Наталия Орбенина - Перо фламинго

• Название: Перо фламинго
• Автор: Наталия Орбенина
• Издательство: ОЛМА Медиа Групп
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-373-01376-5

Юную и прекрасную Серафиму строгие родители отдали замуж за нелюбимого человека, и долгие годы она жила, не зная, что такое истинная страсть. Все это время она хранила верность своему мужу, еще не ведая, какие бури таятся в ее спящей душе.

Знойное солнце Египта, куда Серафима отправилась сопровождать своего мужа, известного профессора истории, разбудило в ней дремавшие чувства. Пламя страсти вспыхнуло и сожгло дотла все, чем она жила раньше. Все былые заботы унес прочь обжигающий ветер раскаленной пустыни. Только страстно влюбленным открывает пустыня свои тысячелетние тайны… Только истинно любящим удастся вступить в город-призрак, где все мечты становятся явью…

---

– Мама, это от отчаяния! Зоя, милая, бесценная, я и так верил бы тебе, Зоя!

Петя беспомощно озирался вокруг. Вид обнаженной Зои поверг его в состояние, близкое к безумию.

– Я рада, что теперь моя невиновность стала для всех очевидной! – со злорадным торжеством провозгласила Зоя. – Явилась голая правда!

– Весьма сомнительный способ доказывать свою правоту, – процедил сквозь зубы Аристов и так выразительно посмотрел на горничную, что та без слов бросилась накидывать на госпожу, все, что попало под руку.

Петя упал на колени и молил о прощении и любви. Этого ни Серна, ни Аристов уже вынести никак не могли. Не сговариваясь, они вышли вон и посмотрели друг на друга. Стоила ли их любовь, тайная, преступная, страданий этих несчастных?

– Прости меня, – прошептала она и отвернулась.

Он сжал её ладонь, и так они стояли мгновение. Потому что в следующий миг стены сначала искривились, потом стали прозрачными и словно растаяли, растаял старый дом, улица с прохожими и извозчиками, серое небо и снежная крупа, разом исчез весь Петербург. Снова горячий воздух ударил в лицо, песок зашуршал и легко рассыпался у ног. Взявшись за руки, они стояли на бархане, а рядом во всей таинственной красоте и величии простирался Альхор.

Серна и Егор ахнули и бросились друг другу в объятия. Они стояли, прижавшись друг к другу, не в силах оторваться. Аристов чуть отстранился, но лишь затем, чтобы взглянуть в обожаемое лицо и найти губы, к которым он прильнул жадным поцелуем.

– Альхор не оставил нас, – прошептала Серафима Львовна, – словно даже и не удивленная престранным изменением, словно она ожидала чего-то подобного, как будто так и должно было произойти.

– Теперь мы окончательно убедились в том, что Альхор является тому, кого избирает сам, и не покидает своего избранника, – прошептал ей в самое ухо Егор.

– Как ты думаешь, мы можем войти? – Серафима приложила ладонь к глазам, чтобы солнце не сверкало так нещадно.

Аристов не успел ответить. Гигантские колонны накренились вправо, и стали как будто мягкими. Налетевший порыв сухого жаркого ветра как будто подхватил город, он задрожал и стал таять, его рваные кусочки разметались ветром и засыпались песком прямо на глазах.

– Бог ты мой! – прошептала потрясенная Серна и обернулась к Аристову.

За его спиной она увидела дверь комнаты сына, откуда доносились возбужденные голоса и всхлипывания.

– Альхор не оставил нас. Он подарил нам нашу любовь и вернул надежду на счастье, – она не скрывала радости от чудесного происшествия.

– Это не счастье. Это только призрак его, фата-моргана, – тихо ответил озадаченный Аристов.

– Пусть так, как угодно, если Альхор еще явится мне и тебе, и дарует нам любовь, я готова терпеть, что угодно! – Серна счастливо улыбнулась.

Аристов не разделял её радости. К чему такие сложности, если все может происходить в обычной, реальной жизни, а не в этой зыбкой мистической субстанции. Или черт знает где! Надо только набраться мужества и принять решение…

То обстоятельство, что молодой барин пропал, стало очевидно к обеду следующего дня. Накануне его не дождались к ужину, не явился он и ночевать. Что ж, дело молодое. Мальчик должен познавать жизнь, особенно теперь, когда эта жизнь преподнесла ему столько болезненных уроков. Серафима Львовна начала тревожиться, когда посланный нарочный к Когтищеву пришел с запиской, что кузены уже не виделись дня четыре. Обеспокоенная мать принялась рассылать записки по знакомым, пытаясь узнать, куда запропастился мальчик, который до этого никогда не заставлял её волноваться.

– Полно, угомонись, – отмахнулся муж, когда супруга поделилась с ним своими материнскими страхами. – Спит, небось, в каком-нибудь публичном доме, протрезвеет, придет через сутки.

