Наталия Орбенина - Тень Эсмеральды

• Название: Тень Эсмеральды
• Автор: Наталия Орбенина
• Издательство: ОЛМА Медиа Групп
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-373-01378-9

Розалия всего лишь гувернантка, а ее возлюбленный Анатолий – дворянин и сын хозяев. Богатое семейство и общественное мнение не потерпят подобного мезальянса. Настало время Анатолию решить, кто он: избалованный барчук или мужчина, способный защитить свою любовь от пересудов? Анатолий сам не знал, какие черные бездны может таить в себе его душа.

И выбор, который он сделает, будет выбором труса и убийцы. Спустя годы погубленная им девушка вернется, чтобы отомстить…

---

Ефрем Нестерович оставил привезенную Желтовскую около раненого сына в гостиной и поднялся к Анатолию.

– Анатолий! Открой дверь немедля!

– Оставьте меня! Оставьте меня все! – простонал голос за дверью.

– Если ты не откроешь, я вышибу дверь! Уж коли ты набрался храбрости стреляться, так будь любезен и отвечай за свой поступок!

И полковник в ярости ударил в дверь плечом. Дверь тотчас же отворилась. Анатолий страшно боялся отца, когда тот бывал в гневе. Первым делом Ефрем Нестерович влепил сыну пощечину. Тут было все. И пережитый страх за его жизнь. И унижение в доме Желтовской.

И мрачные подозрения насчет причины дуэли.

Бледный Анатолий отшатнулся и ухватился за щеку. Он знал тяжелую руку отца. Тот частенько порол сына, был щедр на подзатыльники и резкое слово. И вот теперь предстояло сказать правду. Правду о том, что разрушился родительский план породниться с Гнедиными. Сказать о том, что он не смог побороть страсти и тайно женился на безродной гувернантке.

– Правду, правду мне говори! – прорычал полковник.

Дверь за Ефремом Нестеровичем затворилась. Но, для того чтобы услышать, о чем говорят за закрытой дверью, вовсе не обязательно подслушивать прямо у порога. Можно услышать и стоя на балконе второго этажа, куда выходили окна и двери нескольких комнат дачи. Именно так и поступила Полина Карповна. Она не посмела приблизиться к самому окну, поэтому выслушала не всю исповедь сына. Но то, что донеслось до её уха, повергло Боровицкую в ужас и отчаяние. Видимо, её супруг испытывал такие же чувства.

– Позор! Какой позор! Экий же ты глупец и негодяй! Негодяй вдвойне! Как мне теперь предстать пред Гнедиными! Что такое я буду лепетать им о несостоявшемся браке, если ты помолвлен с девушкой, будучи женатым! Как нам теперь с матерью смотреть приличным людям в глаза, если наш единственный сын соблазнил гувернантку, да еще и женился на ней! Что ж, теперь ничего не поделаешь, придется ехать за ней и возвращать в наш дом уже как законную жену. Прошу любить и жаловать, любезная новоиспеченная госпожа Боровицкая Розалия Марковна! Любишь кататься, люби и саночки возить! Тьфу, прости Господи!

Полина Карповна чуть не упала с балкона при последних словах мужа и, шатаясь, спустилась вниз. Она еще не успела дойти до гостиной, где находились Желтовские, как вслед раздались какие-то крики, и упало что-то тяжелое. Полина Карповна поспешила в комнату сына, с ужасом подозревая, что муж насмерть прибил Анатолия. Увиденное потрясло женщину.

Полковник лежал на полу. Его лицо исказилось и приобрело неестественно красный цвет. Он хрипел и дергался, пытаясь пошевелиться. Но не мог. Анатолий беспомощно стоял на коленях около отца.

– Маменька, я ни при чем, маменька, я не тронул его и пальцем! – первое что воскликнул Анатолий. – Он сам упал. Вероятно, с ним удар сделался.

– Да уж! Ты совершенно не при чем! – простонала Полина Карповна, опускаясь на пол рядом с мужем.

Глава восемнадцатая

Лето неумолимо приближалось к концу. Уже появились первые желтые листья, пожухла трава. Ночью стало холодно, и невозможно уже гулять до утра, упиваясь любовью и счастьем. Близился к концу и дачный сезон. Петербуржцы потянулись в столицу, дачи пустели. Боровицкие покинули Иматру почти стразу после того, как с главой дома случился удар. Семейство поспешило вернуться в Петербург в надежде поставить на ноги Ефрема Нестеровича. О женитьбе на Гнединой пока не заговаривали, решили подождать, что станется с полковником. Он не умер, но и жизнью нельзя было назвать то ужасное и беспомощное состояние, в котором он теперь пребывал. Доктора сказали несчастной Полине Карповне, что вряд ли он поправится. А вот оставаться в столь плачевном состоянии может долго. Так что лучше для них всех не просить у Господа продления жизни и мучений больного.

Желтовские после дуэли почти не виделись с Боровицкими. Александра Матвеевна, хоть и сочувствовала родне, но не простила им Сережиной раны. Расстались семьи холодно и уже не звали по осени, по возвращении домой, друг друга в гости, как это было прежде.

