Франсуа Бедарида - Черчилль

• Название: Черчилль
• Автор: Франсуа Бедарида
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2003
• ISBN: 5-235-02563-6

Политическая карьера этого выдающегося британского государственного деятеля протекала на фоне двух крупнейших событий XX века — Первой и Второй мировых войн, которые и предопределили его судьбу, всю его жизнь. Три четверти столетия длилась политическая деятельность Черчилля, познавшего и блистательные взлеты, и катастрофические падения. Но его звездный час приходится на труднейший период человеческой истории — Вторую мировую войну, когда, получив пост премьер-министра, он призвал свою нацию сплотиться на борьбу с гитлеровской Германией и стал инициатором союзнической коалиции — Великобритания — СССР — США, завершившуюся великой Победой.

Автор книги Франсуа Бедарида — французский историк, специалист по английской истории, основатель Института современной истории. На обширной документальной основе он описывает биографию Черчилля, привлекая читателя ясным, доступным языком и несомненным стремлением к объективности изложения.

---

Тем временем дело реформ спорилось в руках первого лорда. Прежде всего в 1912 году он создал штаб военно-морского флота. Когда Уинстон в смятении констатировал, что у адмиралтейства не было никакого плана боевых действий на случай войны, он решил создать штаб, который стал бы мозгом военно-морского флота. Вновь созданный штаб должен был разрабатывать планы операций на море, а также готовить будущих командиров. В то же время Черчилль кардинально реформировал состав совета адмиралтейства, заменив троих из четверки морских лордов. На пост первого морского лорда он назначил принца Луиса Баттенбергского[88], а своим секретарем — талантливого адмирала Битти. В этом крестовом походе против косности и личной выгоды Черчилль опирался на адмирала Фишера, отличавшегося противоречивым нравом. Он был одержимым, тираническим эгоцентристом и грубияном, но при этом — превосходным моряком, «величайшим английским моряком после Нельсона», как говорили. Джеки Фишер (1841—1920) служил во флоте с тринадцати лет, — он принимал участие еще в крымских баталиях, — занимал самые почетные должности, и, прежде всего должность первого морского лорда с 1904 по 1910 год. Невзирая на козни многочисленных врагов, которых Джеки Фишер наживал благодаря своему вулканическому темпераменту, а также на размолвки с Черчиллем, ему удалось-таки произвести коренной переворот во флоте. Это стоило Джеки огромных усилий. Он модернизировал и дал новый толчок строительству дредноутов, этих грозных плавучих крепостей, гордости британского военного флота. Фишер даже разглядел опасность, исходившую со стороны Германии, и точно предсказал год начала войны — 1914-й. Одним словом, Джеки, как и Черчилль, был страстным сторонником викторианского кредо «Британия правит на море». Именно поэтому в 1912 году первый лорд решил сократить численность кораблей средиземноморской эскадры, где начеку были французские моряки, дабы усилить флот, охранявший границы Британии в Северном море, Ла-Манше и Атлантическом океане, ведь именно там английские корабли могли столкнуться с немецкими.

Черчилль провел несколько реформ в бытность свою первым лордом адмиралтейства, но лишь одна из них, касавшаяся экипажей кораблей, носила отпечаток его характера. На протяжении многих десятилетий не было предпринято никаких попыток улучшить условия жизни и службы «команды нижней палубы». И вот первый лорд, которого на столь великодушный жест подвигли отчасти патернализм, отчасти демократический инстинкт заботы о ближнем, отчасти политический расчет, постарался облегчить участь этой категории моряков. Он вынес постановление о повышении им жалованья, введении выходного дня по воскресеньям, отмене унизительных телесных наказаний, возможности продвижения по служебной лестнице до чина офицера. Для матросов и помощников кочегаров наконец-то забрезжил свет надежды, а обыватели узнали, что классический образ матроса, полной грудью вдыхающего морской воздух на палубе, открытой всем ветрам, вовсе не соответствовал действительности и что на самом деле матросы влачили жалкое существование на дне бронированных казематов.

В области перспективных технических нововведений богатое воображение и энергия Черчилля также творили чудеса. Упомянем о двух его чрезвычайно важных изобретениях. Сначала в 1913 году он решил перевести корабли с угля на мазут. Затея не только смелая, но и рискованная, ведь Англия была богатой угольной страной, но нефти на островах не добывали вовсе. А потому заодно была основана Англо-персидская нефтяная компания. Британцам принадлежал пятьдесят один процент акций компании, что впредь гарантировало бесперебойные поставки топлива для английских кораблей, а также обеспечивало свободный доступ к Персидскому заливу — Англия традиционно уделяла большое внимание этому стратегически важному району.