Серафиму покоробило такое грубое предположение о подобном способе излечения от душевных недугов, но она, тем не менее, почти успокоилась. Прошел еще один день, теперь уже и профессор стал проявлять признаки волнения. Ближе к вечеру в квартире раздался резкий и требовательный звонок. Горничная пошла открывать, но не успела принять верхнюю одежду и представить гостя, как он ворвался сам, прямо в пальто и шляпе, разъяренно размахивая тростью. Серна, глядя в это искаженное яростью и гневом лицо, с трудом узнала в нем Аристова.

– Где моя сестра? – громко спросил он, обводя комнату глазами, словно Зоя пряталась за шторой или в шкафу.

– Помилуйте, сударь, откуда нам знать! – изумился Викентий Илларионович. – Она ведь у вас барышня своевольная, способная на необычные поступки…

Аристов позеленел от досады и раздражения. Соболев понял, что не стоило говорить подобным образом.

– Впрочем, ваше беспокойство нам более чем понятно. Петя тоже пропал, – добавил он угрюмо.

– Боже милостивый! – Аристов рухнул на первый попавшийся стул. – Остается только надеяться, что они вдвоем, и с ними ничего не случилось. За исключением…

Все подумали об одном, но промолчали.

А милый проницательный читатель, полагаю, уже догадался, куда подевались молодые люди, которым злые родственники не дозволяют соединиться в браке.

Нехотя, преодолевая досаду и смущение, смиряя гордость и раздражение, Соболевым и Аристову пришлось обсудить план действий. Вероятней всего, что все же надо искать обоих в одном месте. Что это может быть за убежище? Гостиница, съемная квартира, меблированные комнаты? В столице или уж по иным городам и весям? В полицию? Боже упаси! Огласка, стыд, позор! Зоя любит комфорт, вряд ли она потерпит убожество дешевых комнат. А Петя не так расторопен, чтобы заранее найти укромный уголок, да и в свободных средствах ограничен. Посему, вероятно, искать надо все же в столице, в приличных гостиницах и пансионах, снятых на небольшой срок. И прислугу надобно потрясти как следует!

Аристов весь следующий день провел на ногах, и другой, третий. Но при всей его уверенности, что он перевернет весь город, но найдет сестру, результата не было. Ищи иголку в стогу сена!

Викентий Илларионович тоже ничего не добился, прислуга точно ослепла и оглохла.

Не могу знать, барин.

Не видела, батюшка.

И куда же это наш соколик-то запропастился?

И вдруг Соболева осенило. Петя милый, добрый, но совершенно беспомощный, когда надо предпринять что-нибудь эдакое, необычное, требующее решительности и смекалки. Зоя не выходила из дома. Значит, у них был сообщник, который снял квартиру или номер в гостинице, договорился со священником о венчании и, наконец, снабдил их деньгами на первое время. Догадался, старый дурень?

Когда Викентий Илларионович уже с кряхтеньем натягивал на себя пальто, явился Аристов доложить о безрезультатности поиска. Пришлось и его прихватить с собой. Вдвоем они направились прямехонько в мастерскую Когтищева.

– А, дядя Викентий! – Лавр держался так, словно и не было безобразной сцены на выставке, унизительной и обидной пощечины. – А я ждал, давно ждал вас, господа!

– Вот как! – Аристов нехорошо прищурил глаза. Эта игра начинала выводить его из себя.

– Что ты хочешь этим сказать, Лавр? – нахмурился профессор. – Ты знаешь, где Петр и Зоя Федоровна?

– Разумеется, знаю! – Когтищев старался говорить оживленно и доброжелательно, но ему никак не удавалось придать своему голосу совершенную естественность. – Ведь они сами, сами уполномочили меня открыть вам их тайну и привести вас прямо к ним!

– Какую такую тайну? – зарычал Аристов.

– Сударь, не кипятитесь! – Лавр предусмотрительно отодвинулся от разъяренного собеседника. – Я только гонец, вестник, а парламентеров не бьют! А тайны уже и нет никакой. Они обвенчаны уже как неделю. Ровно столько, сколько вы их ищете. Дядя, второй раз меня ударить хотите?

Соболев сжал пальцы в кулак, ибо такая мысль сверкнула в его голове:

– Так ведь без тебя, подлеца, ничего бы не состоялось! Ты ведь помог им, так?

– Я и не скрываю. Более того, я полагаю, что вы все должны быть мне за это благодарны. Ведь они точно младенцы, с ними обязательно бы дрянь какая-нибудь приключилась. Обманули, обокрали, да мало ли чего! Под моим же доглядом все прошло чинно и благородно. Я и в церкви шафером был, и гостиницу чистенькую нашел, и оплатил все расходы. Так что наши голубки не знают забот и совершенно счастливы. Нам надо радоваться их счастью!

– Но вам-то от этого какой прок? – изумился Аристов. – Мне грешным делом казалось, что вы сами не прочь сделаться женихом Зои!

– Вы правы, Зоя Федоровна кого угодно сведет с ума. Но после крайне неприятной для всех нас истории с фотографией, я считал своим долгом найти способ оправдаться в её глазах и в глазах своего кузена, ибо оба они посчитали, к слову, совсем напрасно, меня злодеем и подлецом.

Объяснения Когтищева показались собеседникам неубедительными, но в тот момент это уже не имело никакого значения.