Николай Какурин - Стратегический очерк гражданской войны

• Название: Стратегический очерк гражданской войны
• Автор: Николай Какурин
• Издательство: Воениздат
• Жанр: История
• Год: 1926

Из предисловия: В настоящем труде автор не преследовал цели дать исчерпывающую историю гражданской войны. Он стремился дать военному читателю характерный скелет важнейших ее операций, обращая особое внимание на выявление идеи той или иной операции, способа проведения ее в жизнь и последовавших результатов. …мы в нашем труде с особым вниманием стремились выявить внутреннее строение каждой операции, затрагивая фактическую сторону обстановки настолько, насколько это было необходимо для уяснения ее последующего хода. Исходя из этой предпосылки, в области обстановки мы опять-таки старались извлечь наиболее характерные существенные ее черты, имевшие непосредственное отношение и влияние на ход данной операции. Поэтому наш труд носит название «стратегического очерка», долженствующего дать начинающему читателю отправные вехи в изучении сложной и многогранной истории гражданской войны.

---

Вне идейной связи с этими мятежами, но, совпадая во времени с ними, стояла попытка левых эсеров к мятежу в Москве. Предпосылкой к нему явилось убийство левыми эсерами в Москве 5 июля германского посла графа Мирбаха, чем левые эсеры думали вызвать возобновление войны между Германией и РСФСР. Ошибившись в расчетах, они 6 июля подняли вооруженное восстание в Москве, которое на другой день, 7 июля, было подавлено.

Предпринимая его, они рассчитывали на помощь главкома Муравьева, который пытался было двинуть войска Восточного фронта на Москву, но эта попытка не удалась, и сам Муравьев пал жертвой своей измены. Мятеж левых эсеров имел косвенное влияние на ход военных действий — смена командования на Восточном фронте на некоторое время оставила войска без оперативного руководства.

На фоне этих событий на Восточном фронте обе стороны продолжили развертывать свои силы: внутренние контрреволюционеры и чехо-словаки путем местных мобилизаций; советское командование путем местных формирований и стягивания значительных подкреплений в том числе первых регулярных формирований Красной армии из различных мест страны. На Восточном фронте намечалось уже; образование первоначально четырех армий, которые в ближайшее время увеличились еще одной[5]

. В это время начала уже вырисовываться и линия боевого соприкосновения, сложившаяся в результате первых случайных столкновений; при чем намечалось глубокое вклинение противника в расположение советского фронта на самарском направлении.

Наступательный почин по прежнему оставался в руках противника. К 25 июля он занимал уже целиком Самарскую, Уфимскую и Екатеринбургскую губернии, овладел г. Симбирском[6]

и в некоторых местах выходил уже на р. Каму.

План противника, насколько можно судить по отрывочным указаниям в белых печатных источниках, заключался в нанесении главного удара в направлении Екатеринбург — Пермь — Вятка, чтобы таким образом установить связь с десантом Антанты, наступающим вглубь советской страны со стороны Беломорского побережья. Он отвечал пожеланиям Антанты, а также интересам чехо-словаков, который теперь с оружием в руках мыслили пробиться в целях скорейшего возвращения на родину к тем самым Беломорским портам, куда им так недавно вполне спокойно, и миролюбиво предлагало направиться советское правительство. Этот план настойчиво проводился командованием противника в последующий период войны. О его недостатках мы уже упоминали. Главным из них являлись то обстоятельство, что операционное направление не было ни кратчайшим, ни ведущим к важным для революции центрам. Выполнение этого плана привело к сильному массированию сил противника в сторону его правого фланга.

28 июля 1918 г. новый командующий советским Восточным фронтом т. Вацетис разработал свой план встречного наступления, сущность которого сводилась к захвату в клещи сил противника, действовавших на фронте Симбирск — Сызрань, двойным ударом по левому берегу реки Волги: с севера со стороны Чистополя на Симбирск и с юга со стороны Урбаха на Самару.

Выполнение этой задачи возлагалось на три армии (I, IV, V), тогда как остальные две (II и III) должны были наносить вспомогательные удары на Уфу и Екатеринбург.

