Анатолий Дятлов - Чернобыль. Как это было

• Название: Чернобыль. Как это было
• Автор: Анатолий Дятлов
• Издательство: Научтехлитиздат
• Жанр: История

Воспоминание участника аварии на Чернобыльской АЭС, которого многие считают её виновником

---

Но эти группы не высказывают своего мнения по персоналу. Не формируют они своего мнения и о допустимости или недопустимости эксплуатации такого реактора. Так сказать, бесстрастные исследователи. В этом тоже польза, если исследование объективно, чего нельзя сказать об акте комиссии ГКНТ.

Годами специалисты обходили стороной нормативные документы по реакторам. Нет их и все тут. Ну, не совсем так. Большая группа авторов статьи в журнале «Атомная энергия» пишет, что ПБЯ и ОПБ после аварии тщательно рассмотрены и признаны в основе своей отвечающими критериям безопасности. Об этом же пишут и зарубежные учёные, например, профессор А. Биркхофер из ФРГ. Но всё это безотносительно к реактору РБМК по его состоянию на 1986 г. Совсем не знают, этим или каким-то другим Правилам должен был соответствовать РБМК.

Почему же господа учёные и не учёные не хотят отвечать на совершенно естественный вопрос? Сказать о несоответствии реактора Правилам – нельзя. Ясно, врать тоже не хочется. Вот и всё.

В основном по фактическим данным материалы расследования верны, прямой подтасовки мало. Только информаторы в МАГАТЭ пошли на явный подлог, но они, вероятно, надеялись, что это останется неизвестным советским людям. Выводы из фактов делаются не те, факты преподносятся не так. На это всегда можно сказать – ошибался, если уже припрёт.

Признание недостатков и «особенностей» реактора никого ни к чему не обязывает. Были и будут. Устраним. А вот признание невыполнения в проекте реактора прямых требований нормативных документов – дело подсудное. Поэтому лучше помолчать. Других посадят? Да это их забота. Вот мораль.

Казалось бы – сказали, не сказали, какая разница? Всё равно технические мероприятия, выполненные на оставшихся реакторах, от этого не изменились. Есть разница и большая. РБМК – не единственные реакторы, и допускать подобные ошибки было бы уже вовсе глупо и непростительно. Работают конструкторы и над новыми реакторами. Им нужно. Подходы к проблемам безопасности имеют сходство и в других отраслях народного (или как теперь?) хозяйства. Тоже надо. Хотя бы это. До справедливости мы ещё не доросли и не уверены, нужна ли она нам. Как у С. Есенина:

«Успокойся, путник, и не требуй
Правды той, что не нужна тебе».

Одним правда не нужна – собственную шкуру защищают. Другие может и хотели бы сказать, да боялись после решения Политбюро. Ведь эти решения всегда верны. Если и не верны, если де-факто и признавалось это, то вслух всё равно говорить нельзя было. Коллективная мудрость.

Правда, в последнее время всё смешалось в королевстве нашем. Вдруг с трибуны XXVIII съезда прозвучало, что, оказывается, и Политбюро может ошибаться. Говорят: не разобрались. Только ведь это неправда. Одиночки – и притом не самые информированные, не имеющие доступа ко всем материалам (об этом ниже) – смогли разобраться и понять истинные причины катастрофы, а всесильный орган, в распоряжении которого были все научные силы страны, – не смог. Не могу согласиться и с часто встречающимися в последнее время в печати утверждениями, что дураки там все были. Уверен, дураков там не было, не по наследству они вышли в Политбюро. Кто угодно, но не дураки. Неограниченная власть и полная бесконтрольность позволяли Политбюро никогда и не задумываться о справедливости, правильности своих решений. Что решили, то и справедливо, как решили, так и правильно. Поэтому решение принимали, какое считали нужным, не считаясь с действительными обстоятельствами. Не разобрались, потому что и не пытались, и не хотели. Им просто не нужно было. Заявление с трибуны съезда вынужденное, сделано под давлением общественности, в связи с тяжестью последствий аварии. Если бы не это, если бы только по причинам аварии – никакого заявления бы не последовало, всё осталось, как это было всегда. Собственно на этом и построен расчёт расследователей. Верха и низы будут связаны общей неверной версией причины катастрофы, и до истины никто не докопается. Желающим как угодно кислород перекроют при таком-то альянсе.

Но не во всем перестройка вред принесла, есть и польза. Были и раньше люди, которые не боялись пойти против течения. Их быстренько укатывали кого куда. И сейчас такое явление наблюдается, о чём читаем в прессе. Но нет уже тех неограниченных возможностей для произвола. И не перевелись ещё энтузиасты-одиночки.

