Александр Бармин - Соколы Троцкого

Все авторские права соблюдены. Напишите нам, если Вы не согласны.
Описание книги "Соколы Троцкого"
Описание и краткое содержание "Соколы Троцкого" читать бесплатно онлайн.
Мемуары А. Г. Бармина (1899-1987), дипломата-«невозвращенца», долгие годы были в числе основных источников для зарубежных исследователей советского периода 20-30-х годов. Что касается отечественных историков, тем более массового читателя, то для них эта книга была просто недоступна, поскольку перевода ее на русский язык до настоящего момента не существовало. Причина этого кроется в том, что имя автора вслух не могло быть произнесено, так как он с середины 40-х годов возглавлял русскую службу радиостанции «Голос Америки». Между тем книга А. Г. Бармина представляет несомненный интерес. Автор, активный участник Гражданской войны, один из первых краскомов с академическим образованием, выпестованный, как и многие другие выдвиженцы революции, Л. Д. Троцким, был ему всецело предан. В книге представлена широкая галерея дипломатических и хозяйственных работников, видных военачальников, ставших в роковые 30-е годы «врагами народа». Хорошо передана и напряженная атмосфера тех лет, мучительная борьба людей между долгом и страхом репрессий.
Книга снабжена уникальными материалами и фотографиями из семейного архива Барминых (США).
Перевод с английского Юлия Кобякова
Автор послесловия и именного указателя Александр Колпакиди
«В таком случае, – подумалось мне, – я с большевиками». Меня охватило чувство триумфа, что я понял главную идею. Все выглядело так просто. Нам нужно было только бороться с теми, кто не хотел, чтобы трудящиеся переделали мир.
Но народная власть в Киеве простояла недолго. Снова в городе хозяйничали немцы. Однажды ночью мы были разбужены ударами приклада в дверь. Мы с Левиным застыли в напряженном ожидании.
– Открывай! – послышался приказ.
Левин быстро засунул свои брошюры под кровать. Я открыл дверь, и в комнату вломился украинский жандарм с двумя немецкими солдатами.
– Что вам надо?
– Молчать! Вы арестованы.
Нас привели в лукьяновские казармы, где временно содержались «неблагонадежные». Когда шел рядом с Левиным между двумя солдатами, я был взволнован. Меня охватило чувство товарищеской солидарности со всеми, кто поднялся вместе с нами на борьбу за лучший и счастливый мир.
Нам никто не сказал, почему нас арестовали, но, очевидно, это был чей-то донос. Нас бросили в концлагерь, охраняемый немецкими солдатами, и мы получали в немецкой полевой кухне свой ежедневный рацион из куска черного хлеба и кружки суррогатного кофе. Целые дни мы валялись на соломенных матрасах и не имели ни малейшего представления о том, сколько времени нам придется тут провести.
Левин рассказывал мне о ссыльных революционерах и как они бежали из сибирской ссылки.
– Даже тысячекилометровые расстояния не могли остановить их, – рассказывал он с огромным воодушевлением.
Но в нашей небольшой «сибири» нам надо было только перелезть через стену, пробежать по нескольким грядкам – и мы были бы недосягаемы. Я обратил на это внимание Левина, но он не проявил энтузиазма.
– Нет, – ответил он. – У нас есть шанс, что нас скоро выпустят, а если мы попытаемся бежать, то можем только попасть из огня в полымя.
Мне уже надоело наше монотонное существование. Только беседы с Левиным как-то его скрашивали. Однажды я заметил, что во время раздачи кофе все часовые собирались в одном углу двора, а другая сторона оставалась без охраны. И так повторялось изо дня в день. Я решил рискнуть. Поделился своим планом с Левиным, но он опять проявил нерешительность.
– Давай подождем еще немного и посмотрим, что будет.
– Нет, – ответил я. – С меня плена довольно. Я бегу. Пусть будет, что будет…
В тот же день, около семи часов вечера, когда охранники пошли за кофе, я сумел встать в самом начале очереди. Протянув свою кружку, я дождался, когда охранник плеснет в нее немного грязноватой жидкости. Затем не спеша пошел на другую сторону караульного помещения. Зайдя за угол, я бросил кружку и пустился бежать. Дорога была свободной. Я быстро добежал до стены, окружавшей казарму. Раньше я приметил место, где кирпичи были сколоты и по ним можно было, упираясь на выбоины, перелезть через стену. Оглянуться я не решался. Как только я вставил ногу в расщелину и сделал первый шаг, как за спиной у меня раздался оглушительный выстрел. В ужасе я оглянулся и увидел толстого немецкого солдата, вышедшего из-за угла караулки. Но я уже крепко ухватился за забор и не собирался отступать. Я подтянулся вверх, кирпичи крошились у меня под ногами. Продолжая карабкаться на стену, я слышал, как немец перезарядил свою винтовку. Мои ногти были сорваны до крови, но я уже взобрался наверх. Через мгновение буду за стеной, но я не решался посмотреть в сторону солдата. И у меня уже не было времени для прощального оскорбления, которое я так предвкушал. Неожиданно прогремел еще один выстрел, и в тот же самый момент я свалился в кусты по другую сторону стены, полагая, что убит. Но я даже не был ранен. Вскочив, как угорелый побежал через огороды, перепрыгивая через заборы, и вскоре оказался на улице. Только тут я почувствовал себя в безопасности.
К ночи я укрылся в пригородном доме у своего товарища и старался не высовываться на улицу. Но, по всей видимости, мой побег не слишком обеспокоил тюремщиков – у них были более важные дела. На следующий день отпустили Левина. Он был очень напуган и за себя и за меня.
