Ричард Олдингтон - Семеро против Ривза

• Название: Семеро против Ривза
• Автор: Ричард Олдингтон
• Издательство: Издательство «Художественная литература»
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1968

Это шестой по счету роман видного английского писателя, шестой из семи, написанных им в тридцатые годы, точнее сказать, с 1929 по 1939 год, в самый активный и плодотворный период его творчества. Все семь романов посвящены современной теме и составляют как бы единый цикл, обративший на себя внимание искренностью авторской исповеди и страстными обличениями буржуазной действительности в годы наступления фашистской реакции. Может показаться, однако, что «Семеро против Ривза» — «комедия-фарс», как обозначен роман в подзаголовке, стоит особняком. Фарсовая комедийность действительно выделяет его, но выделяет в общем ряду. Манера и дух едкого шаржа представлены здесь в необычной концентрации, определяют стиль всей книги. Однако эту манеру и дух не трудно отыскать и в первом романе Олдингтона — в его «Смерти героя». Там же легко обнаружить истоки основной темы «Семеро против Ривза», в тех эпизодах, где речь идет о «единственно умных людях», как саркастически назвал Олдингтон полных самомнения вожаков западного модернизма, в русле которого, в начале десятых годов, начал он, тогда поэт-имажист, свою литературную деятельность.

---

— Марджел? — переспросил он, стараясь говорить небрежным тоном, каким говорят о тривиальном эпизоде, простом знакомстве. — Ты же знаешь ее. Это леди Стоун. Жена моего приятеля из Сити. Мы познакомились с ней на одном из этих чертовых коктейлей.

— А почему она пишет тебе письма? — спросила миссис Ривз все тем же глухим трагическим голосом.

— В жизни не получал от нее ни одного письма, — убежденно сказал мистер Ривз, ибо это было чистейшей правдой.

— Только не лги в довершение ко всему! — вскричала миссис Ривз, давая волю гневу. — Вот от нее письмо.

— Какого черта ты вскрываешь мои письма? — не без дрожи в голосе спросил мистер Ривз.

— Оно адресовано мне, видимо, для того, чтобы оскорбить меня, — сказала миссис Ривз, пуская слезу. — Вот, возьми. И подумать только, что ты связался именно с этой женщиной.

Озадаченный мистер Ривз взял конверт, надписанный незнакомой женской рукой. «М-р Джон М. Ривз» значилось на нем. Буква «р» была нацарапана так небрежно, что ее вполне можно было принять за «с». Отсюда и ошибка Эстер, сортировавшей письма.

Мистер Ривз вынул письмо и прочел:

«Дорогой Джон,

на этот раз никак не смогу быть. Джерри по каким-то там делам едет за город и хочет, чтоб я тоже тащилась с ним, так что, боюсь, придется. Очень это обидно, потому что мне так хотелось встретиться с Вами. Ну, да ничего: я вернусь на будущей неделе, и тогда уж мы наверстаем упущенное.

Надеюсь, миссис Ривз не очень Вас донимает и Вам не приходится торчать на всех этих дурацких вечерах.

Искренне Ваша

Марджел».

У мистера Ривза кровь застыла в жилах, когда он прочел это безыскусное послание. Он-то, конечно, понимал, что оно было вполне невинно, но выглядело оно, конечно, двусмысленно. И это примечание насчет миссис Ривз неудачно, весьма неудачно. Мистер Ривз ругнул себя за то, что пожаловался на свою жену посторонней женщине. Никогда не надо этого делать, — того и гляди, попадешь впросак.

И это предложение наверстать упущенное — более чем неудачно, прямо-таки преступная неосторожность, из-за которой все в доме может пойти кувырком. И мистер Ривз с праведным возмущением подумал о том, что он ведь ни разу даже не поцеловал этой женщины, ни разу, сидя в кино, не взял ее за руку, ни разу не сказал ей ничего такого, что не могла бы слышать его жена или ее муж, — если не считать его жалоб на Джейн. Кой черт надоумил Марджел написать такое письмо? Вот что получается, когда свяжешься с титулованной хористкой…

Мистер Ривз поднял взор и увидел перед собой все те же полные слез, осуждающие глаза, смотревшие на него испепеляющим взглядом.

— Ну? — звенящим голосом спросила миссис Ривз.

— А что, собственно, случилось? — нетерпеливо спросил мистер Ривз. — Мы собирались вместе позавтракать, а теперь она просит, чтобы мы этот завтрак перенесли.

Все очень просто.

— Совсем не так просто, — сказала миссис Ривз с мягкой, но ядовитой иронией. — Почему она пишет: «На этот раз»?

— Очевидно, потому, что мы уже завтракали вместе, — еле слышно, но чистосердечно признался мистер Ривз.

— Ага! — услышав это признание, обрушилась на супруга миссис Ривз. — Значит, даже ты не можешь отрицать, что вы регулярно встречаетесь!

— Нет, я это отрицаю, — заявил мистер Ривз. — Мы раза два или три завтракали вместе — вот и все. Черт побери, ты сама втянула меня в эту светскую жизнь. Ты сама потащила меня к этой леди Как-Бишь-Ее, где я познакомился с Мардж… с леди Стоун. Могу же я выбрать, с кем мне хочется быть знакомым, или уж не могу?

Миссис Ривз, тяжело дыша, гневно смотрела на супруга.