Прежде всего сюда нужно отнести сотрудника ИАЭ В.П. Волкова, о котором я уже писал. Он с самого начала был убеждён, что единственной причиной взрыва реактора были его совершенно неудовлетворительные качества. Конечно, он далеко не единственный думал так. Но другие думали и молчали, а В.П. Волков дошёл до главы государства. Ну, дальше только к Богу взывать.

Затем два интересных отчёта, тоже одиночек. Главное отличие от других научных отчётов, что в них разграничивается доля вины персонала и создателей реактора. В то время как в других отчётах только констатируются причины взрыва: большой паровой эффект реактивности и неудовлетворительная А3, и никак это не относится в адрес физиков и конструкторов. Вроде бы они сами по себе появились у реактора. А ещё лучше приписать оперативному персоналу, как будто он формировал такую активную зону и конструировал стержни СУЗ, а не другие. Вот-де при таких-то эксплуатационных условиях (кивок на операторов) особенно резко сказываются отрицательные свойства. Как будто им не ясно, что ни при каких эксплуатационных и аварийных режимах никакие свойства реактора не должны вести к взрыву.

Первой появилась работа профессора Б. Г. Дубовского «О факторах неустойчивости ядерных реакторов на примере реактора РБМК». Б Г. Дубовский в 1958-1973 гг. был начальником службы ядерной безопасности в СССР и реактор РБМК знает не по наслышке. Ещё в 70-х годах давал предложения по улучшению защиты именно этих реакторов.

В работе подробно рассмотрены и объяснены пороки СУЗ реактора. Вот они. Активная зона имеет высоту семь метров, поэтому возможно возникновение почти самостоятельных реакторов внизу и вверху зоны. В то же время все стержни СУЗ, задействованные в А3, расположены вверху, и при возникновении локального реактора внизу поглотители нейтронов туда вводятся с большим опозданием. В СУЗ РБМК были ещё так называемые укороченные стержни-поглотители. Они всегда расположены в нижней части активной зоны или выведены из неё вниз. Поэтому они могут низа зоны достичь быстро. Но

«из-за допущенного грубейшего, совершенно нелогичного просчёта в проекте защиты стержни УСП не были подключены к сигналу общей аварийной защиты АЗ-5, что исключило их быстрое введение в объём возникновения неконтролируемого зонального реактора в нижней части активной зоны – в самый опасный район с точки зрения разгона реактора».

Внизу активной зоны локальный реактор создавался не по технологическим причинам, он создавался самой системой СУЗ. Из-за неоднородности стержней (поглотители, вытеснители, столбы воды) при нахождении стержня вверху в нижней части канала – столб воды высотой 1,25 м. Замещение этих столбов графитовым вытеснителем, слабее поглощающим нейтроны, и создаёт местный реактор.

«Наличие столбов воды под графитовыми вытеснителями обусловило второй грубейший просчёт в конструкции системы СУЗ».

Комментарии Б.Г. Дубовского к этому явлению:

«К великому сожалению, опасная предаварийная ситуация после нажатия кнопки АЗ-5, произведённого по команде начальника смены для остановки реактора, перешла в первую стадию аварийного процесса, обусловленного разгоном образовавшегося в нижней части активной зоны зонального неконтролируемого реактора (подумать только: нажатие кнопки аварийной защиты АЗ-5 – кнопки спасения – вызывает взрыв реактора)».

При этом проявил себя третий принципиальный просчёт в конструкции стержней А3 и вообще всех стержней-поглотителей – малая скорость их введения в активную зону при немыслимо большом полном времени погружения 18…20 с.

В то же время, как в нижней части создан реактор с большой надкритичностью и нейтронная мощность в нём начала резко возрастать, поглотители ещё далеко. За время их движения нейтронная мощность успевает реализоваться в тепловую (для специалистов – тепловая постоянная времени твэлов 10 с). И здесь уже проявляет себя паровой эффект реактивности – вода в технологических каналах превращается в пар, что ведёт опять же к возрастанию реактивности и увеличению мощности. Всплеск нейтронной мощности мог привести к вскипанию воды и в каналах СУЗ и также к увеличению реактивности. Так проектантами были выбраны характеристики реактора.

«Выбор столь неудачных, по сути дела опаснейших физических характеристик, особенно при работе реактора на малом уровне мощности, по-видимому, был сделан для достижения более выгодных экономических показателей».

Убедительно показав несостоятельность А3 и всей системы СУЗ, профессор убеждён, что именно она в сочетании с большим положительным паровым эффектом реактивности взорвала реактор четвёртого блока 26 апреля 1986 г.