Стивен Дональдсон - Хаос и порядок. Прыжок в безумие

• Название: Хаос и порядок. Прыжок в безумие
• Автор: Стивен Дональдсон
• Издательство: Эксмо, Terra Fantastica
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2002
• ISBN: 5-699-01005-Х, 5-7921-0595-2

Стивен Дональдсон продолжает рассказ о жизни на затерянных в пространстве станциях, о геологах, пиратах и полицейских, о пустоте Глубокого Космоса, ломающего человеческую психику и не знающего милосердия.

После выполнения секретной миссии по уничтожению пиратских верфей на планетоиде Малый Танатос звездолет «Труба» пытается уйти от преследования. На борту – Морн Хайленд и ее сын Дейвис, киборг Энгус Термопайл и капитан Ник Саккорсо – старые враги, объединившиеся в отчаянной попытке выжить. Незыблемы законы Галактики, но непредсказуемы человеческие сердца…

«Хаос и порядок» – четвертая книга эпопеи о Глубоком Космосе.

---

Сканер в третий раз отключился. Мощные помехи захватили власть на всех диапазонах частот.

… Нет, не попали! Сотрясение было вызвано очередным рывком непрогретого импульсного двигателя. В коридорах завыли тревожные сирены. Но ни одна из них не предупреждала о прямом попадании или пробоине в корпусе.

В следующую секунду работа импульсного двигателя стабилизировалась. Энергетическая дуга набрала необходимую мощность. Ускорение возросло, вжав Морн в спинку кресла. Кровь прилила к ушам, кожа на скулах натянулась. Сердце тревожно забилось в груди.

Сейчас или никогда! Если гравитационная болезнь овладеет ею, она так и не узнает о том, что случилось дальше. Впрочем, надеяться было не на что. В этот миг Морн была уверена в одном: сканеры «Планера» и «Завтрака налегке» ослепли от алого шторма плазменной дисперсии. Если «Трубе» грозила скорая гибель, она могла произойти по трем причинам: из-за столкновения с каким-нибудь астероидом, из-за атаки «Завтрака налегке», мимо которого пролетал крейсер, или оттого, что с Морн заговорила Вселенная.

Со странной печалью она подумала о том, что безумство Энгуса скорее всего окажется напрасным. И ей уже не узнать, насколько оправданным был ее собственный риск. Хотя почему? Она должна была узнать! Она могла избежать приступа гравитационной болезни, потому что ускорение «Трубы» внезапно уменьшилось в два раза – или даже в три…

Корабль задрожал и начал терять инерцию, словно попал в густое желе. Тревожные сирены гравитационного давления наполнили судно безумным воем. Однако Морн не нуждалась в их предупреждении. Она мгновенно разобралась в ситуации. Энгус произвел детонацию сингулярной гранаты. Его плазменная пушка дала устройству дополнительный заряд энергии. «Трубу» засасывало в черную дыру.

Время жизни сократилось до крохотных долей секунд. Морн показалось, что ее сердце перестало биться. Огромное давление вызвало первые симптомы гравитационной болезни, и приступ овладевал ее личным космосом слишком быстро, чтобы думать о секундах и сердце. Сирены в коридоре пели гимн поглощения. Вибрация сотрясала зубы, плоть, кости и мозг. Двигатель мог вытянуть «Трубу» из захвата черной дыры – если только корабль уже не прошел критическую точку, за которой не было возврата. «Завтрак налегке» погиб. Его энергии питали сингулярность. Но голод черной дыры требовал нового топлива. Ее притяжение могло оказаться слишком сильным для «Трубы».

Морн не знала, что делать. Она больше не хотела что-то делать. Полная ясности и покоя, она погружалась в мечту Динера Бекмана – в место, где не было ошибок. К счастью, Дэйвис не страдал гравитационной болезнью. Он придумал ход, который Морн не могла вообразить. Напрягая силы и волю, вплетая в движение каждую йоту отчаяния, он дотянулся до клавиатуры и нажал на несколько клавиш. Это остановило отток энергии, потребляемый пушкой, и направило скопившийся заряд обратно в генератор импульсного поля. Туда же пошел и запас энергетических ячеек. Двигатель взревел. Благодаря дополнительному импульсу «Труба» рванулась вперед и выиграла битву за свободу.

Ускорение возрастало. Давление грозило расплющить голову и мозг. Чернота поглощала сознание. «Скоро все закончится, – успокаивала себя Морн. – Автопилот уменьшит скорость и остановит крейсер». Но приступ болезни уже начался. Она не сомневалась в этом. Когда тьма исчезнет, Морн окажется в мире кристальной ясности. Она станет опасной. Дэйвис и Энгус даже не поймут, что их погубило.

Ей требовался способ самоконтроля. Она должна была закрыться от приказов Вселенной. В отличие от сына Морн не могла дотянуться до клавиш пульта. Она не имела таких мышц и силы. Да и ускорение к тому времени увеличилось вдвое. Шум в ушах превратился в вой кошмара. Абсолютная ночь помраченного сознания уносила ее в бездонные глубины. Тем не менее ей удалось прижать правую руку к спинке кресла и подтолкнуть ее вверх.

