Уилбур Смит - Пылающий берег

• Название: Пылающий берег
• Автор: Уилбур Смит
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1995
• ISBN: 5-7027-0114-3, 50-7493-0611-4

Юная французская аристократка Сантен де Тири стала вдовой в день свадьбы — её муж, лётчик Майкл Кортни, погиб в воздушном бою во время первой мировой войны. На пути к новым родственникам её подстерегают страшные испытания: кораблекрушение, нападение диких зверей, скитания с бушменами по пустыне и джунглям. Но во время этого путешествия она находит месторождение алмазов и становится одной из самых богатых женщин мира.

---

— Трус, — произнес он вслух, бичуя себя этим словом, и вспомнил улыбку Эндрю и его шотландскую шапочку, стильно посаженную на голове. «Как поживаешь, мой мальчик?» Майкл почти слышал голос Эндрю и тут же увидел его падающим с неба в горящем вокруг горла зеленом шарфе, и руки затряслись снова. — Трус, — повторил он, нахлынувшая боль оказалась слишком сильной, чтобы ее можно было сносить в одиночку. Он поспешил в офицерскую столовую, ослепленный чувством вины, несколько раз по дороге оступившись и споткнувшись.

Адъютант и другие пилоты, некоторые все еще в летном снаряжении, ждали Майкла. Обязанностью старшего офицера было начать поминки, таков ритуал в эскадрилье. На столе, в центре, находились семь бутылок виски «Джонни Уокер» с черными наклейками, по одной за каждого из отсутствующих летчиков.

Когда Майкл вошел в комнату, все встали — не из-за него, а чтобы почтить погибших.

— Хорошо, джентльмены, — сказал Майкл. — Давайте проводим их в последний путь.

Самый младший офицер, проинструктированный другими относительно своих обязанностей, открыл бутылку виски. Черные наклейки на бутылках придавали обстановке погребальный оттенок. Младший офицер подошел к Майклу и наполнил его стакан, затем обошел всех остальных в порядке старшинства. Они держали до краев наполненные стаканы и ждали, пока адъютант, с зажатой в зубах трубкой из верескового дерева, не уселся перед древним пианино в углу столовой и не начал выбивать вступительные аккорды «Похоронного марша» Шопена. Офицеры двадцать первой эскадрильи стояли по стойке «смирно» и постукивали стаканами по столешницам и стойке бара в такт звукам пианино, а один или двое из них тихо напевали без слов.

На стойке бара было выложено личное имущество невернувшихся пилотов. После ужина оно будет продано с аукциона, и летчики эскадрильи будут платить непомерные цены, чтобы можно было послать несколько гиней[84] новой вдове или потерявшей сына матери. Там были принадлежавшие Эндрю клюшки для игры в гольф, которые, насколько видел Майкл, тот никогда не использовал, и удочка фирмы «Харди» для ловли форели. Горе с новой силой охватило Майкла, он так ударил стаканом о стойку, что виски выплеснулось через край, а от спиртовых паров защипало в глазах. Майкл вытер глаза рукавом.

Адъютант шумно сыграл последний такт, встал и взял свой стакан. Никто не говорил ни слова, но все подняли стаканы, секунду подумали о чем-то своем, а затем осушили их. Младший офицер вновь наполнил каждый. Все семь бутылок должны быть выпиты — это часть традиции. Майкл не ужинал, а, стоя у бара, помогал поглощать содержимое этих бутылок. Он был еще трезв, спиртное, казалось, не действовало.

«Должно быть, я наконец превратился в алкоголика. Эндрю всегда говорил, что у меня огромные потенциальные возможности». Спиртное даже не притупило боль, которую причиняло имя Эндрю.

Майкл предложил по пять гиней за принадлежавшие Эндрю клюшки для гольфа и тростниковую удочку от «Харди». К этому времени все семь бутылок были пусты. Он заказал новую бутылку для себя и отправился в свою палатку. Сидел на койке с удочкой на коленях. Эндрю хвалился, что этой палкой он вытащил на берег пятидесятифунтового лосося, а Майкл еще назвал его обманщиком.

— О, ты, маловерный, — грустно упрекнул его Эндрю.

— Я верил тебе всегда. — Майкл погладил старую удочку и выпил прямо из бутылки.

Немного позднее заглянул Биггз.

— Поздравления по случаю вашей победы, сэр. — Три других пилота подтвердили сбитие Майклом розового «альбатроса».

— Биггз, вы не сделаете мне одолжения?

— Конечно, сэр.

— Убирайтесь прочь… вот и молодец.

Бутылка виски была еще на три четверти полна, когда Майкл, по-прежнему в летной одежде, спотыкаясь, вышел туда, где стоял мотоцикл Эндрю. От поездки на свежем воздухе в голове прояснилось, но возникло чувство, будто он хрупок и не долговечен, словно старое стекло. Майкл поставил мотоцикл позади амбара и отправился дожидаться среди тюков соломы.

Время, отмечаемое боем часов на церкви, текло медленно, и с каждым часом потребность в Сантен росла, пока не стало почти невыносимо острой. Каждые полчаса он подходил к двери амбара и всматривался в темную тропинку, прежде чем возвратиться к бутылке и гнезду из одеял.