Вторая заслуга Черчилля заключалась в том, что он сумел предугадать решающую роль авиации в войнах будущего. Аэронавтика будоражила его воображение уже не один год. Он и Фишер предчувствовали, что самолеты полностью изменят тактику ведения морских боев, да и сражений на суше. Черчилль даже предвидел, в отличие от своих современников, для которых воздушные такси были лишь средством наблюдения, появление самолетов, оснащенных боевым оружием. Это привело к созданию в 1912 году военно-морской авиации на базе Авиационного корпуса Великобритании, трансформировавшегося затем в военно-воздушные силы Великобритании. На данном этапе Черчилль не только заботился об усовершенствовании аэропланов и гидросамолетов, он, кроме того, верил в огромный потенциал дирижаблей, таких, как цеппелины, хотя впоследствии и изменил свое мнение о них. К тому же тридцативосьмилетний Черчилль сам подавал пример окружающим, освоив, несмотря на свой возраст и тревогу Клемми, искусство пилотирования. В его активе было около сорока часов полета. Таким образом, в деле воздухоплавания Уинстон также оказался первооткрывателем, разрушающим сложившиеся стереотипы. А потому его не смущало ни оказываемое сопротивление, ни насмешки, тем более что, в конечном счете, вчерашние скептики и противники вынуждены были признать его правоту. Как остроумно заметил один из единомышленников Черчилля, «они три года мочились на свои насаждения, а теперь хотят, чтобы за один месяц эти деревья расцвели»[89]. Между тем идеи о создании танка и службы разведки зародились в богатом воображении Уинстона еще в бытность его первым лордом адмиралтейства.

* * *

Когда международная обстановка начала ухудшаться, ясно обозначилось соперничество Англии и Германии на море. Черчиллю, бывшему в то время первым лордом адмиралтейства, приходилось с этим считаться. Как и его соотечественники, он исходил из того, что «на море может быть только один хозяин». С тех пор как в 1898 году император Вильгельм II произнес роковые слова «наше будущее — на воде», «любовь» немцев к морю не просто затрагивала интересы Британии, она ранила «владычицу морскую» в самое сердце. Эли Халеви писала, что малейшее покушение на первенство англичан в мировом океане воспринималось ими как «покушение на оскорбление национального величия»[90]. Старый постулат о соотношении «два киля к одному», или Стандарт двойной мощности, согласно которому английский флот должен был, по крайней мере, не уступать объединенному флоту двух могущественнейших морских держав, дал течь под напором немецких амбиций. Напрасно Черчилль пытался объяснить послу Германии принцу Лихновски всю тяжесть происходящего, сравнивая немецкий флот с «Эльзасом и Лотарингией — предметом спора двух держав, на границе которых эти две провинции находятся»[91]. Если вначале назначение Черчилля первым лордом адмиралтейства было встречено благосклонно в правящих кругах Германии, то очень скоро их мнение изменилось, и они увидели в Черчилле нового Чемберлена, честолюбца-демагога, всегда готового подлить масла в огонь. В феврале 1912 года Уинстон произнес речь в Глазго. Пожалуй, это было самое важное его выступление в качестве первого лорда. Черчилль не стеснялся в выражениях, излагая философию британского народа, уверенного в своем праве верховодить на море. «Для Англии флот — жизненная необходимость, — заявил Уинстон, — а для Германии — предмет роскоши и орудие экспансии. Как бы могуществен и велик ни был наш флот, он не страшен самой маленькой деревушке на европейском континенте. Но надежды нашего народа и нашей империи, равно как и все наши ценности, которые мы накопили за века жертв и подвигов, погибли бы, окажись под угрозой превосходство Англии на море. Британский флот делает Соединенное Королевство великой державой. Германия же была великой державой, с которой считался и которую уважал весь цивилизованный мир, еще до того, как у нее появился первый военный корабль»[92]. Неудивительно, что эта речь вызвала волну возмущения в Германии, «предмет роскоши» многим стал поперек горла.

Тем не менее, Черчилль вовсе не был шовинистом и германофобом, поджигателем войны. Вплоть до начала военных действий он не исключал возможности прекращения этой гонки вооружений между Англией и Германией, предлагал сделать передышку — устроить так называемые «морские каникулы» и даже в мае 1914 года не оставлял надежды договориться с «великим магистром» германского военного флота адмиралом Тирпицем. А вот у кого политика первого лорда вызывала нарекания, так это у членов либерального правительства. Ведь постоянное увеличение расходов на нужды флота значительно обременяло бюджет, и в 1913 году Черчиллю пришлось выслушивать упреки пацифистски настроенных министров, обвинявших его в том, что он якобы перешел в империалистический лагерь. Ллойд Джордж, министр финансов и главный казначей Королевства, встал на их сторону и наложил вето на эту статью расходов. Затем с его стороны последовали угрозы подать в отставку, но, в конце концов, конфликт был улажен и друзья помирились. Накануне войны Ллойд Джордж все же прислушался к советам Уинстона, хотя по-прежнему считал, что военно-морской флот стал его навязчивой идеей, и шутливо выговаривал ему за это: «Вы превратились в водяного. Вы полагаете, что все мы живем в море. (...) Но вы забываете, что большинство из нас обитает на суше»[93].