— Быть знакомым — одно дело, — свирепо заявила она. — А завести интрижку с замужней женщиной — совсем другое.

— Но, черт побери! — возмущенно воскликнул мистер Ривз, в волнении швыряя «Телеграф» на пол. — Нет у меня ни с кем интрижки.

— В таком случае, — замогильным голосом произнесла миссис Ривз, — почему она говорит, что вы еще наверстаете упущенное?

— Будь я проклят, если я знаю, что она имеет в виду, — откровенно признался мистер Ривз. — Глупость какая-то.

— Ты не знаешь, потому что не можешь придумать, как соврать, — возразила миссис Ривз.

— Потише, потише, — решительно остановил ее мистер Ривз, — не такой уж я лгун. Между мной и Мард… леди Стоун ничего не было сказано или совершено такого, чего ты не могла бы видеть или слышать.

— Вот как! — саркастически заявила миссис Ривз. — Весьма убедительно. А чем же это я тебя «донимаю», позволь спросить? Должно быть, по американским понятиям недостойно, когда жена печется о муже?

— Вот тут я виноват, — чистосердечно признался мистер Ривз. — Боюсь, я действительно говорил, что мне начинает надоедать эта светская жизнь, которой ты так увлечена. Но ничего другого…

— Чего же ты хочешь? — с ледяным спокойствием спросила миссис Ривз. — Чтобы я развелась с тобой?

Мистер Ривз принадлежал к той большой и интеллигентной части общества, для которой «развод» означает нечто мрачное и зловещее, среднее между проказой и воровством. Не донеся до рта кусок колбасы, нанизанный на острие вилки, он с ужасом уставился на жену, пораженный не столько нелепостью, сколько скандальностью ее предложения. Он не мог найти слов, достаточно энергичных, чтобы отвести от себя столь нежелательную угрозу.

— Ты, видно, с ума сошла… — горячо начал было он и в смущении умолк, заметив Марсель, с томным видом явившуюся наконец к завтраку. Она с удивлением и любопытством посмотрела сначала на него, потом на миссис Ривз.

— Привет! Что тут у вас происходит? — небрежным тоном спросила она.

— Ничего, тебя это никак не касается, детка, — мягко, дрожащим от слез голосом, сказала миссис Ривз. — Просто твой отeц…

— А-а! — Дальнейшее уже не интересовало Марсель.

Мистер Ривз хотел было возразить против такого предрешения событий, потом передумал, издал: «Хм», — и, намазав хлеб джемом, укрылся за газетой.

Грустные дни настали для мистера Ривза. Ему очень хотелось наладить свои отношения с Джейн, но он не имел ни малейшего представления, как к этому подступиться. Ведь в первую голову необходимо было доказать миссис Ривз беспочвенность ее несправедливых подозрений, но это он уже пытался сделать, и ему не поверили. Мистер Ривз слишком хорошо знал Джейн: она цепко держалась своих заблуждений. А в этом последнем заблуждении она была столь тверда, что мистер Ривз робко бродил по собственному дому, как затравленный преступник. Миссис Ривз наблюдала за его появлениями и исчезновениями с кротким, но оскорбительным смирением. Если он с самыми невинными намерениями отправлялся в клуб, полные слез глаза миссис Ривз укоряли его в том, что он спешит на свидание с этой безнравственной женщиной. Миссис Ривз перехватывала адресованные ему письма и обшаривала в его отсутствие ящики его письменного стола. Если же он позволял себе то или иное замечание по этому поводу, она либо оставляла его слова без ответа, — в то время как глаза ее вновь наполнялись слезами, — либо произносила что-нибудь с видом оскорбленной добродетели, и мистеру Ривзу иной раз уже начинало мерещиться, будто он и в самом деле в чем-то перед ней провинился, хотя здравый смысл и подсказывал ему, что никакой вины на нем нет… иной же раз у него возникало непреодолимое желание запустить в жену чем попало.

В этом состоянии душевного смятения мистер Ривз позвонил по телефону Джо Саймонсу и условился позавтракать с ним в одной из закусочных в Сити. Попав в привычную обстановку, мистер Ривз несколько воспрял духом. Приятно было смотреть на этих солидных добропорядочных людей, поглощавших солидную добропорядочную пищу, на проворных официантов, на мальчишек-подручных, снующих туда и сюда с подносами, заставленными пивными кружками, приятно было слушать громкий гул голосов и снова чувствовать себя в гуще существенных вещей и событий. Да, здесь была настоящая жизнь.

— А, вот теперь другое дело! — Мистер Ривз с особенным смаком произнес свое ритуальное заклинание, сделав первый глоток первого по-настоящему хорошего пива за последние несколько недель.

— За твое здоровье, — сказал Джо, поднимая свою кружку.

— Пришел спросить у тебя совета, — сказал мистер Ривз, разворачивая салфетку и готовясь раскрыть перед приятелем душу и отправить в рот изрядное количество жареного на вертеле мяса. — Я, признаться, попал в довольно-таки затруднительное положение.

— Неужто погорели какие-нибудь вклады? — встревоженно спросил мистер Саймонс.

— Нет, до этого пока еще не дошло. У меня нелады с моей хозяйкой.

— О! — с явным облегчением протянул Джо. Он уже привык к тому, что у многих мужчин бывают нелады с их хозяйками. — Ну, что там теперь у вас?