Впрочем, Сережа не очень печалился от происшедшего. Рана его быстро заживала. Но столь же быстро и затягивалась рана на сердце. Ведь теперь он мог один наслаждаться обществом бесценной Розалии. Анатолий, трусливый и подлый, повержен и изничтожен как соперник. А он, Сережа, в глазах Розалии – настоящий герой и смельчак!

Розалия тоже совершенно оправилась и ожила. Её глаза снова заблестели, щеки порозовели. Все чаще слышался нежный смех. Молодые люди подолгу гуляли или просиживали вечерами на веранде, предаваясь интересным беседам. Сережа был счастлив. Глядя в прекрасные глаза Розалии, он, как ему казалось, примечал ростки нового чувства – чувства, которое он лелеял в себе. Все в ней казалось ему самим совершенством. Её грациозные движения, взмах ресниц, запах кожи. Особенный запах.

– Что за прелестные духи у вас, Розалия? – однажды не выдержал Сергей. Этот запах кружил ему голову.

– Это вовсе не духи, – засмеялась девушка. – Это душистое масло из плодов и листьев можжевельника. В Петербурге один крымский караим держит галантерейную лавку, у него и беру.

Она вытащила из изящной коробочки маленький пузатый флакончик и, смеясь, мазнула у Сергея за ухом пахучей густой жидкостью. У юноши закипела кровь и зашумело в голове от нежного прикосновения.

Однажды они гуляли в парке Круунунпуйсто, увлеклись разговорами и случайно снова оказались на берегу Вуоксы, неподалеку от того страшного места, где девушка упала в воду. Розалия вдруг остановилась и побелела. Весь пережитый кошмар снова вспомнился ей. Она снова ощутила смертельный холод воды. Острые камни впились в спину, ужас парализовал члены. Она задрожала и застучала зубами. Сережа испугался. Как он мог так глупо поступить и снова привести Розалию сюда? В тот миг, когда Розалия уже была готова потерять сознание, он решительно шагнул вперед, обхватил девушку сильными мускулистыми руками, прижал к себе и поцеловал. Молодые люди долго не могли разомкнуть губ. Они чувствовали, как в этот миг они стали единым целым, как его жизнь, его любовь бешеными струями затопляет все её существо. Наконец, сделав над собой усилие, Сережа разомкнул объятия.

– Я люблю вас, Розалия Марковна, – произнес он почти спокойно и с достоинством. – И прошу вас стать моей женой.

– Кому же, как не вам, милый Сергей Вацлавович, не знать, что я замужем! Ведь вы единственный свидетель на нашем с Боровицким венчании! – с горечью ответила Розалия.

– Да, вы замужем. Но при данных обстоятельствах это пустая формальность. Ваш муж вас чуть не убил и предал. Собрался жениться при живой жене. Поэтому вы не имеете перед ним никаких обязательств.

– Но перед Богом? Ведь мы венчаны в церкви?

– Церковь сгорела, священник погиб, документов нет. В интересах Анатолия не вспоминать, что меж вами произошло. А уж я промолчу. Меня хоть пытай, я никому не скажу.

– А перед своей совестью? – тихо промолвила девушка.

– Ваша совесть чиста. Вы безупречны.

– Увы, мой друг, это не так, – она тоскливо покачала головой. – Я наказана за то, что поддалась на соблазн переменить свою жизнь таким недостойным путем. Но как мне хотелось жить по-иному! Как мне хотелось вырваться из бедности и постоянного унижения, стать равной тем, кому я только что прислуживала! Чем, чем я хуже?

– Вы лучше их, вы достойней всех! – запальчиво воскликнул Сергей. – Вы самая замечательная из всех живущих на земле! Я преклоняюсь перед вами!

– Нет, Сереженька, нет! Я не лучше, я такая же, как многие люди, которые идут на все, только бы выбраться из жизненной ямы, выскочить из тьмы на освещенное пространство жизни.

Губы её искривились, но она не заплакала.

– Значит, вы не любили Анатолия? – выдохнул Сергей. – Не любили?

– Теперь и не знаю. И оттого мне еще противней. Да, я должна признать, что меня охватила страсть, и я отдалась, да, да всецело отдалась своей страсти.

От слов признания оба покраснели.

– Да, – упорно продолжала Розалия. – Ведь мы были обвенчаны, мы супруги. Мое тело принадлежало ему, – едва слышно добавила Розалия.

– Прошу тебя, не надо. Я не наивный ребенок. Но я не хочу этого слышать. Для меня ты – сама чистота. Если ты согласишься стать моей, я горы сверну, я добьюсь для тебя развода. Я буду ждать, хоть всю жизнь. Но эта жизнь только с тобой, без тебя для меня жизни нет!

И он снова хотел обнять девушку.

– Нет, Сереженька, нет! Прошу тебя, остановись! Я уже совершила одну ошибку в жизни. И ты уже пострадал из-за меня! Я не хочу тебе никакого зла! Я не хочу, чтобы из-за меня вся твоя жизнь пошла наперекосяк. Ты должен учиться, стать адвокатом. Я не хочу быть помехой, обузой. В этой роли я уже побыла, – она снова горько усмехнулась. – Не хочу дожить до того страшного мига, когда ты раскаешься в своем благородном порыве и будешь сожалеть, что наши судьбы пересеклись.