Медленно пил виски, а в голове те несколько секунд боя, в которые погиб Эндрю, прокручивались снова и снова, как пассаж на оцарапанной граммофонной пластинке. Майкл пытался выбросить из головы эти образы, но не мог. Был вынужден вновь и вновь переживать последние муки Эндрю.

— Где ты, Сантен? Ты так сейчас мне нужна! — Он страстно желал ее, но она не приходила, и ему опять мерещился небесно-голубой «альбатрос» с крыльями в черно-белых шашечках, выходящий на прямую для последнего удара позади зеленого самолета, а затем — бледное лицо Эндрю, когда тот оглянулся через плечо и увидел, что пулемет «шпандау» открыл огонь. Майкл закрыл глаза руками и вдавил пальцы в глазные впадины, нажимая все сильнее до тех пор, пока боль не вытеснила эту мысленную картину.

— Сантен! Пожалуйста, приди ко мне. Церковные часы пробили три, и бутылка виски опустела.

— Она не придет. — Наконец он нашел мужество, чтобы сказать себе это, и, когда, шатаясь, подошел к двери амбара и взглянул на ночное небо, уже знал, что ему нужно сделать, чтобы искупить свою вину, заглушить горе и стыд.

Поредевшая эскадрилья взлетела на патрулирование в предрассветной полутьме. Хэнк Джонсон теперь был заместителем командира и летел на другом фланге.

Майкл слегка отвернул в сторону, как только они оказались выше деревьев, и направился к холму позади шато. Он почувствовал, что Сантен не будет там и этим утром, и все же поднял очки и стал высматривать ее.

Вершина холма была пустынна, и он даже не оглянулся.

«Это — день моей свадьбы, — подумал Майкл, внимательно оглядывая небо над грядой холмов у линии фронта, — и мой шафер мертв, а моя невеста…» Он не закончил своей мысли.

За ночь опять увеличилась облачность. На высоте двенадцати тысяч футов она нависала сплошным потолком, темная и грозная, простираясь без просветов. Ниже небо было чистым, а на высоте пять тысяч футов разбросанные серые облака сформировали другой слой, толщиной от пятисот до тысячи футов.

Майкл повел эскадрилью вверх через одну из дыр в этом прерывистом слое, а выровнялся под самой нижней кромкой кучевых облаков. В небе под ними самолетов не было. Новичку показалось бы невозможным, что две большие группы истребителей могут патрулировать один и тот же район, ища друг друга, и не соприкоснуться. Однако небо такое глубокое и широкое, что шансы подобной встречи очень невелики, если одна сторона не знает точно, где находится другая в данное время.

Окидывая взглядом пространство сзади и спереди, Майкл залез свободной рукой в карман шинели и удостоверился, что пакет, который он приготовил прямо перед взлетом, на месте.

«Господи, выпить бы сейчас». Во рту у него совсем пересохло, а голова тупо болела. В глазах чувствовалось жжение, но видел он по-прежнему ясно. Облизал сухие губы.

«Эндрю, бывало, говаривал, что только закоренелый пьяница может пить с похмелья. Жаль, что у меня не хватило смелости и здравого смысла, чтобы захватить бутылку».

Сквозь разрывы в облаках внизу Майкл все время бегло проверял местонахождение эскадрильи. Он знал каждый дюйм определенного для патрулирования района так, как фермер знает свои земли.

Они достигли границы сектора, и Майкл сделал разворот, который следом за ним повторила эскадрилья. Посмотрел на часы и одиннадцать минут спустя различил изгиб реки и своеобразной формы буковую рощицу, что в точности показало ему, где он находится.

Чуть-чуть убрал газ, и его желтую машину нагнал Хэнк Джонсон. Майкл взглянул на техасца и кивнул. Перед взлетом он обсуждал свои намерения с Хэнком, и тот пытался отговорить его. А сейчас, летя рядом, в знак неодобрения продемонстрировал свой скривленный рот, а затем на уставшем от войны лице приподнялись брови, и он махнул Майклу, чтобы тот улетал.

Майкл еще немного потянул на себя ручку управления и ушел вниз из строя эскадрильи. Хэнк продолжал вести ее к востоку, а Майкл плавно развернулся на север и начал снижаться.

Через несколько минут эскадрилья исчезла в бесконечном небе, и он остался один. Снижался, пока не достиг нижнего несплошного слоя облаков, а потом стал использовать их как прикрытие. Лавируя от одного к другому холодному сырому облаку и перемещаясь между лежащими среди них открытыми участками, пересек передовую в нескольких милях южнее Дуэ и тут же разглядел новые германские орудийные позиции на опушке леса.

Старая взлетная полоса была отмечена на его полевой карте. Он мог различить ее с расстояния четырех или более миль, ибо при взлетах и посадках колеса «альбатросов» оставили на дерне грязные колеи. Двумя милями далее виднелись германские машины, стоявшие вдоль опушки леса, а среди деревьев позади самолетов Майкл распознал ряды палаток и переносных навесов, под которыми размещались экипажи.