел на запад. Может быть, хоть кто-нибудь из них сумеет пройти длинный опасный путь и вернуться в опустевшие деревни разоренной страны, надеялась она.

Однако почти все выжившие после оспы были слишком слабы, чтобы куда-то идти, и совсем пали духом. Они оставались в жалких вонючих бараках, в полной зависимости от Робин и ее помощников, подававших им каждый глоток воды и мучной похлебки, и смотрели бессмысленными глазами больных зверей.

Кучи трупов в пальмовых рощах росли все выше, вонь становилась невыносимой. Робин слишком хорошо понимала, что последует дальше.

— Фронтовой мор, — объяснила доктор Манго Сент-Джону. — Он всегда начинается там, где не хоронят мертвых, где реки и колодцы забиты трупами. Если это начнется сейчас, не выживет никто. Все мы ослаблены и не сможем противостоять тифу и кишечным болезням. Пора уходить, мы спасли всех, кого могли. Нужно бежать, пока не начался новый мор, потому что это не оспа, от него нет защиты.

— Но почти все мои люди больны и слабы.

— В открытом океане они поправятся быстрее.

Манго Сент-Джон повернулся к Натаниэлю и спросил:

— Сколько рабов выжило?

— Больше восьмисот, спасибо госпоже.

— Завтра на заре начинаем грузить их на борт, — приказал он.

* * *

В ту ночь после наступления темноты Робин снова зашла к нему в каюту. Она не могла не прийти, и он ждал ее, Робин поняла это по мгновенно озарившей его лицо улыбке.

— Я уже начал бояться, что тебе больше нравится общество восьмисот больных рабов, — приветствовал он ее.

— Капитан Сент-Джон, я хочу снова воззвать к вам. Неужели вы, будучи христианином, откажетесь освободить эти бедные создания, дать им еды на обратный путь и проводить туда, откуда они…

Он перебил Робин. Его голос звучал легкомысленно, на губах блуждала все та же улыбка.

— А неужели ты так и не назовешь меня Манго? Так всегда и будешь звать капитаном Сент-Джоном?

Доктор не обратила внимания на его слова и продолжила:

— После всего, что они пережили, после ужасного похода с гор к побережью, после унизительного рабства и этого мора. Если вы согласитесь отпустить несчастных, я отведу их домой.

Капитан поднялся с брезентового кресла и подошел к ней. Из-за худобы и бледности американец казался выше, чем был на самом деле.

— Манго! — властно повелел Сент-Джон.

— Бог вас простит, я уверена, он простит ваши прошлые грехи против человечества…

— Манго! — прошептал Сент-Джон и положил руки ей на плечи.

Робин затрепетала, не в силах овладеть собой.

Капитан подвел ее к сундуку. Он был так худ, что Робин ощущала сквозь рубашку его ребра, она попыталась продолжить уговоры, но слова застряли у нее в горле. Он медленно склонился над ней, и доктор плотно зажмурила глаза и прижала руки к бокам, крепко стиснув кулаки.

— Скажи: Манго, — тихо приказал Сент-Джон и прижался к ней прохладными мягкими губами.

Ее трепет перешел в непроизвольную крупную дрожь. Под его поцелуем губы ее раскрылись, руки обвились вокруг его шеи.

— Манго, — всхлипнула она. — О Манго, Манго.

Ее приучали стыдиться обнаженного тела, но этот урок она усвоила плоховато, и со временем ее стыдливость улетучилась. Начало этому было положено в лекционных залах и анатомичках больницы Сент-Мэтью, продолжила дело Юба, маленькая голубка из племени матабеле. Ее неподдельный восторг перед собственной наготой передался Робин. Веселые купания, когда они по-детски резвились в прохладных зеленых водоемах, окончательно стряхнули с нее паутину стыдливости.

Теперь Манго Сент-Джон открыто восхищался ее телом, и это радовало Робин. Отнюдь не стыдясь, она наполнялась гордостью, неведомой доселе. Их любви уже не сопутствовала боль, между ними больше не было барьеров, и они, слившись воедино, то взлетали до гималайских высот, где дуют студеные ветры, то спускались в сладостные томительные глубины, где, казалось, тонули в меду, где все движения замедлялись, каждый вздох затягивался на целую вечность, где тела, влажные и горячие, теряли форму, как глина под руками малыша.

Ночь была коротка. Фитиль в лампе оплывал и коптил, но никто не позаботился его подрезать. Любовь словно наполнила их новой силой, прогнала лихорадку, слабость и изнеможение последних недель.

На рассвете на борт стали подниматься первые рабы, и звук их шагов вернул Робин к реальности, в тесную жаркую каюту на невольничьем корабле, стоявшем в устье реки, объятой миазмами лихорадки.

Она услышала шарканье босых ног и лязг невольничьих цепей; мужские голоса, грубые и нетерпеливые, все громче звучали на палубе у нее над головой.

— Поторопи их, а то будем загружаться всю неделю, — слышался голос Типпу.

Робин приподнялась на локте и посмотрела на Манго. Капитан лежал, закрыв глаза, но она знала, что он не спит.

— Теперь, — прошептала Робин, — теперь тебе ничего не остается, кроме как освободить их. После этой ночи ты стал другим, я знаю.

Ее захлестнула странная радость, рвение пророка, видящего перед собой новообращенного, за чью душу тот сражался с дьяволом и победил.

— Позови Типпу, — настаивала Робин, — и дай приказ освободить рабов.

Манго открыл глаза. Даже после долгой ночи, за которую ни один из них не сомкнул глаз, его взгляд был ясен. Резкую линию подбородка оттеняла свежеотросшая щетина, густая и темная. Он был великолепен, и она знала, что любит его.

— Позови Типпу, — повторила Робин, но он покачал головой тихо и немного растерянно.

— Ты все еще не поняла, — ответил Сент-Джон. — Это моя жизнь. Я не могу изменить ее, ни ради тебя, ни ради кого бы то ни было.

— Восемьсот душ, — умоляла она, — и их спасение в твоих руках.

— Нет. — Американец снова покачал головой. — Ты ошибаешься, не восемьсот душ, а восемьсот тысяч долларов — вот что у меня в руках.

— Манго. — Ее губы еще не привыкли произносить его имя. — Иисус сказал, что легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богатому войти в царство Божье. Отпусти их, нельзя оценивать человеческие души в золоте.

Он рассмеялся и сел.

— С восемьюстами тысячами долларов я, если захочу, куплю себе дорогу на небеса, но, между нами, моя крошка, это, пожалуй, ужасно скучное место. Вот с дьяволом у меня найдется о чем поговорить.

В его глазах снова заплясала насмешка, Манго Сент-Джон свесил ноги с койки и, обнаженный, подошел к переборке и снял с деревянного крючка брюки.

— Что-то мы залежались в постели, — бодро сказал он. — Мне нужно следить за погрузкой, да и тебе пора начинать готовиться к отплытию. — Капитан застегнул брюки и заправил в них рубашку. — На погрузку уйдет три дня, и я буду признателен, если ты проследишь за бочонками с водой. — Сент-Джон сел на край койки и, натягивая сапоги, холодным деловым тоном принялся подробно рассказывать ей, какие меры она должна принять, чтобы рабы благополучно перенесли путешествие. — У нас неполная загрузка, значит, будет легче прогуливать их на палубе и поддерживать чистоту в трюмах. — Он поднялся и взглянул на нее сверху вниз.