Время давно потеряло смысл; сердце уже не билось. Возможно, секунды по-прежнему появлялись из будущего и исчезали в прошлом, но она не знала этого. Из бездонных глубин абсолютной ночи она упорно поднимала руку, сантиметр за сантиметром подталкивая ее вверх вдоль гравитационной подушки.

Когда ладонь и запястье оказались над верхним краем спинки, ускорение завершило начатое дело. Без опоры голая рука не имела никакой защиты. Сингулярность и силы инерции вцепились в смертную плоть и, наделив свою добычу десятикратным весом, потащили ее за спинку кресла. Они вырвали кости из суставов, раздробили их до локтя и расплющили фаланги пальцев. К счастью, Морн не почувствовала боли. Она потеряла сознание.

Мин

Мин Доннер сидела в одном из запасных гравитационных кресел у переборки за командным пультом Юбикви и наблюдала, как «Каратель» атаковал амнионское судно.

Атмосфера на мостике казалась настолько напряженной и эмоционально насыщенной, что кондиционеры и очистители, не справляясь с работой, оставляли в воздухе неприятный привкус углекислого газа. Штурман и системотехник непрерывно обменивались данными. Их осипшие голоса выстреливали фразы, похожие на приглушенные крики. Связистка вела переговоры с «Вэлдор Индастриал». Она требовала помощь и информацию. Интеркомы звенели и потрескивали, когда дежурные офицеры посылали запросы и получали ответы со всех частей корабля. Корпус сотрясался от низкого гула двигателя. Время от времени остов «Карателя» стонал от избыточных нагрузок. Протонная пушка амнионов наполняла пространство характерным шипением, словно рядом с крейсером находилась адская кухня, где жарились законы физики.

При каждом шипящем звуке люди на мостике вздрагивали и ежились, продолжая выполнять свою работу. Мин тоже реагировала подобным образом. Почти все офицеры были ветеранами. Они шесть месяцев сражались с нелегалами в системе Массива-5 и, как Мин, участвовали во многих опасных стычках. Тем не менее каждый из них, услышав шипение, пригибался в кресле или дергался из стороны в сторону в сложном танце полярных векторов тяготения. Крейсер будто повторял их движения. Он вновь и вновь уклонялся от протонного луча.

В этом шуме голосов, непрестанных запросов и многочисленных команд Долфин казался флегматичным и невозмутимым человеком. Он восседал в гравитационном кресле с такой царственной основательностью, словно был точкой опоры и стабильности, вокруг которой вращались тревоги и планы «Карателя». Мин несколько раз хваталась за подлокотники кресла, не зная, в каком направлении будет проведен очередной маневр уклонения. Но капитан Юбикви оставался неподвижным, как скала.

Ей нравилось смотреть на него. Он вел себя замечательно. Конечно, Мин могла бы перенять у него командование и превратить корабль в инструмент своей воли. Ее ладони горели от желания действовать. Но поскольку положение Доннер требовало уважения к решениям, принятым капитаном корабля, она была рада, что Юбикви оказался закаленным бойцом. Ей повезло, что рядом с ней находился он, а не какой-то бестолковый и трусливый офицер.

Пожар погасили: это была хорошая новость. Плазменный затвердитель распылили насосами между переборками и сбили пламя. Харджин Стоувал и два человека из аварийной группы получили ожоги и тепловые удары. В данный момент троих храбрецов доставили в лазарет. Системы жизнеобеспечения их скафандров вышли из строя.

Бригада ремонтников еще не закончила оценку ущерба, нанесенного огнем, но сам пожар был ликвидирован. Во всяком случае, «Карателю» и его команде ничто не угрожало – если только не считать угрозой бой с амнионским судном, оснащенным протонной пушкой. Ситуацию осложняли старые повреждения, смещение внутреннего ядра и потеря целого блока сенсоров.

Плохая новость заключалась в том, что запасы плазменного затвердителя на крейсере почти закончились. Если корабль во время боя получит пробоину в корпусе, ее нельзя будет заделать. А это предвещало самые тяжелые последствия. «Каратель» летел за вражеским судном слишком медленно. Несмотря на показное спокойствие, Мин не находила себе места от волнения. Однако Долфин точно оценил ситуацию. Амнионский сторожевик класса «Бегемот» направлялся к астероидному рою, где Динер Бекман построил нелегальную лабораторию. Вскоре вторгшийся противник должен был начать торможение, тем самым сокращая расстояние между двумя кораблями.

Как только крейсер оказался в зоне досягаемости протонной пушки, амнионское судно открыло стрельбу по «Карателю». Расстояние эффективного поражения от когерентных лучей сверхсветового оружия достигало десяти тысяч километров. Если бы пушка могла стрелять постоянно, а не ждать двухминутной перезарядки батарей, она бы давно уничтожила крейсер. Один точный выстрел, и «Каратель» был бы разрушен. Чтобы компенсировать недостаточную мощь вооружения, полицейскому кораблю приходилось использовать хитрость и проворство. Он отвечал на залпы амнионов уклоняющими маневрами и огнем плазменных пушек.