– Когда я услышал выстрел, – сказал он, – я подумал, что тебе конец.
– Мне тоже так подумалось, – ответил я, и оба мы рассмеялись.
7. СКИТАНИЯ
Я не испытывал никакого желания снова попасть под арест и, поскольку у меня не было особых причин оставаться в Киеве, решил уехать из города. Последующие события не сохранились в моей памяти. Я намеревался добраться до города Черкассы, где жил мой дядя. К несчастью, еще находясь в товарном вагоне, я заболел, и у меня начался горячечный бред. Высокая температура совершенно истощила меня; я то дрожал от холода, то задыхался от жары. Какой-то добрый крестьянин сумел понять из моего бреда, куда я направлялся; когда мы подъехали к станции, он высадил меня, погрузил на телегу и отвез в дом дяди Петра.
Когда ко мне вернулось сознание, я подумал, что я в раю. На самом деле это была больница в маленьком неприметном городке. Палата, в которой я лежал, была покрашена в белый цвет. Открытое окно выходило в сад на цветник. Пожилая медсестра в белом халате всегда была поблизости с чашкой киселя. Я узнал, что у меня был приступ «испанки», от которой в 1918 году умерло очень много людей.
Тем временем педантичные по своей натуре немцы ввели повсеместно беспощадную, методичную систему реквизиций. Трагический случай произошел в деревне Виски, где жил дядя Петр. Несколько немецких солдат, проводивших реквизицию, были разоружены и избиты. Немецкий комендант приказал арестовать десять крестьян и наложил большой штраф на всю деревню. На следующий день был убит немецкий часовой. Немцы провели повальные обыски и в нескольких сараях нашли обрезы; немедленно они арестовали еще десяток молодых парней и всех расстреляли. Группа молодых крестьян напала на именье баронессы Вранницкой, которое немцы возвратили ей, подожгли дом коменданта, а затем в упор расстреляли выскакивавших из горящего дома немцев. Было убито два десятка солдат и один офицер.
Я не принимал в этом участия, но оставаться в деревне становилось опасно. Ко мне тут давно относились с подозрением, а я уже знал, что это такое – оказаться бельмом на глазу у властей. Пару недель назад дядя послал меня на сахарный завод за сахаром. Завод стоял недалеко от железной дороги в нескольких километрах от деревни Виски. Я был в зале ожидания, когда станционный колокол зазвонил, объявляя отправление поезда. Одна женщина, сгибаясь под тяжестью узлов и таща за руку маленькую девочку, побежала на платформу. Но выход на нее охранялся жандармом, который грубо оттолкнул женщину. Девочка упала и расплакалась, а женщина пыталась уговорить жандарма пропустить ее к поезду, который уже начал медленно двигаться. Я поднял с пола девочку и сказал матери:
– Ну что с ним говорить, видите, какой это хам.
Едва я успел произнести эти слова, как получил страшный удар плоской поверхностью шашки по голове и сам упал на пол. А жандарм, грубо выругавшись, вышел на платформу. Я как сейчас вижу себя, ползающим по полу и собирающим голубоватые куски сахара, испачканные кровью, капавшей из моей разбитой головы.
Старый крестьянин, ждавший меня у вокзала с подводой, спросил, что случилось, но я ничего ему не ответил. Несмотря на боль и обиду, я старался сохранять спокойствие. Я знал, что мне надо помалкивать, если я не хочу угодить в тюрьму.
Этот инцидент вместе с тем, что произошло в Киеве, делал меня «опасным элементом». Теперь, когда мы жили практически в состоянии осады, это могло мне вылезти боком. Однажды дядя Петр сказал:
– Тебе лучше сматываться отсюда. Я боюсь, что немцы могут расстрелять всех, кто им не нравится.
В ту же ночь вместе с двумя соседскими ребятами я покинул деревню Виски. Пройдя пешком через лес, мы вышли на берег Днепра и там расстались. Мои спутники собирались присоединиться к атаману Мазуренко, который поднимал крестьян на борьбу с гетманом, а я решил вернуться в Киев. Я шел пешком вдоль берега Днепра, ночуя на бахчах и питаясь арбузами и дынями. Через десять дней я был в Киеве.
В городе было намного спокойнее, хотя периодически на улицах происходили вооруженные стычки. Я сумел найти себе работу репетитора у дочери одного доктора с монархическими убеждениями. Его надежды рассыпались в прах, когда он узнал из газет, в которых публиковались сообщения из Германии, о развале всех фронтов, о заключении перемирия, о бегстве Кайзера и о революции. Украину захлестнула волна крестьянских волнений. Разрозненные банды под командованием местных атаманов приближались к Киеву. Перед лицом крестьянского восстания немцы начали отступать. С запада приближалась армия Рады.
К декабрю 1918 года под властью гетмана оставалось лишь нескольких деревень в окрестностях осажденного Киева. Именно в это время я второй раз в своей жизни увидел гетмана. Как-то я проходил мимо собора Святого Владимира. Перед ним стояло около полутора десятков гробов, покрытых флагами Российской империи. Был выставлен почетный караул из офицеров, одетых в форму царской армии. Верхом на лошади подъехал гетман, одетый в такую же форму офицера царской армии. В то время националистические желто-голубые символы абсолютно исчезли.
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!
Похожие книги на "Соколы Троцкого"
Книги похожие на "Соколы Троцкого" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Отзывы о "Александр Бармин - Соколы Троцкого"
Отзывы читателей о книге "Соколы Троцкого", комментарии и мнения людей о произведении.