Смелый по замыслу план Вацетиса требовал широкой маневренности от подчиненных ему войск, к чему они еще не были способны; кроме того, одна из числа его армий, а именно V, предназначенных для нанесения главного удара, только еще начинала сосредоточиваться. Тем не менее наступление было начато в начале августа. Оно не развилось в достаточной мере из-за неготовности армий к широким и согласованным маневренным действием и малого количества сил, которые удалось выделить для этой операции. На него отозвались только II и III армии. II армия отрядом в 1000 штыков пыталась наступать на Бугульму, но это наступление уже 5 августа было ликвидировано против никои. III армия действовала более решительно и успешно она почти вновь достигла Екатеринбурга, но неустойчивость одной из ее дивизий вынудила и ее начать отход назад. Во всяком случае, ее наступление имело известные стратегические результаты, так как принудило противника стянуть на это направление значительные резервы. В свою очередь, противник имел неожиданный и непредвиденный его высшим командованием успех. Благодаря частному почину и вне связи с общим планом действий, некоторые отряды противника устремились на Казань, где только что начинали сосредоточиваться части V советской армии и 6 августа овладели ею. Захват противником Казани имел не столько стратегические, сколько экономические последствия. В Казани был захвачен золотой запас РСФСР в количестве 651 ? миллиона рублей золотом, и, кроме того, 110 миллионов кредитными билетами. Этот запас переходил затем преемственно к уфимской директории, колчаковскому правительству и лишь при завершении гражданской войны часть его вернулась обратно в руки советского правительства.

Нам остается теперь обратиться к действиям сил внешней контрреволюции на севере, на которые возлагала столь большие надежды внутренняя контрреволюция.

Их результаты, как увидим ниже, не оправдали возлагавшихся на них ожиданий.

Причину этому следует искать, прежде всего, в отсутствии определенно проводимого плана действий у руководителей операций.

23 июня 1918 г. антантовские миссии, спешно уезжая из Вологды в Архангельск, в своем воззвании объясняли цели мурманского десанта, как стремление спасти Мурманский край от захвата его германцами и финнами, защитить Россию от дальнейших оккупационных намерений Германии и искоренить «власть насильников».

Местное английское командование исходило в своей оценке целей экспедиции из разных точек зрения. Первый из английских командующих, генерал Пуль, объявил, что «союзники явились для защиты своих интересов, нарушенных появлением в Финляндии германцев»; появившийся вместо него осенью генерал Айронсайд ставил себе целью «наступление на Котлас и Вятку для соединения с Колчаком и передачи ему привезенного для его армии имущества».

Очевидно, в силу этих колебаний, заняв г. Мурманск в конце июня 1918 г., английский флот затратил целый месяц на медленную разведку Беломорского побережья, высадив десанты в Сороках и на Соловецких островах, после чего англичане начали готовиться к занятию Архангельска и медленно распространяться по Мурманской железной дороге.

Силы, которыми в это время располагало советское командование на севере, не превышали 4 тысяч человек, раскинутых на огромном пространстве; наиболее значительный гарнизон в Архангельске состоял из 600 человек. Медленность действий противника позволила красному командованию заблаговременно принять меры к вывозу ценного военного имущества по р. Сев. Двине на Котлас.

Только 2 августа 1918 г. английский десант при содействии белогвардейского взрыва изнутри занял Архангельск. Лишь после этого Антанта в несколько приемов, высадила в Мурманске 10 334 человека и в Архангельске 13 182 человека, при чем сил русских белогвардейцев хватило едва на образование двух небольших отрядов.

Для развития дальнейших действий английское командование располагало двумя операционными направлениями: на Вологду — Москву, совпадавшим с линией железной дороги, и на Котлас — Вятку, совпадавшим с р. Сев. Двиной (до Котласа). Последнее направление являлось весьма трудным в силу местных условий. Тем не менее, со времени вступления в командование генерала Айронсайда оно, в силу причин, отмеченных выше, привлекло его преимущественное внимание.

Действия противника на этом направлении развивались медленно и с большими усилиями, будучи, кроме того, преисполнены большой осторожности. В результате противник к осени сумел достигнуть лишь линии фронта, указанной на схеме № 3, начиная откуда он встретил уже упорное сопротивление частей Красной армии, силы которой возросли до 10 549 штыков, 210 пулеметов и 70 орудий и образовали VI армию. В дальнейшем операции на этом театре приобретают почти до самого конца войны исключительно местное значение, сводясь к борьбе за отдельные направления и местные пункты. Линия фронта обеих сторон испытывает частичные колебания, но события имеют чисто местный характер и не влияют на обстановку на других фронтах.

В этот период кампании захват Архангельска и Казани является пределом достижений совокупных усилий внешней и внутренней контрреволюции. Их первоначальные успехи далеко не соответствовали поставленным им себе целям. Относительная незначительность результатов объясняется отсутствием согласованности действий во времени, и пространстве, присущим всякой коалиции. Операции английского десанта запоздали на месяц и развивались крайне медленно. В силу этого восстание на Средней Волге явилось обособленным и было легко подавлено; оно также не могло быть поддержано и Восточным противосоветским фронтом, потому что чехо-словаки вместо быстрого захвата рубежей рр. Волги и Камы 2 месяца занимались укреплением своего положения на Урале.